Механик ее величества - Валерий Иващенко

Ночь пришла. Неслышно поцеловала весь мир, принеся с собой долгожданную прохладу и свободу от дневных забот. Взметнулась ввысь, где навстречу ей приветливо засверкали звёзды, водя свой извечный и неслышный хоровод вокруг луны. Взлетела, рассыпалась колокольцами радостного смеха.

Ночь пришла, сказкой ласковой и нежной - и счастливо улыбающиеся ангелочки уснули на золотых облаках, подрагивая натружеными крылышками и шепча во сне чьё-то имя пухленькими, никогда не целованными устами. Чьё? Кто знает - быть может, и твоё.

Ночь пришла, сказкой ласковой и нежной, избавлением от бед. Лишь пугливые огоньки в ободранных халупах да дрожащие зарева факелов в надменных дворцах ещё пытались создать жалкую иллюзию, подобие уснувшего дня. Тщились, пыжились, сами не зная - зачем?

Ночь пришла, сказкой ласковой и нежной, избавлением от бед и ожиданьем - нет! - свершеньем чуда. Вошла полновластной хозяйкой, неслышно ставя изящную ножку в туфельке цвета разбитых надежд. Трепетно любя, обняла собою весь мир, всмотрелась в глаза всем и каждому - и обрушилась на землю непроглядной тьмой.

Как странно… привыкшему к бешеной мешанине электрических огней старлею показалось до жути непривычно смотреть на эдак средневековый город, где лишь на перекрёстках тускло горели на столбах фонари, разжигаемые степенным старичком с лесенкой на плече и небольшим светильником в руке. Вот он прошёл под балконом, прислонил лесенку к специально предусмотренным под вычурным стеклянным колпаком поперечинкам, с достоинством взобрался. Пошуровал там что-то, добавляя масла или чем тут они топят, поднёс огня. Лицо его осветилось сильнее, и на него тотчас же вылезла довольная улыбка. Закрыв стеклянную дверцу, дедок так же важно и с чувством собственного достоинства спустился, подхватил лестницу и пошкандыбал дальше.

Красота, одним словом! За сутки полного пансиона на постоялом дворе запросили серебрушку, а в кошеле их ещё почти полсотни - не считая пригоршни медяков. Войны вроде бы нету, а здоровенным пришельцем из неведомого далёка ни одна собака не озаботилась. Нет на вас особиста Евсеева… Чудные дела, однако!

От избытка хорошего настроения легонько щёлкнув по носику понявшую состояние своего дона Тиль, Александр отправился почивать. День выдался тяжёлым и чертовски утомительным.

И едва со смаком зевнув да всем телом влезя в восхитительно чистую постель, он почувствовал, как его отпускает. Ещё немного, и сладко заплывающая сонной одурью голова уже поплыла куда-то, однако тут под бок несмело забралась Тиль. Надо же - ни у кого даже и мысли не возникло, что можно бы поставить вторую кровать для малышки! Вроде как вещь какая-то, прямо неудобно, ей-богу… Обратив внимание, что девчонка трясётся не мелкой, а вовсе даже и крупной дрожью, он кое-как сквозь сон поинтересовался:

– Замёрзла, что ли, Тиль? Приказать одеяло тёплое притащить?

Та вздрогнула, затихла на миг. Повернулась лицом к нему - лишь глазёнки блеснули в отблесках из окна - и осторожно выдохнула:

– Боюсь просто, мой дон… вона у вашего благородия какой правильник - вы ж меня пополам разорвёте. До горла, небось, достанет… - и, несмело подвинувшись ближе, прижалась подрагивающим тельцем.

Тьфу, дурёха! И Александр, осторожно погладив девчонку по почти просохшей макушке, принялся шептать ей всякие правильные и нужные слова. Наставлять на путь истинный, в общем. Та слушала некоторое время, недоверчиво посапывая носиком в плечо, а затем вздохнула.

– Не в обиду вашей светлости будь сказано - когда вы сёдни с железной птицы падали, видать, крепко вас головушкой о каменюки приложило-то. А как ещё в нашей жизни девчонке пристроиться? Только и остаётся, что под мужика какого подстелиться, - развивала она свою нехитрую философию. - Только тут хорошенько выбирать надо - чтоб много не бил и хоть иногда кормил. Разве я не права, мой благородный дон?

