Над осевшими могилами - Джесс Уолтер

Книги Блантона доставили два дня назад. Описания серийных убийств опротивели мгновенно. В них было столько узнаваемых деталей, что сочинения эти выглядели чуть ли не предсказанием. Мало того, они представляли собой странную смесь смачных подробностей и психиатрических гипотез, состоявших из наобум спаренных терминов популярной психологии: «психосексуальная объективация», «модель посткоитально-посмертной одержимости».

Каролина кинула книги обратно в сумку.

– Чем без меня займешься? – спросила она.

Джоэл пожал плечами:

– Потусуюсь. Может, с Дереком и Джеем полазаю по скалам. Буду ждать тебя.

После смерти ее матери он стал очень внимателен. А после короткого визита отца просто милым.

Может, папа ему что-нибудь сказал? Типа, ты уж поласковей с моей девочкой.

Джоэл поцеловал ее так нежно, что Каролина чуть сморщилась. Она пошла к выходу, опять вспоминая отца. Раньше в деловые поездки его провожали всей семьей. Уходя на посадку в самолет, он всякий раз оборачивался на полпути и махал одними пальцами, как машут ребятишкам. Последний раз Каролина сама отвезла его в аэропорт. Они хотели разобрать мамины вещи, но тут ее подключили к группе Дюпри, и выходные пропали. Разборкой решили заняться летом, Каролина обещала, что в августе возьмет отпуск. Но все равно казалось, будто они сделали нечто важное, и Каролина немного простила отца. По крайней мере, так ей казалось, когда на полпути в посадочный рукав отец обернулся. Каролина ждала, что он ей помашет, но отец лишь печально улыбнулся. Его обтекали другие пассажиры. Долгие секунды он смотрел на нее, потом скрылся.

– Мэм? – Контролерша ждала билет, и второй раз за утро Каролина вырвалась из хватки воспоминаний. Она подала талон, закинула сумку на плечо и пошла в самолет. На полпути в рукав обернулась, чтобы помахать Джоэлу. Но тот уже ушел.

Девчонка-вратарь шла прямо на Марка Дюпри. Парой финтов он освободился от опеки, вышел в свободную зону и собрался пробить, и тут девчонка покинула ворота и пошла на него, как и положено вратарю. Правда, одиннадцатилетние голкиперы редко следовали правилу. А эта пошла. Осклабившись брекетами и сузив глаза. Девчонка шла прямо на Марка. Большая.

– Бей! – крикнул тренер, но Марк замер: вес тела на одной ноге, другая носком уткнулась в газон – пластмассовый супергерой в миг бездействия. Девчонка, вышедшая из ворот, его обездвижила. Словно кто-то поставил фильм или игру на паузу, отлучившись в туалет.

Однако через пару секунд нерешительность сменилась страхом. Марк заставил себя очнуться и, сместившись вправо, ударил по мячу. Подоспевшая девчонка ударила с ним одновременно. Казалось, кто-то грохнул в барабан, а мяч застрял, зажатый двумя ступнями. Инерция протащила Марка вперед, и он, кувырнувшись через девчачью ногу, навзничь грохнулся на газон. «Футбол – дрянь, – подумал Марк. – Лучше бы играл в бейсбол, как в прошлом году».

Он психанул и кинулся вслед за черно-белым мячом, от вратаря перелетевшим к защитнику и дальше к славному пареньку из «Пик», который, по слухам, уже щупал девчонку, взрослую семиклассницу, а сейчас мчался по правому краю. Тренер учил не гонять мяч «сломав голову» или чего там, а играть позиционно, но Марк – морда красная, зубы стиснуты – забыл все наставления и, пыхтя как паровоз, летел к своим воротам.

В центре поля его настиг зычный вопль тренера: «Дюпри-и-и!!!» – но Марк им пренебрег и продолжил погоню. Славного паренька, изготовившегося к финту, он нагнал уже в своей штрафной и с разгону в него врезался в лучших традициях американского футбола. Второй раз за последние полминуты Марк оказался на газоне. Рядом лежал оглушенный соперник с расквашенной губой. Вдруг захотелось поинтересоваться, как это – щупать девчонку.

