Солнечный страж - Мария Фир

– Гвинта, полководец этих варваров, которых вы зовёте Инквизицией, разрушил почти все прибежища Гильдии призывателей теней. Он выдворил из академий и университетов всех учителей и учёных, кто хотя бы имел в библиотеках книги о сумеречных существах или некромантии. Не просто выдворил. Устроил над ними суд. Побросал в костёр. И люди, которые поверили, что Инквизиция спасает их от тьмы и демонов, рубили деревья для этих костров.

Он говорил негромко, но отчётливо, с нажимом. Каждое его слово отдавалось в моих ушах, как удар или, быть может, как слово из приговора, которое зачитывает судья, стоя перед жаждущей толпой. И я понимала, понимала всё сказанное! Скорее всего, он использовал неизвестную мне магию, потому как голос его рисовал в моём сознании яркие, резкие образы. Моё сердце замирало – я видела перед собой лица людей, в дома которых врывались солдаты и крушили всё тяжёлыми булавами и огромными мечами. Видела тех, кто толпился на площади и требовал расправы над «проклятой кровью» бывших лекарей, учителей магических классов, даже жрецов. Я знала, что война не оставила людям времени на спокойные раздумья о причинах магических аномалий. Простые люди проглотили теорию, предложенную Гвинтой, как голодные рыбы жирную наживку. В отколовшемся от Веллирии соседнем государстве поступили ещё «разумнее» – на всякий случай извели всех подчистую магов.

– Мы должны были придумать, как защитить оставшихся адептов, – помолчав и сделав долгий глоток вина, продолжил Гаэлас. – Как спасти знания, которые собирались нашими народами в течении веков.

– И вы придумали способ? – прошептала я еле слышно.

– Да. Мы нашли заклинания, которые позволили перенести некоторые наши убежища в сумрак. В междумирье. Временно. Это наложило множество ограничений. Это требует невероятных затрат энергии. Маги, которые поддерживают барьер между мирами, умирают от истощения. Это под силу лишь самым сильным призывателям и некромантам. Двое из них – мои друзья. Их зовут Келлард и Лиавен. С ними их сын Велиор, но он ещё слишком юн, чтобы считаться за самостоятельного мага. Сейчас именно они удерживают завесу, которая скрывает жилища и лаборатории наших адептов. Весной придёт моя очередь. Я займу их место. У нас есть уговор: каждый месяц они обязаны присылать доклад о том, как идут дела. Именно от них я жду вестей. Которых нет уже два месяца.

Некромант замолчал, опустошил свой бокал и со стуком поставил его в нишу стены по левую руку от дивана. Я перебирала в голове услышанное – далеко не все слова были мне знакомы, несмотря на то, что я прилежно изучала эльфийский язык и постоянно практиковалась, перелистывая книги и беседуя с Гаэласом, Лейсом и Доннией.

– Ты счастлива? – с усмешкой спросил меня он, откинув голову на спинку дивана и устремив на меня взгляд тёмных глаз. – Тайны моей гильдии сделали твой день не таким скучным?

– Я вижу, что тебя что-то тяготит и всего лишь хотела помочь... – сказала я, погладив его по плечу.

– Мне легче, это правда, – сказал он, перехватив мою руку и привлекая меня к себе. – Теперь, когда я рассказал тебе, мне много легче. Твой огонь растворяет любую боль...

– Иногда бывает нужно... кому-то довериться, – прошептала я, – забыться. Никакая душа не выдержит постоянных переживаний, светлая, тёмная, без разницы. Если хочешь знать, я не верю во всю эту чушь.

– В какую чушь? – нахмурился он.

– В то, что кровь эльфов проклятая, что магия имеет цвет – белый или чёрный, что междумирье – это обитель демонов, – я говорила сбивчиво, но он понял меня, и его глаза прояснились.

Вместо острых чёрных угольков с примесью пепла, на меня смотрели глубокие и серые глаза эльфа, который был удивлён и, кажется, восхищён услышанным. Он улыбнулся и поцеловал меня, крепко сжав в объятиях, потом снова и ещё раз. Я отвечала, и мне было жарко и чуточку страшно, потому что я понимала – моя душа уже изменилась. Я уже открылась ему, и дороги назад не было. Как маг, вступивший одной ногой в сумрачный мир теней... Оторвавшись от моих губ, некромант усилием воли захлопнул двери, ведущие в зал, и я вздрогнула. Кем я была ему сейчас? Ученицей, рабыней или подругой?

– Сония, я должен тебя просить... – он торопливо расправил по плечам мои волосы, и я заметила, что его пальцы дрожат.

– О чём? – у меня перехватывало дыхание, и слова, людские, эльфийские, путались прямо на языке. – Я никому не раскрою тайны, которую ты мне открыл.

– Не об этом, – он помотал головой. – О другом.

Мои щёки вспыхнули, и сердце готово было выскочить из груди:

– Пожалуйста, не заставляй меня угадывать... – и я как могла нежно поцеловала его, чувствуя, как его руки осторожно перебирают застёжки платья на моей спине.

– Я сниму твой браслет, – прерывистым шёпотом сказал он мне в ухо, – ты будешь свободна, Сония. Но прошу тебя, что бы ни говорил Лейс или кто-то ещё... ты не должна покидать замка Хранителей до весны. Это очень опасно, а без браслета я не смогу разыскать тебя и помочь тебе.

– Не беспокойся, – я склонила голову на его плечо, позволяя дотянуться до нижних пуговиц и обнажить мою спину и плечи. – До весны я останусь с тобой.

Он потихоньку спустил моё платье к талии, наполовину открывая грудь – она всё ещё оставалась прикрытой тончайшей эльфийской рубашкой. Чуткими пальцами коснулся меня – и прикосновение обожгло, словно никакой ткани не было и в помине.

– Ты будешь моей? До самой весны? – уточнил он, поднимая на меня глаза. В них плескался огонь, но было и ожидание, и надежда.

И тогда я кивнула и сказала на его языке:

– Да. Я обещаю тебе.

Он нервно улыбнулся, помог мне окончательно выбраться из платья и отбросил его прочь. Туда же, в сумрак ковра полетела и его поспешно сброшенная одежда, а за ней и невесомая преграда, едва прикрывавшая моё тело. Последним он расстегнул мой магический браслет. Каким-то одним небрежным движением. Серебряный обруч скользнул из его рук и с тихим звоном запрыгал по полу за моей головой. Я почувствовала, что с этим действием между нами словно перестала существовать последняя преграда. Мы знали о ней всё это время, но делали вид, будто её не существует. Даже его постоянные слова о том, что я не рабыня и не пленница. Только сейчас я поняла, что этими утверждениями он пытался хотя бы частично развеять эффект магического браслета. Теперь не было ничего, что могло бы помешать нам, и мой дар растекался по взволнованной крови точно так же, как и его. Мы целовали друг друга, осознавая, что на эти поцелуи отвечают не только наши тела. Он был лучшим, что случалось в моей жизни – во всех смыслах. Краем сознания я помнила, что где-то далеко отсюда и когда-то очень давно было что-то ещё, какая-то искра, живущая в моём сердце. Но это сейчас не имело никакого значения. Я принадлежала некроманту, а он – мне одной. Это была наша зима.

– Ты моя, – сказал он мне с улыбкой, когда к нам вернулась способность говорить. Я лежала на его плече. – Моя любовь из мира людей. Скажи, ты когда-нибудь... прежде у тебя были эльфы? Любовники.