У смерти твои глаза - Дмитрий Самохин

Автор сделал допущение, затем развил его и укрепил. Армия поддержала социалистов в Петербурге. Рабочие и матросы выступили на Дворцовую площадь, которая в отличие от реальности не была заполнена водой, где из пучины возвышался Александрийский столб, а вымощена булыжниками. Матросы крейсера «Аврора» расправились с командиром и старшими офицерами, развернули корабль и пальнули в сторону Зимнего дворца. Этот факт возмутил меня. Варвары. Только варвары‑социалисты могли выпустить снаряд в шедевр мировой архитектуры. Переворот совершился. Власть попала в руки невежественных, узконацеленных людей, что и привело к тяжелому катастрофическому финалу. Чем начала новая власть? Расстрелом царской семьи. Бесчеловечно. Поразительно до отвратительности. Но факт. Так представил события автор. Мне показалось, что он несколько перегибал палку допущений, но книга продолжала меня занимать. К тому же в альтернативной реальности началась война. Рабочие и обыкновенная городская голытьба вступили под красные знамена коммунистов, так окрестили себя захватившие власть. Под те же знамена встали уркаганы, которых красная власть (от цвета знамени) выпустила на волю, раздав им оружие. Противостояли им офицеры и солдаты царской армии, оставшиеся верными присяге. Их окрестили белогвардейцами. Белая гвардия обладала большими возможностями да и ресурсами. Они подпитывались от западного мира, который в страхе перед возможностью революции на своей территории дрожал. Однако же у красной гвардии осталось оружие с царских складов и продукты, которые они могли экспроприировать у крестьян. Плюс к этому правительство коммунистов во главе с Лениным, такой псевдоним взял Володя Ульянов, выставило на аукцион предметы искусства: картины и иконы, скульптуры и драгоценности. Рембрандт и Да Винчи, Шишкин и Репин, Фаберже и Рублев пошли с молотка.

Я остановился. Отложил на время книгу. Перевел дыхание. Книга сводила с ума. Такое произведение стоило внести в категорию: «Ч» – «чернуха». И детей к нему не подпускать ни в коем случае. Больший ужас сложно было представить, тем более интеллигентному человеку.

Мы жили в спокойном уравновешенном мире, где продажа национального достояния правительством так же невозможна, как падение Пизанской башни.

Я наполнил бокал пивом и выпил.

Вернулся к книге.

Война между белыми и красными затянулась на семь лет. Закончилась полным поражением белых. Вот так парадокс. Словно фаворит скачек за полметра до финиша ломает ноги и давит жокея насмерть. Территория отвоевана. Последние светлые персонажи отбывают из Севастополя на кораблях в Турцию. Паника. И ужас. Ужас и паника. Давка на сходнях.

С тысяча девятьсот двадцать четвертого года воцарилась полная коммунистическая деспотия на территории новообразованного государства, поименованного Союз Советских Социалистических Республик.

Автор развил мысль дальше и перешел к мировому порядку.

Четвертый рассказ сборника назывался: «И пришла Депрессия». Действие новеллы развивается в Соединенных Штатах Америки, которые замыкаются в экономической катастрофе, безработице и обрушении биржи ценных бумаг. Если в реальности это привело к рулю власти коммунистов, то в альтернативном развитии американцы, озираясь на Советскую Россию, выкарабкались благодаря гениальному политику Франклину Делано Рузвельту. Я поразился, как автор вознес на пьедестал коммунистического середнячка Фрэнка Рузвельта. Дальше больше – в Германии властью овладела национал‑социалистическая рабочая партия, во главе которой стоял Адольф Гитлер. Похоже, у автора извращенное чувство юмора. Я даже включил компьютер, залез в Большую Имперскую Энциклопедию, где в поисковую графу ввел слово: «Гитлер». Энциклопедия показала короткую заметку, из которой я извлек только то, что Адольф Гитлер был неудачливым художником. В эпоху Второй мировой войны, развязанной Социалистической Германией, Гитлер написал картину: «Вакханалия вкуса», где отобразил демонстрацию 1941 года на центральной площади Берлина. За это был арестован и брошен в концентрационный лагерь. Там он и скончался от голода. Я посмеялся и вернулся к книге.

Новый рассказ описывал мир Коммунистической России после смерти Ленина, впавшего в детство и мирно отошедшего в подмосковных Горках. Жесткая политическая борьба привела к власти мелкого партийного функционера Иосифа Сталина.

Я задумался. Где‑то и эту фамилию я слышал. Я загрузил Большую Имперскую Криминальную Энциклопедию и, ловко щелкая клавишами, ввел фамилию «Сталин» в поисковую графу.

Так я и думал. Сталкивался с фамилией.

Иосиф Джугашвили – он был губернатором Тифлиса в 1937‑1946 годах. Был пойман на казнокрадстве и жестоких репрессивных действиях в городе, за что был судим и казнен.

Автор явно иронизировал над историей. А старушка не терпит такого обращения.

Пришедший к власти Иосиф Сталин в альтернативных рассказах развязал массовую войну против своего народа. Террору подверглись все слои населения от политической верхушки до простого народа. В лагеря люди отправлялись партиями. Миллионы вывозились на расстрел. Миллионы убитых и столько же сосланных. Вся военная верхушка пошла под нож. Как раз накануне войны. Поразительное сумасшествие – угробить все командование в такое тревожное время. Правда, как утверждал автор, Иосиф Сталин до последнего момента не верил, что Гитлер нападет на него. Такой недоверчивый попался. Даже когда нацистские войска перешли границу с Коммунистической Россией и стали Поступать первые сообщения с фронта, Сталин не верил. Когда нацистские самолеты сожгли на аэродромах всю российскую авиацию, перебазированную к границе по распоряжению Сталина (для проведения совместных учений с гитлеровскими войсками), Иосиф Сталин не верил. Когда пришли первые сводки потерь, Сталин не верил и утверждал, что это все провокация со стороны диверсантов и паникеров в рядах Красной армии.

Я вновь оторвался от текста, налил себе пива и затянулся сигарой.

«Чего только не придумают романисты?» – подумал я.

Смелые домыслы автора наряду с абсурдными поворотами сюжета поражали, захватывали, хотя на периферии сознания я понимал, что это все выдумка. Мне не удавалось поверить в реальность книги.

Я вернулся к чтению и тут же был сбит наповал первым же предложением.

Иосиф Сталин, осознав и поверив в происходящее, сложил с себя все полномочия главы государства и сбежал на загородную дачу, где забаррикадировался и две недели дрожал от страха, боясь суда и расстрела. Две недели атакованное государство оставалось без руководителя. Чиновники метались в страхе и беспорядке. Наконец собралась делегация и отправилась к Сталину на поклон. Когда они подъехали к особняку Сталина, Иосиф Виссарионович выглядывал из‑за занавески. Он посчитал, что приехали за ним, чтобы зачитать приговор и расстрелять, и испугался. Страшно испугался. Панически. Он упал на пол и попытался забраться под кровать, но не получилось. Не проходил. Габариты не те. Так его и застали чиновники, когда вошли в комнату. Одна задница, обтянутая военного покроя штанами, торчала из‑под железной солдатской койки. Чиновники удивились, но виду не подали. Сталин выполз, сел на кровать, трясся, но, когда услышал, что они приехали просить его вернуться, осмелел, обрел уверенность и согласился.