Связанный честью - Сандра Браун

– Нет!

– Тогда почему ты так чертовски приятно пахнешь? Почему выглядишь как конфетка, которую так и хочется съесть? – выдавил он сквозь зубы. – И почему я вообще хочу этого?

Он не смог сдержать рвущийся из горла стон и, не устояв, рывком прижал к себе Эйслин. Спрятал лицо у нее на шее и крепко обнял. Потерся грудью о ее соски, а бедрами о ее бедра, повторяя сексуальные движения.

Объятие длилось всего несколько секунд, потом Лукас, тяжело дыша, заставил себя отстраниться. Часть пуговиц у него расстегнулась, смуглые щеки раскраснелись. Потрясенной Эйслин он показался диким, опасным и безумно сексуальным.

– Теперь ты видишь, что я могу контролировать свои низменные желания. И не льсти себе. Не думай, что я хочу тебя больше, чем ты меня. Ты просто дополнительный багаж, который я беру с собой в комплекте к сыну, поскольку у меня нет молочных желез. Но я готов заплатить эту цену – жить с тобой, чтобы у Тони был дом. – Он провел руками по волосам и сделал несколько вдохов, выравнивая дыхание. – А теперь я спрашиваю тебя в последний раз. Ты поедешь со мной или нет?

Но прежде чем Эйслин удалось прийти в себя и ответить, в дверь позвонили.

– Кто это?

– Не знаю, – сказала Эйслин.

– Ты ждала кого-нибудь?

– Нет.

Как всегда вежливо и в соответствии с правилами этикета, она попросила ее извинить и вышла. В свете последних событий подобная светскость выглядела довольно странно. Эйслин шла открывать дверь, но думала о другом. Мысленно она оставалась на кухне с Грейвольфом. Что же ей делать?

Она распахнула дверь и застыла на месте. Она просто стояла и думала, может ли сегодняшний день стать еще хуже. Ведь он и так уже один из самых ужасных в ее жизни.

– Ты не хочешь пригласить нас войти? – поинтересовалась у дочери Эленор Эндрюс.

– И-извини, – запинаясь, выговорила Эйслин.

Она посторонилась и пропустила родителей в квартиру.

– Что-то не так? – спросил отец.

– Нет, просто я… я не ждала вас.

Родители, как всегда, внушали ей страх. Они заставляли ее чувствовать себя ребенком, которому вот-вот сделают замечание. Неприятно было признавать, но так случалось всякий раз, когда она с ними виделась. И сегодняшний день не был исключением.

– Мы только что из клуба, – сообщила Эленор, прислоняя к стене ракетку. – Просто подумалось, что можно заскочить к тебе, раз уж проезжаем мимо.

Маловероятно, подумала Эйслин. Чтобы к ней «заскочили» родители, нужна веская причина. Впрочем, терялась в догадках она недолго.

– Ты помнишь Тэда Атли? – спросил для затравки отец. – Ты виделась с ним на симфоническом концерте несколько лет назад.

– Он тогда был женат, – добавила мать.

Пока Эленор излагала про неприятный развод мистера Атли и его более приятные инвестиции в недвижимость, Эйслин попыталась посмотреть на родителей со стороны. Красивые, загорелые, подтянутые мужчина и женщина. Живое воплощение «американской мечты». Они жили хорошей жизнью, как оценило бы ее большинство людей. Но Эйслин сомневалась, испытывал ли кто-то из них хоть раз сильные чувства.

Рождественским утром они всегда улыбались, глядя в объектив камеры. Мать утонченно роняла слезы на похоронах. Отец проявлял эмоции, обсуждая государственный долг. Но она ни разу не заметила, чтобы они до слез смеялись или гневно кричали друг на друга. Они дежурно целовались и ласково похлопывали друг друга по плечу, но она ни разу не видела, чтобы кто-то из них бросал обжигающие взгляды. «Но ведь они как-то произвели меня на свет», – подумала Эйслин. Самые бесполые люди, каких она только встречала в своей жизни.

– Мы хотим, чтобы ты пришла к нам на ужин в будущий вторник, – продолжала атаку мать. – Мы поедим в патио, оденься понаряднее. И найди няню для… этого… ребенка.

– Его зовут Тони, – заметила Эйслин. – И я не собираюсь искать ему няню, потому что не пойду на ваш званый ужин.

– Почему? – нахмурился отец. – Ты родила ребенка вне брака, но это не значит, что ты должна прятаться от чужих глаз.

Эйслин засмеялась:

– Да уж, спасибо тебе, папа, за твои широкие взгляды.

Они не уловили в ее словах сарказма.

– Я не хочу в очередной раз чувствовать себя неловко, видя, как вы с мамой пытаетесь свести меня с мужчиной, который терпимо относится к падшим женщинам.

– Эйслин, достаточно, – резко прервал ее отец.

– Мы просто хотим для тебя самого лучшего, – заявила Эленор. – Ты разрушила свою жизнь, а мы всеми силами пытаемся исправить твои ошибки. Мне кажется, ты могла бы хоть…

Эленор прервала свою лекцию и тихо ахнула. Она даже в ужасе подняла руку, словно защищаясь. Уиллард Эндрюс проследил за взглядом жены и тоже отшатнулся. Эйслин, даже не оборачиваясь, поняла, что именно вывело из равновесия ее обычно невозмутимых родителей.

Она обернулась и посмотрела на Грейвольфа. Она испытала покалывающее чувство – смесь страха и ожидания. Оно появлялось каждый раз, когда она видела Лукаса.

Тот стоял в дверях кухни, прямой и высокий. Немигающий серый взгляд был устремлен на ее родителей. Рот превратился в тонкую линию. Рубашка расстегнута почти до талии, и было видно, как поднимается от дыхания его грудь. Он стоял настолько неподвижно, что мог бы сойти за статую, не излучай он энергию скрытой силы.

– Мама, папа, это мистер Грейвольф, – в светской манере сообщила Эйслин, прерывая напряженное молчание.

Никто не произнес ни слова. Лукас вежливо кивнул Эндрюсам, но Эйслин решила, что это вряд ли по причине уважения и почтения к ее родителям. Просто Элис Грейвольф дрессировкой добилась от своего сына знания хороших манер.

Эленор смотрела на Лукаса как на сбежавшего из зоопарка тигра. Едва ли не менее ошеломленный Уиллард нашел в себе силы переспросить:

– Лукас Грейвольф?

– Да, – резко ответил Лукас.

– В утренней газете сообщалось, что вы сегодня выходите из тюрьмы.

– О господи! – Эленор пошатнулась и схватилась за спинку стула.

Она побелела как полотно, как будто ждала, что ее вот-вот скальпируют и принесут в жертву.

Уиллард посмотрел на дочь тяжелым взглядом. Эйслин привычно опустила глаза.

Он произнес:

– Не понимаю, мистер Грейвольф, что вы делаете в доме моей дочери, и, очевидно, с ее согласия.

Эйслин продолжала смотреть в пол. Она в этот момент размышляла, что спорить с Лукасом было трудно, но с этим разговором ничто не могло сравниться. Уголком глаза она заметила, что Лукас вошел в комнату. Он направился прямо к ней. Эленор снова ахнула и отскочила – Лукас рывком поднял лицо Эйслин за подбородок, заставляя смотреть в глаза: