Женское счастье - Наталья Никишина

Сначала Айседорин визави не слишком доверчиво, с понятным сомнением оглядывал ее квадратную фигурку и толстощекое личико. Но после того, как она столь же уверенно рассказывала сюжет о поисках юбки, пояс которой соответствовал бы ее, Айседориной, гибкости и узости, собеседник начинал всматриваться в нее все пристальнее и пристальнее. В результате то место, где предполагалась талия прекрасной дамы, начинало меняться в глазах оппонента и становилось все уже и уже…

Успехи своей подруги Киса воспринимала как некий чудесный дар, данный свыше. Чем же еще, кроме чуда, могла она объяснить то, что мальчики в детском саду добровольно и безвозмездно отдавали Айседоре свои любимые игрушки? Что ребята-одноклассники на протяжении всех десяти лет учебы выбирали ее первой красавицей и вручали самые симпатичные подарки на Восьмое марта? Что девицы в вузе, даже самые экстравагантные и продвинутые в вопросах моды, признавали Айседорино первенство в негласном рейтинге красоты? Но сама Киса, очаровательное и трогательное существо, способна была только слушать бесконечный треп великолепной подруги о ее победах. Мысль о том, что и она, Киса, могла бы вести себя подобным образом, даже не приходила в ее добропорядочную голову.

Киса, достигнув зрелого возраста, все еще спрашивала у родственников, можно ли, по их мнению, выйти из дома в этом платье. Она по десять раз подходила к зеркалу, чтобы проверить, в порядке ли ее прическа… Стрелка на колготах повергала ее в такой ужас, как будто теперь она была опозорена навеки. Киса немедленно начинала одергивать юбку и прикрывать сумкой ужасное место, так что в конце концов все на него только и смотрели…

В отношениях с сильным полом Клава Кисина придерживалась самоубийственной тактики: «Пусть видят меня такой, какая есть». Не успевал мужчина одарить ее комплиментом, как она немедленно сообщала ему, что комплимент не по адресу. Если парень, решивший за ней поухаживать, говорил, что в ней есть что-то необычное, Киса сообщала, что она девушка средняя, простая и заурядная. Если кто-то хвалил ее прическу, тут же следовало признание, что ее кудри — результат «химии». А когда интересовались ее специаль ностью, она немедленно отвечала, что вуз окончила непрестижный и работа у нее неперспективная.

Даже с женщинами Киса вела себя словно законопослушный гражданин у следователя. Если кто-то из коллег замечал Кисин хорошенький костюмчик, она поспешно показывала все зацепочки и потертые места, с точностью до месяца указывая возраст вещи, или признавалась, что вообще купила костюм в «секонд хэнде».

Стоило подружке заинтересоваться оригинальными клипсами и завистливо спросить, где она купила эту прелесть, как честнейшая Киса давала исчерпывающую информацию: «На лотке, в переходе возле метро, там, где всегда торгуют китайскими товарами». Купив пальто, она сетовала, что вещь ей абсолютно не к лицу. Придя на работу, первым делом вздыхала, что выглядит сегодня отвратительно.

Нужно ли объяснять, почему поклонники вокруг Кисы не толпились, а подруги относились с легкой снисходительностью?…

Так бы и текли подпорченные горьким привкусом правды нелегкие дни Клавы Кисиной, если бы не Айседора.

Однажды ярким солнечным утром выходного дня она влетела в квартиру подруги, подобно тропической птице, блистая оперением и распространяя ароматы всех парфюмерных магазинов мира. Усевшись перед зеркалом, Айседора немедленно начала изучать свою безупречность, попутно излагая подробности неповторимого и невероятного отдыха у тетки в Бердичеве.

По удивительному стечению обстоятельств там вместе с Айседорой оказались две-три эстрадных звезды, принц какой-то экзотической страны и всем известный олигарх. Все, конечно, инкогнито.

Но Киса подругу слушала невнимательно и даже позволила себе выпад в виде вопроса, что за слет был у них в Бердичеве и уж не для того ли они все собрались там, чтобы избрать Айседору главой подпольной организации сексуального большинства?

Тут Айседора поняла, что с Кисой творится что-то неладное: ехидничала подруга только в состоянии, близком к летальному. Айседора оторвалась от зеркала и велела Кисе рассказывать. Рассказ, хотя и прерывался рекламными паузами в виде рыданий и горестного смеха, был коротким.

Очередной молодой человек, выслушав неприятные истины, которые Киса ему о себе сообщила, удалился в неизвестном направлении.

— Что же это, Айседора? — плакала Киса. — Ведь я поступаю правильно и честно. Пусть лучше он узнает все сразу, чем потом ему откроются эти отвратительные подробности! Ведь он все равно заметил бы, что я не слишком стройна, что у меня почти косолапит правая нога, что я грызу ногти, что за ухом у меня родинка и что я не умею готовить суп харчо…

— Ого, как далеко все зашло… — задумчиво протянула Айседора. При всей любви к себе она была человеком добрым и неравнодушным, а Киса находилась с ней рядом, словно верный оруженосец, во дни ее сражений и побед. Могла ли такая увлеченная натура, как Аська, бросить беспомощную Кису на произвол судьбы! Поэтому она усадила Кису перед собой и дала установку.

— Ты — эгоистка, Киса, — твердо сказала Айседора. — Ты думаешь только о себе. А нужно думать о других. Ну скажи, зачем ты сделала больно этому молодому человеку? Вот уж не думала, что ты такая бесчувственная! Он хотел видеть тебя необыкновенной, неповторимой, а ты все испортила своими откровениями. Может, даже сломала человеку жизнь… Оставь в покое свои истины! Правдиво о себе рассказывай на приеме у врача и во время визита к портнихе. А для всех остальных — красивая…

— Ложь? — не удержалась от высказывания Киса.

— Опять ты за свое! Почему ложь? Красивая… иная реаль ность. И я научу тебя ее создавать. Главное, чтобы она была нужна не только тебе, но и окружающим.

Киса хмыкнула:

— А зачем она им нужна? Ну, самой себе — понятно. А другие в этом вроде бы никак не заинтересованы…

— Ах, какая же ты, Клавка, неотесанная! Ничего-то ты не знаешь, — мудро вздохнула Айседора. — Мужчинам нравится думать, что их избранница пользуется оглушительным успехом. У них вообще стадное чувство очень развито. А женщинам приятно осознавать, что уж если тебя-то все считают хорошенькой, то сами они — просто прекрасны. И вообще, пару дней потренируешься и сама себе поверишь!

Киса утерла слезы и бросила взгляд в зеркальную глубь. Возможно, оттого что взор затуманился, ей почудилось в своем облике что-то незнакомое и романтическое.

Тренироваться начали в кафе, неподалеку от офиса. В слабоосвещенном зале Айседора, увешанная бусами, как божок туземного племени, зорко озиралась по сторонам. Наконец она схватила одеревеневшую от напряжения Кису за руку и ужасающе громко зашептала:

— Смотри, смотри, как этот тип тебе подмигивает!

Киса оглянулась и увидела лысого гражданина, который безуспешно пытался привлечь внимание официанта. Потом она подумала, сколько времени потратила на макияж, и пришла к выводу, что вполне способна вызвать реакцию в виде выпученных глазок и подскакивания на стуле.

— Боже, какой нахал! — закатила глаза Айседора и потребовала: — Бежим отсюда, а то набросится!