Ну что тут скажешь? Вообще-то, какая-то сермяжная, хоть и горькая правда в её словах определённо имеется. Да и девчонка отнюдь не дурёха оказалась - в двенадцать о таких вещах задумываться…

– Нет, что-то у тебя не сходится, Тиль, - шепнул в ответ Александр, с которого куда-то улетели остатки сна. - Ну не хочу я на тебя смотреть, как на женщину. Ты ведь ещё дитё дитём… да и не привык я покупать себе подруг за кусок хлеба или деньги.

Маленькая ладошка змейкой скользнула по его телу вниз и тут же отдёрнулась обратно.

– Хм-м, и в самом деле… Никогда не общалась с благородными донами, - фыркнула Тиль, наощупь проверив слова насчёт "не смотрю, как на женщину". Приподнялась на локте, посмотрела в лицо, легонько холодя кожу дыханием. - Однако жизнь меня крепко приучила, что не бывает оно, как в сказке. И не приедет за мной благородный вельд в блистающих доспехах на белом коне…

Она призадумалась немного, фыркнула.

– И всё же хочется, отчего-то хочется поверить вам, мой дон Александер, - пробежалась легонько пальчиками по его лицу. Затем убрала руку, положила её на плечо старлея и опёрлась сверху подбородком. - Только вот, найдёте вы себе полюбовницу или даже жонку - и станет она есть меня поедом и со свету сживать. Оттого что рано или поздно - я её из вашей постельки, дон, выгоню - и сама там устроюсь. А иначе никак.

– И угораздило же мне тебя найти, с твоими философствованиями! - Александр нервно хохотнул, сообразив, что эта егоза вознамерилась крепко вцепиться в него всеми ручонками и даже ножками. - Потерпи немного, пока подрастёшь, там и сама передумаешь. А пока… ну, в отцы я тебе не гожусь - а в старшие братья возьмёшь?

Тиль негромко хихикнула. Засмеялась серебряным колокольчиком в темноте комнаты, сотрясаясь худеньким телом.

– Ох, мой дон… можете меня выгнать прочь за слова мои, только я всё равно скажу. Вы либо дурак, либо не от мира сего. Наверное, и впрямь из-за звёзд сюда к нам шмякнулись - ведь святых не бывает. А что не дурак и сердцем не чёрствые, это я уже и сама вижу.

Она потянулась, чмокнула мокрыми губами по небритой щеке, и Александр с удивлением сообразил, что несмотря на смех, Тиль всё-таки плачет - хм, и отчего бы? Кто этих женщин поймёт, отчего и когда у них глаза на мокром месте?

– Хорошо, мой дон - я подожду пару лет. Только сами потом увидите, что правду я говорю… если сами раньше не выгоните - или не посмотрит ваша светлость на меня другими глазами. А я буду очень, очень стараться, чтобы вы сделали последнее - вот в этом я клянусь. Ладно… спокойной ночи, ваша светлость…

Она отвернулась, поворочалась, устраиваясь поудобнее. Затем подняла тяжёлую и сильную руку, нырнула подмышку, положив голову на плечо. Поелозила холодной попой по боку, прижавшись всей спиной.

– Здорово, - шепнула она, обняв руку. - Тепло-то как!

И почти сразу, дрогнув пару раз лапками, уснула, оставив Александра наедине с весьма непростыми мыслями. Но наконец и он, устав прикидывать так и эдак, послал всё в и на, да и себе как-то легко уснул после всех этих треволнений.

Оказалось, что это чертовски хорошо - никуда не спешить, лежать себе в чистой постели, слыша слабо доносящиеся звуки за окном да лёгкое посапывание уткнувшейся в плечо Тиль. Лежать бездумно на спине, не открывая глаз, словно плыть в ленивой утренней полудрёме. Девчонка, очевидно, замёрзла к рассвету, ибо доверчиво обняла старлея, ещё и ногу закинув сверху. Ишь, малявка… вообще, надо будет прекратить подобные совместные спания. Нехорошо оно. Хотя и приятно сознавать, что в поисках защиты именно под твоё, Александр Найдёнов, краснозвёздное крыло и приползла во сне маленькая, издёрганная жизнью девчушка.