Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера - Алексей Шерстобитов

Видя и понимая отношение отца к книгам, я проникся к ним и сам таким же уважением, читая много и запоем, правда, в основном не то, что задавали по программе в школе, а то, что было отмечено в списке, составленном отцом.

Но хоть чем-то всех повеселил, явившись совершенно взмокшим, неся на загривке пару десятков книг с известным содержанием. Но не это было главным, я был причиной исчезновения сестры, которую отец боготворил, и души в ней не чаял, тогда мне показалось это предательством по отношению к нему, ведь он совершенно точно понимал, что забрать ее из детского сада, кроме меня было не кому!

Перед тем, как это сделать, я рыдал, пытаясь найти выход, который приведёт к правильному выбору, но отец всегда говорил, что мужчина должен по слабости женщин принимать их сторону, что я и сделал по просьбе матушки, находящейся в те дни в больнице.

Да, жизненных уроков было много. Однажды маме, беременной сестрой, стало плохо, и отец, вручив какую-то небольшую сумму денег, уже к полуночи отправил меня в дежурную аптеку, километрах в 5 от дома. Я бежал сломя голову, а бегал, надо сказать, я всегда хорошо, причём как в прямом, так и в переносном смысле.

Я буквально нёсся, пока не был остановлен двумя охламонами, лет за 20 каждому и судя по наколкам и разговору, уже сидевшие, в то время как сам был, кажется, во втором классе. Некоторое время меня помучили, потолкали, повыворачивали руки вместе с карманами и, почему-то, всё не отпускали, возможно с этого времени, у меня отложилось негативное отношение к блатному миру, которое я пронёс до сегодняшнего дня через всю жизнь, как бы странно это не звучало.

Вполне возможно и это тоже сыграло свою роль в принятии решения о первом убийстве, где стрелять нужно было в человека из этого же мира.

Мои объяснения не помогли и я просто молча терпел, хотя внутри всё перегорало от переживания за матушку. Про себя же представлял, как я их буду мучать, когда подрасту, и подрос же…, и…. Чем бы это закончилось неясно, но мимо пробегающий крепыш, по всей видимости, ночная пробежка по скверу была для него нормой, надавал им подзатыльников, забрал деньги и, получив объяснение, что заставило меня так поздно выйти из дома, велел бежать в аптеку и обещал придержать этих… не стану повторять, кого.

Получив свои деньги и уже добежав, при оплате медикаментов я заметил, что сумма явно больше, пробегая же мимо ещё стоявших мужчин, отдал лишнее хулиганам, удивив всех троих. Навсегда запомнил лицо и улыбку спортсмена. С тех пор дал себе слово никогда не обижать никого, слабее себя, а по возможности и заступаться.

Не знаю, на кого из них я стал больше похож — не мне судить, но очень часто заступался, сам того не замечая, и даже незадолго до ареста, возмущённый поведением «братков» на дороге, которые выскочив из своего «БМВ», начали лупить чем попало «москвичонок», в салоне которого были — водитель, худосочный интеллигент в очках с женой и двумя дочками, попёрся вступаться при том, что совсем забыл о своей, находящейся в положении супруге, сидящей рядом со мной машине.

Перевес был явно не в мою сторону и я, конечно же, получил, но семейство вместе с «москвичом» спокойно покинуло сию баталию, правда, с треснутым боковым стеклом, одной фарой и двумя раскрошенными зеркалами, кстати, во время происходящего, а это было в пробке, остальные водители даже не посмотрели в эту сторону. Не то, что бы молодец, скорее это заслуга отца и воспитания, я же просто носитель этого.

В шестом классе вся семья, кроме меня, убыла в очередной гарнизон в одно из местечек Азербайджана. Кстати, отец за год о этого шёл прямой дорогой к генеральским погонам, но бабушка буквально заставила мать написать письмо в Главное Политическое Управление МО, после чего отца сняли с должности, и отправили с понижением не в самую ближнюю и перспективную точку. Такого результата не ожидал никто, а вот ехать пришлось всем, разумеется, кроме бабушки. Приструнили называется.