Судья назначил пенальти и показал Марку желтую карточку. Тренер испепелил его взглядом, но Марк украдкой смотрел на зрителей, надеясь отыскать отца. Наконец он его разглядел в кучке родителей с видеокамерами: отвернувшись от поля, отец, жестикулируя, говорил по дурацкому мобильнику. Тренер выпустил Эндрю, а Марк побрел за боковую линию.

– И чего ты добился, гоняя сломя голову? – сказал тренер. – Ты уже пятиклассник, Дюпри. Пора поумнеть.

Марк плюхнулся на ящик-холодильник между тренером и отцом, который так и стоял спиной к полю.

– Да, я обороняюсь, – говорил он в телефон. – И вы бы оборонялись, если б через вашу голову просили какого-то отставника оценить вашу работу. – Отец помолчал. – Я знаю, кто он такой, я смотрю телевизор. Послушайте, лейтенант, я обратился к нему за помощью, но он четко ответил, что у него есть дела поважнее. – Пауза. – Он со мной разговаривал, как рок-идол с фанатом. А я, значит, вынужден посылать своего лучшего сотрудника в Луизиану, чтобы мистер Тюфяк прочел наши рапорты, поковырял в жирной заднице и выдал психологическую белиберду про то, как Ленни Райан сдвинут на шлюхах. Да пошел он на хер!

Марк глянул на других родителей. Кое-кто обернулся, когда отец возвысил голос, и, посмотрев на Марка, вновь отвернулся к полю. Славный паренек из «Пик» утер кровь, установил мяч и пробил пенальти как последний слабак: мяч прошел в пяти футах от правой штанги. Марк опять посмотрел на отца. Раньше тот никогда не ругался. Только однажды сказал «бляха-муха», когда Марк уронил машинку в систему рециркуляции воздуха. Другие взрослые матерились, и это всегда выглядело как-то странно – словно они чокнутые или уголовники. А может, хотели выпендриться перед одноклассниками своего сынка. Марку было неприятно думать, что и отец такой же.

– Я не оправдываюсь. – Отец потер лоб. – Но когда я прочел письмо начальства, где оно лижет задницы хмырям из ФБР… наверное, меня занесло.

Без брани разговор казался скучным. Видимо, отец говорил о делах, из-за которых теперь жил на съемной квартире. Возможный развод родителей не особо пугал. Поначалу-то Марк взъерепенился, но потом увидел, что мать не сильно горюет, а отец по-прежнему водит его и Стейси поесть пиццы и гамбургеров. И потом, некоторые ребята, чьи родители развелись, получали еще больше подарков – вот, скажем, кузине Андреа купили телефон и игровую приставку.

– Если б Райан был в городе, мы бы давно его взяли. – Отец шагнул дальше от поля. – Он сбежал, ему нет смысла тут оставаться. Но даже если он здесь, каким образом жирный отставник, который торчит в Новом Орлеане, поможет нам его поймать? Вы слишком уж полагаетесь на федералов.

Скукота. Из ящика-холодильника Марк достал упаковку сока. Выпил. Покосился на тренера – может, вернет в игру? Но тот даже не глянул в его сторону.

Заканчивая разговор, отец подошел к скамейке запасных. Он говорил Марку, что из дома уходит временно – мол, вернется, как только они с мамой «кое в чем разберутся». Однако не похоже, чтоб они в чем-то разбирались, – просто избегали друг друга, и все. Марк заходил к отцу – квартирка вроде нормальная, только по кабельному мало чего – и потом не знал, стоит ли говорить матери. Они с ней как будто вели нескончаемую игру, притворяясь, что отец умер. Отец иногда спрашивал о матери, но как спрашивают о больном, не особо интересуясь ответом. «Как мама?» – «Хорошо». – «Вот и славно».