Сладкое искушение - Венди Хаггинс

Мы выпиваем наши стопки, по груди растекается жар. Я вижу, как она впивается рукой в столешницу, стараясь не смотреть на меня и так желанный ею напиток у меня в руке.

— Вкусная содовая, принцесса? — интересуюсь я.

— Тебе не за что меня ненавидеть, — шепчет она.

Ее слова колют мою грудь, словно надувшийся шар, и какие-то полсекунды я ощущаю себя полным дерьмом.

— Если вас интересует мое мнение, я бы сказала, что принцесса предпочитает темного рыцаря, — говорит Джинджер.

Если темный рыцарь — я, то Джин ошибается.

— Ей это только кажется, — отзываюсь я, но сомневаюсь, что она предпочтет меня принцу Коупу. Я даже смотреть не могу на реакцию Анны.

В конечном счете, пока никто не видит, я присасываюсь к бутылке и осушаю ее до дна. Ставлю пустую бутылку на стол и иду во двор к деревьям, куда уже перешли остальные. Тяжело опускаюсь на шезлонг и откидываюсь на его спинку, поглядывая на Коупа и Анну, которые даже не думают на меня смотреть. Если они хотят удалить меня из кадра, я не буду упрощать им задачу. Меня это не устраивает. Я не милый и далеко не неудачник.

Марна предлагает сыграть в "Правду или вызов", и я решаю не тянуть кота за хвост.

— Я начну. Вызов: пускай Коуп поцелует Анну.

Поцелуй монаха и монашки. Блестяще. Я откидываюсь на спинку шезлонга, скрестив руки на груди, и наслаждаюсь их бегающими смущенными взглядами. Неожиданно Анна поднимается, как я полагаю, чтобы убежать от меня подальше, но вместо этого она идет прямиком ко мне и пинает шезлонг ногой. Я теряю равновесие и, как полный идиот, падаю на землю. Но, посмотрев на нее снизу вверх, видя ее горящие глаза, я лишь ухмыляюсь.

Моя девочка. Я рад, что смог пробить ее хоть на какие-то эмоции.

Джинджер и Блейк взрываются от хохота, когда Анна уходит. Джей следует за ней, а за ним и Марна. Я пытаюсь прислушаться к ним, но осознаю, что слишком перепил для этого.

Копано одаривает меня тяжелым взглядом. Я поднимаюсь на ноги.

— Какие-то проблемы? — спрашиваю я, выставив руки. Говорю как собственный долбаный папаша. Коуп лишь разочарованно вздыхает.

Прежде чем он успевает ответить, мне кричит Марна. Меня охватывает волнение, я забываю о Коупе и захожу за угол дома. Марна и Джей проходят мимо меня, но я игнорирую это, потому что перед глазами у меня только Анна, стоящая со скрещенными на груди руками и опущенной головой. Я подхожу к ней и встаю напротив, моя злость сразу же утихает, сдаваясь перед чувством нежности. Я не могу подобрать слов. Знаю, что повел себя как урод.

— Прости, — шепчу, в шоке от самого себя.

— Ты тоже прости, что опрокинула шезлонг.

— Нет, я заслужил.

Она смотрит на меня и мир становится чуточку ярче. У меня появляется чувство полной безопасности от того, что мы просто стоим, вдвоем. Знаю, это глупо и мимолетно, но я смотрю в ее глаза и вижу, что она по-прежнему неравнодушна ко мне, и одного этого мне уже достаточно.

Мне нельзя трезветь, пока рядом близняшки. Нельзя, чтобы кто-то прознал о моих чувствах, поэтому я лезу в карман за флягой и делаю глубокий глоток. Фу, бурбон и текила — не лучшее сочетание.