Я погостил у них некоторое время — чуть больше месяца, настрелялся вдоволь, был несколько раз на охоте. Отец свозил меня как туриста в Шемаху и Гянджи, где мне всё очень понравилось, хоть и не всё было понятно — другая история, другой мир, другие порядки, после чего я укатил в Москву с одним «но» — в последние дни между родителями произошла ссора. Отец опять сорвался, мама позвала меня на помощь и я, памятуя о словах отца же о защите женщин…. да что вспоминать.

Это я сейчас понимаю, что бывают ситуации между двумя супругами, где мнение третьего лишнее, а мама, к тому же знала, где именно у папы кнопка «турбогнев».

Ему было настолько стыдно, что он сутки не мог смотреть мне в глаза и постоянно каялся и ругался сам на себя. Мать исчезла и скоро появилась в Москве, куда почти следом отправился и я. Трёхлетняя сестрёнка осталась.

Отец не хотел её отдавать, бабуля напрягала все свои мускулы и подняла все знакомства. Через несколько месяцев мама, её двоюродная сестра, тоже Татьяна, между прочим, мастер спорта международного класса по воздушному пилотированию, а заодно и парашютному спорту, имея за спиной более 2000 прыжков, ну и конечно я — по всей видимости, мои поступок произвёл впечатление, отправились выкрадывать Светку.

Не стану рассказывать всю детективную историю, замечу лишь, что везде нас встречали у трапов самолётов, к трапам же и подвозили, организация, помогавшая в этом, носила аббревиатуру КГБ и иногда напряжённые лица женщин, совершавших нечто без страху и упрёка, напрягали и меня, ещё мальчишку, неимоверно. И только с сестрой на коленях все заснули спокойными, сном праведным и с чувством исполненного долга, летя в самолёте, направлявшимся в Москву.

Н-да, если бы папа узнал о краже дочки чуть раньше, а он такой бы шутки точно не понял, не знаю, что бы он натворил, но мы её выкрали из детского сада с утра, чему она не по-детски обрадовалась, всё-таки мать-это мать! А узнал отец только вечером, когда пришёл за дочерью, и когда мы уже были в столице. Кто-то всё хорошо продумал и неплохо организовал, чтобы и задача была выполнена и никто не пострадал, в том числе отец и его без того несправедливое положение.

В это может не совсем повериться, памятуя о советском времени, но факт остаётся фактом в памяти каждого из принимавших в этом участие, сегодня вызывая только улыбку.

Родился я в Москве, матушкины корни с Поморья по бабушке, по деду из Питера. Отец же терский казак, и по умению, и по призванию.

Не раз бывая в Грозном, я привык к тамошним местам, а улица «8 марта» запомнилась на всю жизнь. Бабушкины компоты, соки и особенно из винограда «Изабелла», кажется остались в прошлом и никогда не будут больше попробованы, причин тому масса, но не будем о грустном.

Когда-то казачья станица Грозная, а нынче столица никогда не существовавшей республики, перестала быть населённым пунктом где, когда-то чувствующий себя как дома славянин, теперь вряд ли захочет быть хотя бы гостем…

Футбол футболом, но как справедливо считали взрослые, да и пожалуй я сам, накормить он не может, по крайней мере не мог тогда, а стезя офицерская меня ждала и тянула, а потому, после 8 класса, я поступил в Калининское (ныне Тверское) суворовское училище. Но некоторые обстоятельства, из ряда семейных заставили, вернуться домой, а после, по данному отцу слову, отправиться к нему в гарнизон. Это решение оказало на маму неизгладимое впечатление, и явно не положительное, но она не стала лишать меня свободы выбора. Мужское же начало тянуло к тому, к чему тянет любого: раздолье, независимость, военные полигоны и настоящие коллективы.