Бумажная оса - Лорен Акампора

отсылают обратно в банды, которые намерены их убить. Это случается каждый день. И люди позволяют этому происходить. Никому до этого нет дела.

Я ничего не ответила. Я ощутила онемение одной из моих ног, как это бывает в глубоком сне. Вдохнув полной грудью, я закрыла глаза.

– Мне очень жаль, – сочувственно сказала я. – То, о чем ты рассказываешь, просто ужасно.

– Но ты сказала, что уже слышала об этом.

Я кивнула, ничего не ответив.

– Я собираюсь привлечь внимание общественности к этой проблеме, чтобы люди увидели весь позор происходящего. Я хочу осветить истории этих детей, придать проблеме человеческое лицо, сделать так, чтобы просто невозможно было отвернуться. Только так все можно изменить, хотя это и будет нелегко. Люди жаждут противостояния, жаждут насилия. Я посещаю детские приюты, пытаюсь получить разрешение поговорить с детьми, но зачастую получаю отказы. Если они боятся просто говорить, то как можно снять о них фильм?

Прозвучавший вопрос словно повис в воздухе. Я осматривала местность, корявые обрубки растений, высохшие деревья, как будто вогнутые внутрь себя.

– Не знаю, – наконец-то произнесла я. – Но это смелый поступок.

Он ничего не ответил, и между нами воцарилась тишина. Я медленно поднялась. Пол тоже поднялся, и нашему взору открылась потрясающая панорама.

Я совсем не думала о том, что собираюсь сказать, и спонтанно произнесла:

– Во мне нет смелости. Я не делаю ничего полезного ни для кого. Все, что я умею, – это рисовать. Я вижу сны, похожие на фильмы, и переношу их на бумагу.

Снова выдержав паузу, Пол спросил:

– Итак, ты тоже хочешь снимать кино?

– Да, но пока не знаю как.

Пол резко выдохнул воздух через нос.

– Что?

– Ничего. Просто ты не рождаешься сразу с умением снимать кино. Этому нужно учиться, как учатся все остальные. Как учился этому я. А лучший способ научиться – поработать над настоящим фильмом.

– Но для этого нужно иметь связи.

– А может, у тебя уже есть связи, – загадочно произнес он.

Спускаясь вниз по тропе, Пол сказал мне, что этот город был городом счастливого случая и что люди находили друг друга в самое подходящее для них время. Он рассказал историю о том, как он очутился в Лос-Анджелесе без работы и только с одним знакомым – кузеном из числа амишей, работающим во фруктовом саду в Долине. В течение первых нескольких недель Пол только и делал, что сидел со своим двоюродным братом, поедая лапшу быстрого приготовления и просматривая фильмы. Он методично двигался по списку лучших фильмов всех времен: «Крестный отец», «Энни Холл», «Таксист». «Должно быть, за эти несколько недель я посмотрел больше фильмов, чем некоторые люди за всю свою жизнь», – сказал он. У него еще не было обычной одежды, поэтому, когда он, наконец, вышел в город в своих брюках на подтяжках, какие носят все типичные представители амишей, то стал в ужасе метаться по округе, думая обо всех деревьях и земле, загубленных для того, чтобы освободить место для города. Лос-Анджелес всегда представлялся ему чем-то более нежным и зеленым, похожим на цветущую Аркадию[26]: пальмы, сады и доски для серфинга. Он и представить себе не мог, что там такое количество тротуаров и машин.

Однажды, сидя в уличном кафе в Санта-Монике, он заказал себе бокал пива. Это был его первый в жизни алкогольный напиток, и он показался ему горьким, как машинное масло. Сидевшие за соседним столиком мужчина и женщина смотрели на него. Хоть накануне он и стал обладателем новой стрижки, исправляющей, насколько это возможно, стрижку «под горшок» – отличительную особенность всех амишей, – но знал, что его одежда выдает его словно инопланетянина. Пара за столиком снова окинула его взглядом и улыбнулась, после чего мужчина спросил, откуда Пол родом. Он сказал им правду. Волосы женщины были небрежно забраны в пучок на макушке и напоминали более модную версию пучка амишей, а ее платье было короче и тоньше, чем банное полотенце. На мужчине были массивные черные очки. Он пригласил Пола присоединиться к их столу.

Как оказалось, мужчина был оператором. Они разговорились, и второй бокал пива показался Полу уже не таким горьким. Он был поражен, что новоиспеченные друзья постоянно и громко смеялись даже над малейшими деталями его прежней жизни, задавали ему вопросы, удивленные принципами его воспитания и последующим дезертирством. «Я так рада, что мы встретили тебя, – хмыкнула женщина. – Мы можем помочь тебе устроиться здесь». Пол признался, что у него нет ни работы, ни планов на будущее. Он расспрашивал о киноиндустрии. Мужчина предложил порекомендовать Пола на должность водителя грузовика, где размещается операторская команда со своим оборудованием.

– Обычно мы работаем в командах, поэтому всегда приятно набирать новых людей, которые нам понравились.

– Было бы прекрасно получить работу, – сказал Пол. – Тогда я куплю нормальную одежду.

– Не вздумай! У тебя классная одежда, – выпалила женщина. – Такая необычная. Шик в стиле амишей. – Она и ее спутник засмеялись.

– Во всяком случае, вот с чего начал я, – подытожил Пол. – Я носил свою старую одежду до первой зарплаты, то есть я носил ее на съемочной площадке. Я думаю, что одежда действительно помогла людям принять меня. Я не представлял опасности для других операторов. Я был их талисманом. И они были добры ко мне.

– Теперь они твои друзья?

Пол пожал плечами.

– Мы в хороших отношениях, иногда тусуемся после съемок, но все же есть своего рода барьер. У некоторых уже семьи; другие же никогда не спят, в их жизни море выпивки и наркотиков. Я другой. Мне нужен четкий график. Тридцать лет просыпаться на рассвете – от такой привычки трудно избавиться.

Мы вернулись в машину. Какое-то время Пол сидел, воткнув ключ в замок зажигания, и в этом замкнутом пространстве я чувствовала сковывающий запах его пота. Наконец он завел мотор, бросив на меня свой взгляд. Волосы у его висков слегка намокли, от влажности его темные ресницы казались четко отделенными друг от друга. Сами же глаза были карие с теплым оттенком.

– Хочешь посмотреть, где я живу?

Выдержав небольшую паузу, я ответила: «Да».

Забравшись глубоко в холмистую местность, Пол свернул на еле заметную невооруженным глазом дорожку, которая вела к огромному дому в стиле американского ремесленника[27]. Я повернулась к нему, открыв рот от удивления.

– Я бы очень хотел этого, – сказал он, опережая мой вопрос. – Но нет, мое жилье сзади. Я снимаю гостевой домик.

Мы ехали до тех пор, пока не уперлись в небольшой домик, спрятанный среди деревьев. Дверной проем был слишком маленьким для взрослого.