Excommunicado - Ди Темида

Зайдя в офис, сразу же поднимаюсь к себе, с горем пополам настроившись на работу с документами. Надо, в конце концов, заглянуть в конверт и понять, для чего его содержимое, поэтому, включив ноутбук и сделав кофе, я сажусь за стол и стараюсь сосредоточиться. Удивительно, но получается почти сразу — мысли о выходных и наглом поцелуе отступают, и на их место стремительной конницей несётся анализ прочитанного, стоит мне распечатать конверт и вникнуть в бумаги.

Допсоглашение с «Эксоном»? Странно. Почему я не видела его раньше? Ни юридический, ни финансовый отдел о нём не заикались. Как и Рамирес. А теперь он вон так привозит мне документ, который наполовину облегчает защиту от претензий его исполнителя?

Отлично. Просто класс. Несомненно, дополнительное соглашение поможет выстроить тот аргумент, который разнесёт желание «Эксона» получить именно репутационный ущерб — над моральным ещё нужно думать, — только вот обидно то, что оно не попало ко мне раньше потому, что я не была достойна полного доверия. Судя по всему, Рамирес хотел проверить меня и посмотреть, смогу ли я справиться с тем, что есть. Но это так глупо, чёрт возьми, ведь на кону такие суммы, а он играет в «спрячь нужный документ от своего адвоката».

Хорошо, что злосчастный поцелуй был после, иначе пришлось бы думать, что соглашение я заслужила именно из-за него.

Выпустив воздух сквозь зубы с долгим свистом, откладываю сшитые листы в папку к остальным бумагам и гневным взглядом уставляюсь в стену. С которой на меня молчаливо и осуждающе взирают багряные короли.

***

Обед, вместо сытных блюд и десерта, на которые я настраиваюсь после полного погружения в свод законов, оборачивается неожиданным звонком секретаря милостивого хозяина.

— Миссис Ричардс, вы не могли бы подняться? Сеньор Рамирес хочет вас видеть.

По шее проносятся странные мурашки, которые, правда, сразу исчезают, стоит мне подтвердить явку и встать с места. Извилины словно по-настоящему болят под черепной коробкой, и я даже не хочу угадывать, какие реакция и поведение меня ждут. Всё-таки мы в офисе, и навряд ли Рамирес сотворит нечто неэтичное.

«Боже, Джейн, о какой этичности может идти речь после того, что ты видела на складе? После всех угроз и унижений? Ты просто идиотка, у которой вытек остаток адекватности после какого-то там поцелуя!»

Последнее голос в голове кричит уже в тот момент, когда я стучусь в дверь кабинета Альваро и, не дожидаясь ответа, вхожу.

— Нужна твоя помощь, — моментально прибивает он меня к полу вместо приветствия, но при этом даже не смотрит, внимательно читая некую папку.

Я застываю на пороге, поёжившись от столь сухого тона, и вдруг замечаю ещё одного человека в кресле через стол от Рамиреса — начальника юротдела.

Едва слышно откашлявшись, я затворяю за собой дверь и прохожу вглубь кабинета, решив не испытывать чьё-либо терпение.

Что ж. Даже хорошо, что мы не одни.

— В чём? — нарочито ровным тоном спрашиваю я, коротко кивнув мистеру Нельсону в знак приветствия и получив ответное, но нервное движение головой. Как только сажусь во второе кресло, сразу же чувствую сгустившуюся атмосферу, начиненную порохом напряжения между ним и Рамиресом. И понимаю, что, похоже, попала на какой-то разнос.

Мой взор цепляется за сложенный вдвое свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс», придавленный пресс-папье: на главной странице я различаю искажённый из-за слегка помятой бумаги образ сенатора Райли и заголовок, в котором виднеется часть слова: «Победа». Хм… Не это ли причина явно отвратительного настроения милостивого хозяина? Только вот всё же — почему его так волнуют эти выборы?

— Посмотри этот договор, — совершенно безразличный тон Альваро выдёргивает из мыслей, и, всё так же не взглянув на меня, он небрежно бросает передо мной ту папку, что изучал минутами ранее.

Я сглатываю зарождающийся яд от такого обращения и, приподняв подбородок, с молчаливым достоинством вчитываюсь в суть.

— И?

— Тебя всё в нём устраивает? — хладнокровно спрашивает Рамирес, рассматривая уже другие бумаги.

Начальник юротдела не говорит ни слова, наблюдая за нами, и взволнованно дёргает за манжеты рубашки, вот-вот грозящейся лопнуть в пуговицах на брюшке.

— Не совсем, но ведь… — я вскидываю брови, придав себе уверенности и лёгкого оттенка высокомерия: — Мистер Нельсон отвечает за содержание подобных договоров, разве нет?

— Именно. И Джеффри считает, что этот вариант оффшорных услуг с новым для нас банком интересен. А я — нет, — Рамирес чеканит каждое слово и захлопывает ту другую папку, что в руках. Швырнув её на свою часть стола, он отворачивается к простирающемуся городу и башням за окном. — Каков же твой вердикт, Джейн?

Что происходит? Я украдкой смотрю на Нельсона, силясь понять ответ на этот вопрос, но он не намекает даже взглядом, потупив его в пол.

— Но я в первую очередь адвокат, а это решает юридический отдел… — предпринимаю я попытку разобраться и напомнить, однако…

Рамирес осекает меня таким убийственно-вкрадчивым и ледяным тоном, в котором сквозит приметная угроза, что на миг кажется, будто к ногам подбирается знакомый вязкий туман страха, собирающийся захватить в плен:

— Я задал вопрос. Каков твой вердикт?

Его фигура, не шелохнувшись, всё так же стоит у стекла, не оборачиваясь ко мне, и я, тихо выдохнув и собрав волю в кулак, пускаюсь в рассуждения:

— Я бы не стала заключать этот договор, потому что здесь требуется открытие минимум двух компаний-однодневок. С учётом нашей ситуации с иском, думаю, за деятельностью «Сомбры» уже следят и будут следить до исхода суда, который даст дальнейшее понимание надзорным органам. Я уже говорила, что внимание может стать пристальным… — заправив прядь за ухо и коснувшись документов в лежащей папке, без запинки решительно продолжаю: — Так вот. Мне кажется, сейчас непросто создать эти однодневки, только если у тебя нет каких-то подставных лиц для того, чтобы назначить директорами. Да и сумма… Слишком, кхм, символична, чтобы так рисковать. Будет непросто потом избавиться от этого балласта, когда деньги будут в оффшоре.

Проходит минута, и Рамирес, наконец, поворачивается, но по мне — ни малейшего мазка взгляда: он сразу смотрит в упор на Нельсона, который неосознанно вжимает голову в плечи.

— Джеффри, ты слышал миссис Ричардс? — бархатный тон выдаёт почти шепот, и всё бы ничего, если бы он не был таким пугающим.

Рамирес явно очень зол и раздражён.

— Да, сэр.

— Тогда я жду через час новый договор. Работаем по старой схеме с трастами. И если ты ещё раз явишься ко мне с каким-то новым шатким вариантом, не продумав все мелочи, будь уверен, что работа здесь для тебя закончится в ту же секунду.

— Да, сэр. Разрешите идти, — ещё немного, и бедный начальник отдела начнёт заикаться.