Законный брак - Делия Росси

Я крепко сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, вскинула голову и двинулась к стоянке ребсов. Шаг. Еще один. И еще. Люди расступались, где-то вдали звучали музыка и громкий смех, а я шла вперед и не видела перед собой ничего, кроме высокого купола собора и цепляющихся за его шпиль облаков.

***

Я почти не помнила, как добралась до дома, как разделась и выпроводила приставшую с расспросами Ильду, как легла в постель и попыталась забыться сном. Сознание происходящего вернулось лишь поздно ночью, когда стихли все звуки, и на город опустилась тоскливая тишина. Она была сродни той, которая засела в моей душе. Правда, это не мешало хороводу мыслей, что кружили подобно аваданской карусели.

Почему я так легко поддалась на поцелуй пирата? Как позволила втянуть себя во всю эту историю? И можно ли было как-то избежать того, что произошло?

Я снова и снова возвращалась к минувшему вечеру, находила сотни достойных ответов, которыми могла бы отделаться от Кейна, и каждый раз понимала, что ни один из них ничего бы не изменил. С самого первого дня нашего странного противостояния Кейн загонял меня, как добычу, и на Авадан пират пришел с одной единственной целью – завершить эту охоту, добить, сложить в охотничью сумку упрямый трофей. Правда, я никак не могла понять, зачем? Почему один из самых могущественных и знатных людей Уэстена решил меня уничтожить? Я ведь не сделала ему ничего плохого, так откуда столько убийственной ненависти? И для чего он выбрал такой унизительный способ расправы?

Внутри все горело огнем от обиды и желания поквитаться с мерзким ублюдком, разрушившим мою жизнь, и я обдумывала планы мести, но все они казались нежизнеспособными.

Что может обычная женщина в мире, где всем правят мужчины? Последние пять лет я только и делала, что пыталась выжить и удержаться на плаву. Сколько уловок приходилось применять? Сколько раз я рисковала, используя свою магию, чтобы добиться списания долгов у мясника и молочника? Сколько улыбок расточала кредитору Зайнису? Как старательно избегала ловушек, расставляемых местными ловеласами! И что? Одна нелепая прихоть Кейна, и все мои усилия оказались напрасны.

Я примерно представляла, что меня теперь ждет. Пара-тройка дней – и большинство нанимателей откажутся от моих услуг, в лавках закроют кредит, а господин Вейс попросит освободить жилье, потому что у него «жена и две дочери, которых не должны касаться грязные слухи». И что тогда делать?

Не в силах справиться с отчаянием, поднялась с постели и подошла к окну. Мысли в голове бродили самые мрачные. Выход… Где его искать?

Добропорядочные уэстенцы, как и их предки-колонисты, слишком нетерпимы в вопросах морали, а я посмела нарушить самую главную заповедь – попрала все правила приличия и выставила свой грех напоказ. Непростительное деяние! Если бы я встречалась с Кейном тайно и скрывала эту связь от окружающих, то те, даже узнав об этом, лицемерно сделали бы вид, что не в курсе происходящего. Я оставалась бы уважаемой женщиной, а уэстенские дамы могли бы радоваться тому, что соблюдены все приличия. А теперь… Я ведь сама сделала все, чтобы избежать скандала, и никто не видел, что Кейн действовал против моей воли. Зато все видели наш поцелуй, и теперь лицемерные горожане уверены, что он произошел по моему желанию. Боже, что же делать-то?

Один раз… Достаточно оступиться один-единственный раз, и от тебя отвернутся все. Особенно будут усердствовать женщины. О, они, как никто другой, умеют облить «грешницу» презрением! Никогда не понимала этого ханжества и жестокости. То, что мужчине легко сходит с рук и признается обществом милой шалостью, женщину способно погубить на веки вечные.

