До нескорого, она же - Анастасия Зарецкая

Поднялся ветер, и я, не удержавшись на ногах, провалилась в пустоту.

Если бы я вдруг забыла, где нахожусь, то решила бы, что заглянула в собственную душу.

Вокруг меня струился чернильно-черный туман с лиловыми всполохами, в некоторых местах дырявый, точно кто-то отрезал от ткани с несколько десятков лоскутков.

Я брела по нему – или это туман двигался мне навстречу.

А потом появилась она, и туман вел ее ко мне.

Моя тетя.

Моя настоящая тетя. Ещё одна.

На ней было то же самое черное платье, которое я помнила ещё по рыжему замку. Волны каштановых, совсем моих, волос покачивались за спиной. Но теперь я могла видеть ее лицо, и если бы я не помнила наизусть лицо матушки, я бы решила, что передо мной именно она.

Они были очень похожи.

Старшая сестра и младшая.

Моя тетя приходилась младшей, но она все равно была чуть старше, чем матушка, когда та ушла. Она носила чуть более узкое лицо и немного более длинный нос. В целом ее лицо казалось острее, чем лицо моей матери – или я сама себя обманывала.

А ещё она имела своеобразные рубиновые губы и светло-карие глаза. Глаза-шампанское, в которых веселятся пузырьки… и глаза-янтарь, в которых навеки застыла мудрость.

Теперь я поняла, за что ее называют так – или называли когда-то.

У моей матери глаза были безоблачно-голубыми.

Тем не менее, я походила на них обеих. И лицом, и застывшем на нем выражением, и фигурой.

Лишь только глаза у меня были отцовские.

Приблизившись друг к другу, мы остановились – или это замер мир вокруг.

– Я рада тебя видеть, – произнесла тетя.

– Не могу ответить тебе взаимностью, – призналась я.

– Я понимаю, – она кивнула, и это был мой кивок. – Мы провели рядом слишком мало времени, чтобы ты полностью осознала и приняла мои принципы. Но только вслушайся, Яна! – она взмахнула руками, и это был жест моей матери. – Яна – Солнце. Яна – Янтарь. Слышишь? В тебе от янтаря даже больше, чем во мне, Яна-янтарь. Только вслушайся…

Она пытливо смотрела мне в глаза, и это был взгляд безумца.

Безумца, заблудившегося в собственной душе.

Я послушно повторила это «Яна-янтарь» – что-то в данном сочетании все-таки было.

Тетя довольно кивнула и заметила:

– Я рада, что теперь смогу говорить с тобой. Я видела, как ты не хотела, чтобы наша связь прерывалась. Ты должна понять… Ибо ты чувствуешь то же, что и я – и я не ошиблась. Я расскажу тебе все, вот только…

И она замолчала.

Тогда попыталась что-то сказать я – в моей голове крутилась тысяча вопросов, – но туман начал рассеиваться, и тетя исчезла вместе с ним.

А потом растворилась и я, чтобы очнуться в объятиях Яра.

Он крепко прижимал меня к себе, и вид у мага был несчастным.

Я распахнула глаза, посмотрела на его подбородок и спросила:

– И долго я пробыла… так?

Яр посмотрел на меня с беспокойством во взгляде.

– Секунд десять, – ответил он. И пояснил: – Ты упала. А твой приятель сразу сбежал.

Ярослав освободил меня из объятий, и я встала на ноги. Даже более-менее уверенно.

– Верю…

Я пошевелила рукой и почувствовала спавший браслет. Вынула его из рукава и молча убрала в карман. Защитный контур Кирилл нарушил, и теперь браслет служил лишь украшением.

Есть артефакты, которые работают подолгу, останавливая и возобновляя работу, но данный браслет к таковым не относился. Над одним артефактом работают десятилетиями, и никакие касания не смогут разрушить его силу.

Но даже если и так.

Мой браслет – не простая вещица. Почему Кирилл справился с ним так просто? Какими знаниями владеет моя тетя, если ими так свободно распоряжается ее прислужник?

– Это она была там? – уточнил Яр. – Твоя… Янтарная?

Я кивнула и заметила:

– Мне кажется, она никогда не оставит меня в покое.

– Я помогу, – отозвался Ярослав решительно.

– Ты не понимаешь… – пробормотала я. – Она не так проста, и…

– Я помогу, – не унимался он.

– Зачем? – не вытерпела. – Зачем это все? Зачем Кирилл? Зачем Янтарная? Зачем… ты?

Я покосилась на Яра, но он не ответил, благоразумно отвернувшись.

Не сговариваясь, мы пошли обратно. Прогулка, ясное дело, не заладилась с самого начала. А когда-то мы так легко размышляли о всякой фигне! Прошло всего два месяца, но, кажется, многое поменялось с тех пор.

Я поменялась.

Яр.

Я не решилась продолжать расспросы – ни я, ни Ярослав не были настроены на долгие беседы. Я шла впереди, а Яр – по моим следам, внимательно оглядываясь вокруг, будто за каждым кустом сидели Кириллы. И запоминал дорогу к моему дому, естественно. Хотя, если маг плохо ориентируется на местности, по моим закоулочкам он никогда сюда не дойдет.

Тем не менее, мы остановились возле моего подъезда.

И я заметила:

– Теперь ты знаешь, где я живу.

– Кроме квартиры, – заметил Яр.

Я посмотрела наверх и указала на балкон, завешенный розовой шторкой.

– Седьмой этаж. Квартира справа. Да… Спасибо, что проводил. Как теперь обратно-то пойдешь?

– Разберусь, – отозвался Ярослав.

– Если что, звони, – предложила радушно. – Я здесь местная, знаю, куда и что. Могу даже подсказать, как дойти до Влада. Он поблизости. Или до Вики.

Яр поморщился:

– Я лучше пойду домой. – И вновь посмотрел наверх. – Слушай, у тебя, по-моему, шторка шевелится…

Пока я поднимала голову, шторка шевелилась уже умереннее. Это значило одно из двух…

– Либо отец, либо домовой, – заметила я. – Впрочем, с первым ты уже знаком, а второй любит только меня. Пока, Яр.

И спряталась в подъезде.

***

Отец оказался дома, так что управлять шторкой в самом деле мог именно он. Но я не стала ничего спрашивать. Смотрел – ну и флаг ему в руки.

Он вышел меня встречать, мы обменялись кивками, и на этом наше общение закончилось. Я пару минут посидела с Хомячидзе и вернулась к себе в комнату, за ненаглядное домашнее задание. И тесты. Мне следующим летом ещё поступать.

Оторвалась только около десяти, решив перекусить. Сходила на кухню и сделала себе бутерброд со шпротами, сохранившимися ещё с лета.

Сидела за кухонным стулом, пила чай и смотрела в окно, на темно-синее небо.

А потом вспомнила о нашей сегодняшней прогулке и решила посмотреть магпочту. Не зря же Ярослав ей так интересовался…