Солнечный страж - Мария Фир

А сейчас я боялась, что зима кончится. Моя эльфийская зима. Наша с некромантом зима. У него была клятва перед Гильдией, согласно которой он должен был уйти из замка Хранителей и помогать своим соратникам скрываться от Инквизиции, создавая сумрачные переходы и временные укрытия. Он не мог взять меня с собой – я знала, но всё равно надеялась, что до этого ещё слишком далеко. Что у нас ещё есть чуточка времени, чтобы насладиться друг другом. Да, мне не хотелось наступления весны, но если мне в мои семнадцать лет срок, что был отпущен судьбой мне и Гаэласу, казался крохотным, то что думал он в свои почти семьдесят?

Когда он исчез в проходе, и я увидела, как клочья тумана заволакивают его с ног до головы, то едва не закричала – показалось, будто сейчас, вот сейчас случится что-то ужасное, если меня не будет рядом. Магистр Тэрон зашипел на меня так, что я вздрогнула и быстро отвела взгляд от зияющей в пространстве дыры.

– Не смотри, белая девочка! Твой огонь и сумрак катастрофически несовместимы!

Я опустила голову. Оборотень принялся читать заклинание, от которого разрыв постепенно сжался до размера лесного ореха. Поддерживать крохотные проходы теневые маги могли долгое время без особого расхода сил.

– Если Велиор жив, то мне придётся забрать его в академию, – сказал магистр, нарушив долгую тишину. – Больше мальчишку некому обучать.

– Железная крепость, – тихо сказала я, – для чего инквизиторам эта тюрьма, если в конце они всё равно убивают подозреваемых?

– Дитя, – прищурился Тэрон, глянув на моё лицо. – Ты ведь знаешь, кто такие искатели? Знаешь, как Орден Инквизиции извратил древние ритуалы крови, при помощи которых раньше призывали духов предков или разыскивали пропавших родственников?

– Они изучают кровь тех, кого захватили в плен? – осторожно предположила я.

– И кровь, и возможности своей магии. Невозможно практиковаться в таком деле, не имея под рукой живого материала, – подтвердил оборотень. – Вольдемар Гвинта не только военный генерал. В первую очередь он выпускник университета Сюр-Мао, где окончил факультет колдовства. Ныне расформированный, поскольку все дисциплины вдруг попали в список запрещённых.

Магистр Тэрон прекрасно владел языком людей. Так, что можно было подумать, будто это его родной язык. Но всё равно во всём его облике мне виделась та птица, что сидела утром на подоконнике спальни и смотрела, как мы с некромантом…

– Значит, он создаёт новые заклинания? – спросила я, от воспоминания об утре слегка покраснев.

– Скорее предметы, которые помогали бы тем, кто не владеет магией, обнаруживать и уничтожать так называемых демонов и так называемых проклятых полукровок. А также диких эльфов, которые были причислены к лесной нечисти.

– Но ведь они принадлежат миру живых! – воскликнула я.

– Без сомнения, такие, как Лейс и его лесные сородичи – это всего лишь разновидность эльфов. Но у них есть некоторые способности, недоступные даже архимагистрам людей и высших эльфов! – Тэрон поднял палец, и я сразу представила его за кафедрой академии, так он был сейчас похож на лектора.

– Какие же способности?

– Например, телепатическое общение друг с другом, – сказал магистр. – Передача мыслей своему клану на расстоянии. Орден Инквизиции причислил их к нечисти не потому, что люди в деревнях утверждают, будто лесные эльфы воруют младенцев из колыбели. Нет. А для того, чтобы вести их безнаказанный отлов и изучать устройство этой магии. Как раздел магии разума!

– Магия разума? – я пожала плечами. – Никогда не слышала.

– Конечно, ведь она была запрещена задолго до того, как родились твои бабушки и дедушки, Сония.

Должно быть, сам магистр Тэрон украдкой применял эту магию, потому что, благодаря его рассказам, я забылась и совершенно отвлеклась от мыслей о том, каково сейчас Гаэласу. Мой светлый дар мог навредить ему по ту сторону завесы, а потому умный птичий учитель нарочно заговаривал мне зубы и переключал моё внимание. Через какое-то время Лейс принёс нам нехитрый обед. Мы не могли покидать заколдованный круг, но нашим телам было противопоказано слабеть, а потому я заставила себя поесть, хотя и не ощущала голода. Тэрон накалывал на вилку сочные кусочки мяса с душистыми травами и разглядывал их с сожалением хищника, которому по ошибке подали варёным то, что должно истекать тёплой ещё кровью.

– Я бы взял и тебя в академию, – вдруг произнёс он.

У меня подскочило сердце и едва не застрял кусок в горле. Он серьёзно? Меня – в академию Трира?

– Но?.. – осторожно продолжила я, уже видя недосказанное «но» на хмуром лице оборотня.

– Но птицы не могут идти наперекор судьбе, – закончил он. – Твоя судьба решится будущей весной. Птицы вьют гнёзда, белая девочка. Птицы должны помогать сплетать судьбы, а не препятствовать встречам.

– Я вас не понимаю, – прошептала я. – Вы видите будущее?

– Увы – нет, иначе я бы не допустил, чтобы мои друзья попали в Железную крепость. Иначе… много что сложилось бы по-другому. Нет, я не вижу будущего. Я лишь предчувствую, какие поступки могут разорвать нити судьбы. И у меня есть основания верить этим предчувствиям, Сония.

– И всё же я жду весны с тяжёлым сердцем, – вздохнула я.

– Не стоит, – покачал головой Тэрон. – Ведь ты понимаешь, что Гаэласу придётся уйти. Да и тебе самой не подойдёт жизнь затворницы в чужом замке. Радуйся вашей встрече, как сиянию, что озарило ваши зимние ночи. И тогда потом, годы спустя, на месте этих воспоминаний будет свет, а не тьма.

– Вы правы, и я постараюсь, – ответила я задумчиво. – Знать бы ещё, что принесёт эта весна.

Ожидание тянулось и тянулось. Короткий день заглянул в окно тусклым и неуверенным светом, а после всё небо затянуло метелью. Я видела, как в стёкла бьются пригоршни белых хлопьев, похожие на перья, разлетевшиеся из разорванных небесных подушек. Снег сыпал и сыпал, но толстые тучи не иссякали – всё плыли и плыли над Пределом и над замком Хранителей. В какой-то момент мне жутко захотелось спать. Настолько, что я готова была свернуться калачиком прямо на каменном полу среди магических рун. Я тёрла щёки и дёргала себя за мочки ушей, а Тэрон недвижно сидел напротив, положив руки на колени и прикрыв глаза. Кто знает, может он умел спать и сидя, и даже стоя – прежде мне не встречались птичьи оборотни.

Лейс растопил камин и какое-то время старался развлекать нас разговорами, но все истории быстро заканчивались, и снова наступало томительное ожидание. Когда на замок опустилась ночь, я не выдержала и спросила магистра, сколько обычно длятся путешествия в междумирье. Не пора ли начинать волноваться за Гаэласа или поспешить ему на помощь? Тэрон приоткрыл один глаз – мне почудилась в этом насмешка:

– Время по ту сторону завесы нельзя измерить меркой нашего мира. Есть в сумраке места, где оно течёт быстро, как горный ручей, а есть омуты, в которых почти замирает на месте. Такие маги, как Гаэлас, научились приблизительно рассчитывать срок безопасного нахождения в междумирье, а вот младшие адепты или ученики способны там потеряться или заблудиться. Ты ведь помнишь, что нашему другу нужно не только спасти Велиора, но и помочь выбраться остальным?