Господи, вот как? Как я могла поддаться Кейну? Я ведь не собиралась отвечать на его поцелуй! Так почему же ответила? Еще и сны эти, которые словно прорастают в душу, выныривая на поверхность в самый неподходящий момент и лишая сил к сопротивлению… И ведь они появились как раз после того, как Кейн выказал ко мне интерес. Пять лет я даже не думала о мужчинах, а тут вдруг и сновидения, и желания, и воспоминания… Что, если пират использовал какую-то магию? Никто ведь точно не знает, каким даром он владеет. Что, если ментальным? Только этим и можно объяснить мои эмоции и ощущения.

Но тогда… Это же очень страшно. Что я смогу ему противопоставить, если Кейн решит довести все до логического конца? Он ведь, кажется, хотел, чтобы я стала его любовницей?

Господи… Какой-то бред…

Я прислонилась лбом к прохладному окну и прикрыла глаза.

Нет. Кейн не мог… Или мог? Да нет, ментальная магия – слишком редкий дар, им владеют только высшие, те, кто принадлежит к императорской семье, а Кейны входят во вторую десятку эшерской аристократии, они не обладают нужным уровнем магии. Всего лишь вторым. И мне, вместо того, чтобы копаться в произошедшем, нужно думать о том, что делать.

В висках пульсировала боль, но я не обращала на нее внимания и лихорадочно перебирала возможные варианты спасения.

Правда, что бы я ни придумывала, все было нежизнеспособным, и вырисовывалась одна-единственная реальная перспектива – уехать. Уехать подальше, туда, куда не дойдут слухи о моем падении. А что? Тех ста олдеров, что я отложила с продажи часов, должно хватить на переезд и обустройство на новом месте. И даже на первое время проживания останется. Вот только была одна загвоздка – что делать с дядей Ирвином? Если меня не будет рядом, он и месяца не протянет. Кто принесет ему еду? Кто купит нужные лекарства? Кто сможет оплатить оставшуюся часть долга?

Если бы я могла придумать что-то другое! То, что позволило бы мне остаться. Но нет. Вариантов не было.

От собственного бессилия захотелось плакать, правда, я сдержалась и только сильнее стиснула кулаки. Проклятый Кейн! Походя уничтожил мою репутацию, и горя не знает. Чтоб ему аукнулась моя беда! Должен же он однажды получить по заслугам?

До самого утра я ходила по спальне из угла в угол, но так и не смогла ни на что решиться. Все упиралось в деньги. Шестьсот олдеров из полученных за продажу часов я отдала кредитору дядюшки, оставив себе сто. Будь у меня еще триста олдеров, я сумела бы выплатить долг дяди Ирвина, забрать старика из Найсберри и уехать вместе с ним куда подальше. И попробовать начать жизнь на новом месте. Но где взять нужную сумму?

Взгляд прошелся по комнате в поисках того, что еще можно было бы продать, и остановился на толстой книге, лежащей на прикроватном столике. Семейная библия… Совершенно бесполезная и ни на что не годная вещь. Сама не знаю зачем, я подошла к ней и принялась бездумно листать страницы. Они мелькали перед глазами, пестрели темными буквами, тихо шелестели под моими пальцами, и постепенно я стала слышать в этом шелесте обрывки каких-то странных слов.

«Арауэни орсо гоби… Арауэни орсо гоби…»

Они повторялись снова и снова, впиваясь в мое тело острыми осколками, проникая в кровь и растекаясь по телу прохладными льдинками, отпечатываясь в сознании и оставаясь в памяти.

Я не понимала, что они значат. Наверное, это обрывки тех семейных заклинаний, о которых говорил дядя Ирвин. Именно обрывки, потому что настоящие заклятия состоят не меньше, чем из семи слов, это известно всем. Семь – сакральное число для эшерцев. Кровь, металл, камень, вода, дерево, земля, плоть – основные составляющие магии, входящие в эту семерку. А я слышу всего три каких-то непонятных слова. Может, попытаться найти оставшиеся?