Варни вампир - 3, или Утро кровавого пира - Джеймс Раймер

– Да, и который в одночасье разрушил все мои ожидания овладеть состоянием, которое по нашему уговору должно было стать моим. Ведь даже половины суммы, вытащенной из карманов игрока было достаточно, чтобы безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. Я был сведен с ума мыслью, что такая большая сумма выскользнула из моих рук. Я постоянно околачивался вокруг поместья Баннервортов, надеясь и ожидая, что появится какое-нибудь обстоятельство, которое позволит мне проникнуть в дом и обыскать его с целью найти спрятанные сокровища.

Все мои усилия были тщетными. Я не мог разработать никакого плана, Наконец, устав и измучившись, я был вынужден уехать в Лондон в поисках средств к существованию. Только в таком огромном метрополисе такие люди, как я, лишенные всяких средств, но готовые добывать деньги любыми путями, могли сделать это. Я снова погрузился в водоворот лондонской жизни, и продолжил криминальное занятие, обеспечивая себя грабежом или любым другим способом, который обещал потенциальный успех. Во время этих занятий я и познакомился с самыми отвратительными людьми того времени; мы вместе совершали такие преступления, что деятельность нашей банды головорезов правительству пришлось срочно пресекать. Нам, разумеется, не было известно, что полиция начала предпринимать активные действия по нашей поимке. За каждым из нас было установлено наблюдение. Полиция знала о каждом нашем шаге. В результате этого, как и можно было ожидать, мы были рассеяны, некоторые члены банды были арестованы, в том числе и я. Я почти с самого начала знал свою дальнейшую судьбу. Наши грабежи производили такое впечатление, что судьи посчитали совершенно необходимым самым суровым образом наказать кого-либо из банды в назидание другим.

Суд надо мной не продолжался и часа, меня осудили и вынесли смертный приговор, судья намекнул, что мне не стоит и мечтать о помиловании. При таком положении вещей, не видя перед собой ничего кроме смерти, я полностью отчаялся и чуть не умер еще до казни. Больше мертвый, чем живой, я, однако, был затащен на эшафот, чтобы быть официально казненным. Я никогда не забуду массу страшных мыслей, которые проходили через мой разум в то ужасное время. Казалось, моя судьба была решена, и я почти ничего не помню об этой ужасной сцене. Я помню какое-то смущенное бормотание собравшихся людей. Помню, как я оглядывался вокруг и видел только огромное море человеческих голов. Внезапно я услышал громкий крик проклятия из толпы. В ужасе я попятился назад, мне показалось, что кричать на человека, обреченного на смерть, было зверством. Вскоре, однако, я нашел, что собравшаяся на такой спектакль толпа не была столь низкой, они кричали проклятия палачу, который неожиданно появился у виселицы.

Кто-то, думаю, это был один из шерифов, должно быть, заметил, что я обратил внимание на крик из толпы, и подумал, что они кричат мне, он сказал мне: «Это они кричат палачу». – Он указал пальцем на должностное лицо. Я до сих пор вижу его перед собой и уверен, что никогда не забуду выражения его лица. Оно было очень страшным. Впоследствии, когда я узнал, кем и чем он был, я не удивился, что он занимает такую мрачную должность. Через несколько минут на моей шее будет затянута смертельная веревка. Я чувствовал ее давление, я слышал монотонное пение священника, слышал, как он произносит молитвы, которые, должен признаться, тогда мне казались насмешкой над человеческим страданием.

Внезапно раздался громкий крик, я почувствовал, как платформа уходит у меня из-под ног, я попытался издать крик агонии, но не смог, мне казалось, что я объят огнем, затем я лишился чувств, больше я ничего не помню.

* * *

Когда я пришел в себя, то почувствовал пульсацию в своих венах, мне казалось, что я тщетно пытался закричать. Мною овладели мысли, которые овладевают человеком, подвергающимся жестокой атаке ночного кошмара, я был в агонии, я молился о смерти, которая избавила бы меня от такого жестокого страдания.

Затем неожиданно у меня появились силы произнести звук, я издал пронзительный крик, должно быть, приведя в ужас тех, кто слышал его, потому что он испугал даже меня.

Потом, думаю, я упал в обморок, но, придя в сознание, нашел себя на кушетке, какой-то человек дал мне отпить из чашки. Я еще не мог четко различать объекты, но я услышал его слова: «Выпей, тебе будет лучше».

Я выпил, потому что мною овладела страшная жажда, после этого я заснул, сон длился около двадцати четырех часов, и когда я проснулся, то услышал тот же голос, который говорил со мной раньше, он спрашивал меня, как я себя чувствую. Я повернулся в направлении, откуда исходил звук, теперь я мог видеть более четко: человеком оказался палач, лицо которого произвело такое впечатление на меня у виселицы, впечатление, которое, как я, посчитал, было последним моим впечатлением на этом свете. Теперь это впечатление вызывало смесь положительных и отрицательных эмоций. Прошло какое-то время, прежде чем я смог заговорить. Вначале я произнес всего несколько слов, я спросил, что случилось и где я.

«Разве ты не помнишь, – сказал он, – что тебя повесили?»

«Я помню, помню, – ответил я. – Так это место для проклятых душ?»

«Нет, ты еще на этом свете, каким бы странным это ни показалось. Послушай меня, я вкратце расскажу тебе, как ты ожил, чтобы быть в состоянии жить и ходить среди людей».

Я слушал его с необыкновенным и сосредоточенным вниманием, он рассказал, как молодой врач-энтузиаст хотел провести эксперимент по оживлению недавно умершего человека, он услышал о желании этого врача и согласился принести ему мое тело после повешения для эксперимента. Таким образом, эксперимент доктора удался, но он и сам испугался последствий этого и убежал от страха, даже оставил Лондон, так что никто не знал, куда он уехал. Я слушал это с самым глубоким вниманием, затем он завершил рассказ словами:

«Несомненно, я обязан выдать вас властям. Однако я этого не сделаю, если вы согласитесь на мое предложение».

Я спросил его, что у него было за предложение, он сказал, если я буду платить ему определенную сумму в год, он будет хранить секрет, оставит работу палача и попытается заняться чем-то другим. Я согласился на его предложение и сдержал слово. Так или иначе, мне удавалось доставать необходимую сумму, но теперь его больше нет.

– Я думаю, – закричал Генри, – что он стал жертвой слепого гнева толпы.

– Вы правы, именно так, и, соответственно, теперь я свободен от бремени этих платежей; но это не имеет значения, потому что сейчас я и сам близок к могиле, вместе со всеми моими обязательствами, скоро я буду вне досягаемости для придирок смертных. – Вам не нужно думать так, Варни; вы должны вспомнить, что в настоящее время вы страдаете от обстоятельств, давление которых вскоре пройдет, и вы станете чувствовать себя нормально.

– Что вы делали дальше? – спросил адмирал. – Расскажите нам об этом.

– Некоторое время я оставался в доме палача, пока еще существовала вероятность обнаружения. Затем он перевел меня в тайное место и обеспечивал меня своими деньгами, пока; я полностью не выздоровел. После этого он велел мне уехать. Во время своего заточения, однако, я не бездействовал мысленно, я состряпал план, в результате исполнения которого я должен был не только обеспечить себя, но и получить средства для выплаты палачу, чье имя было Мортимер, годовой суммы, на которую я согласился. Мне нет смысла говорить о деталях этого плана. Конечно, этот план не был ни чистым, ни приличным, но он удался, и вскоре я стал способен выполнять свое обязательство, а также разрабатывать новые планы по добыванию еще больших денег.