Я уже не так пьян, как десять минут назад, но мне придется поддерживать это состояние. Вместе с Анной мы возвращаемся к остальным. Когда мы садимся, я ощущаю странное покалывание в затылке и оглядываюсь в поисках шептунов. Ребята смеются и играют в "Правду или вызов", а я никак не могу отделаться от этого чувства. Мой слух все еще ослаблен из-за алкоголя, но я слышу, как около задней двери какая-то девушка зовет меня по имени, а обернувшись, я замечаю в окне платиновую блондинку.

Она ищет меня, а я пока не хочу с ней общаться. Поэтому я поднимаюсь и прячусь за деревом, пока Блейк говорит ей, что меня здесь нет. Какой он молодец.

Я ожидаю, что меня отпустит это чувство, но ничего не меняется, так что я остаюсь настороже.

— Все изменяют, — говорит Джинджер.

— Неправда, — не подумав, отзываюсь я. У всех выпучиваются глаза, а мне хочется пнуть себя за то, что сказал это так громко и четко. Остается только пожимать плечами. — Ну, не все.

Джинджер предпочитает считать, что все изменяют, потому что она способна соблазнить девяносто девять процентов мужчин. По, справедливости ради, стоит заметить, что это прокатывает только с теми, кто предрасположен к изменам, как и в моем случае — я снимаю лишь тех, кого возбуждаю сам.

— А тебе-то с какого хрена знать? — огрызается она. Я ненавижу свою жизнь, а она свою не меньше, но Джин слишком УЖ ядовита.

— Да куда уж мне. — Меня что-то колет изнутри, будто надо проверить периметр на наличие шептунов. Не хочется беспокоить остальных, но ощущение, что за нами наблюдают, никуда не исчезает. — Но точно знаю, что мне надо выпить.

Я, подобно радару, сканирую пространство вокруг, пока иду в дом. По внутри ощущение пропадает. Это что-то именно на улице. Я иду обратно и застываю на краю крыльца.

Нет. Кровь пульсирует во мне, пока огромный темный дух кружит вокруг Анны. Не могу разобрать его черт, но выглядит он смутно знакомо. Ребята не шевелятся до тех пор, пока дух не улетает. Марна тихо отправляет Джея подальше. Он поднимается на крыльцо, а я быстрым шагом иду к остальным.

Дело плохо.

— Готова поклясться, что это был Азаэль, — говорит Марна. — Но что он делал?

В ушах появляется звон. Азаэль. Посланник Сатаны. Мой мир переворачивается, меня как будто в воздух подвесили. Пожалуйста, только не это. Только не ее.

— О чем ты умолчала? — выпытывает Джинджер.

Я встречаюсь взглядом с Анной. Надо увести ее отсюда. Я растягиваю слух на максимальный диапазон слышимости и ловлю звуки чьих-то шагов, доносящихся из-за угла дома. Сердце начинает бешено колотиться, стоит лишь осознать, что слишком поздно бежать. Я медленно поворачиваю голову в сторону шагов, и в тот же момент оттуда появляется крупный мужик и совершенно спокойно идет прямо к нам. Он лысый и коренастый, с козлиной бородкой и с густым янтарным знаком на груди.

Белиал.

Меня тут же отпускает, пускай я ему по-прежнему не доверяю, независимо от слов Анны, но лучше он, чем другие Князья. Ведь при необходимости, эта тварь может запросто и в шею вцепиться. А когда он видит меня и мой знак, именно это желание и мелькает у него в глазах.

— Тебя трудно найти, — говорит он Анне. Черт, а вживую его голос звучит еще более зловеще. Интересно, зачем он сюда заявился и чего от нее хочет. Я чувствую вес кинжала у себя в кармане, и без единого колебания готов воспользоваться им, каким бы большим ни был противник.

Затем Анна представляет всех нас. Когда очередь доходит до меня, отец ее обрывает.

— Сын Фарзуфа. — Выплевывает он, и сразу становится понятно, что они с моим отцом друг друга недолюбливают. От его взгляда внутри все переворачивается, меня переполняет отвращением к самому себе. Я не достоин его дочери. Я киваю и опускаю глаза.