Тайные сомнения - Карен Робардс

Только для того, чтобы отомстить ей, он может смешать ее имя с грязью и остаться безнаказанным.

Сара неохотно призналась, что лучше оставить Галагера на Ловелле. Только в этом случае можно быть твердо уверенной, что их секрет так и останется секретом. Теперь ее беспокоила перспектива прожить с ним бок о бок пятнадцать долгих лет. Всякий раз она будет видеть в его глазах насмешку, терпеть презрительно-высокомерное отношение. Она вытерпит все, чтобы он не проговорился.

Не хватало сил думать о том, что предстоит испытать Саре. Сара рассердилась на себя, пора было вставать. Она опустила ноги на пол. Если она не сумеет забыть обо всем хотя бы на короткое время, то сойдет с ума. Случившееся казалось ночным кошмаром наяву.

Девушка направилась в угол комнаты, там стоял кувшин с водой и таз для умывания. Сейчас она умоется холодной водой, и тошнота исчезнет, исчезнет и слабость, охватившая все ее тело.

Внезапно краем глаза она заметила мятую шелковую ткань, которая торчала из-под кровати. Платье! Прошлой ночью она сбросила все, даже нижнее белье. Невозможно видеть эти тряпки даже в мешке с ветошью. Она все, все выбросит. На скомканной, все еще белой, невинной нижней юбке лежало смятое полотенце, которым Сара стерла девственную кровь с бедер, когда вернулась из сада. На белой ткани отчетливо проступили коричневые пятна. Сара едва успела добежать до таза, и ее вырвало.

Через несколько минут она с трудом поднялась, заставила себя одеться, умыться. Чего хорошего в том, что она свихнется от собственного позора? Что произошло, то произошло. Надо постараться забыть обо всем. Если будет необходимо встретиться с Галагером, от этого никуда не денешься. Она сумеет вести себя так, будто ничего не случилось. Нельзя еще больше унижать себя, показывая ему, что потрясена собственным поведением. А именно собственное поведение и привело Сару к нынешнему состоянию. Он сделал только то, на что она рассчитывала, на больше, ни меньше. В конце концов, он – мужчина, к тому же осужденный. Какие могут быть у него моральные принципы? Но она?! До прошлой ночи она имела право называть себя леди! Но только до прошлой ночи.

Сара снова почувствовала, как ее затошнило. Необходимо было подумать об одежде на сегодняшний день. Она выбрала самое непривлекательное платье из серого поплина, оно стало за четыре года носки почти бесцветным, но не потому, что ей хотелось выглядеть как можно незаметнее, а потому что платье просто оказалось под рукой в высоком шкафу. И если она убрала с лица все пряди и до боли стянула их в тугой узел на затылке, то только потому, что распущенные волосы мешают в жаркую погоду, прилипая к потной шее. А если под глазами появились темные круги, кожа на лице побледнела, обтянув и без того выпуклые скулы, то только потому, что Сара, увы, уже не молодела. Других объяснений и быть не может!

Спускаясь по лестнице, Сара недовольно поморщилась, она не ожидала, что будет больно в промежности. У нее было такое ощущение, будто она впервые села на лошадь и неблагоразумно проскакала верхом не одну милю. И та же болезненность в мышцах бедер.

«И почти похожая ситуация!» – грубовато усмехнулась Сара. Только на этот раз она была не всадником, а лошадью. Сара почти сразу же заставила себя забыть это глупое и грубое сравнение. Несмотря на то, что она чувствовала себя неважно, надо было заставить себя выйти на кухню ровным, спокойным шагом.

Тесс и Мэри перемывали горы грязной посуды и составляли в стопки на кухонном столе. Миссис Эботт не видно нигде. Но по аппетитным запахам, разносящимся из стоящих на железной плите котлов, становилось понятно, что экономка находится где-то поблизости. Девушки приветливо улыбнулись и неуклюже присели. Несмотря на то, что каждая провела на Ловелле несколько лет, они стеснялись начинать разговор без причины. Сара постаралась в ответ улыбнуться, хотя для этого пришлось сделать над собой усилие. Она решительно настроилась вести себя так, чтобы никто ни о чем не догадался. И принялась угощаться кусочком того, что осталось от именинного пирога. Из двери, ведущей в сад, появилась миссис Эботт, женщина держала в руках фартук, полный овощей.

– Доброе утро, мисс Сара, – приветливо улыбнулась экономка, высыпая содержимое фартука на дальний конец обширного стола. Она принялась перебирать овощи, приговаривая:

– Заботы прошлого вечера совершенно утомили вас, мисс Сара. Я не предполагала, что вы можете спать так долго.

Сара напряженно застыла и широко распахнула глаза, она немного испугалась и попыталась распознать скрытый смысл в невинных словах. Но миссис Эботт ничего не замечала, она внимательно рассматривала овощи, совершенно не понимая, что сбила Сару с толку.

– Я действительно устала, – призналась девушка, надеясь, что миссис Эботт не заметит дрожи в ее голосе. – А где… где все?

«Где Доминик Галагер?» – хотелось закричать ей. Конечно, его нет поблизости. Персиваль отослал его ухаживать за лошадьми. Молодой человек очень любит лошадей. Пока на Ловелле гости, он не зайдет в дом; Конечно, миссис Эботт может тайком привести его на кухню и покормить завтраком. Однако для завтрака уже достаточно поздно.

– Что ж, – сказала миссис Эботт, задумчиво постукивая указательным пальцем по зубам, – несколько часов назад мистер Персиваль приходил к вашему папе. Похоже, кто-то поджег одно из полей. Те, кто там работал, быстро погасили пламя, но мистер Персиваль счел необходимым взглянуть. Миссис Маркхэм все еще в постели, насколько мне известно. Я пока ее не видела. То же самое можно сказать о мисс Лизе и других леди. Миссис Грейнджер и миссис Итон сидят на веранде, я собираюсь вскоре подать им чай. Тейлоры и Кровелсы уже отправились восвояси, просили меня поблагодарить вас за гостеприимство. Они надеются, что вы их поймете, впереди у них слишком длинная дорога. Она подняла голову, широко улыбнулась и добавила:

– Кажется, я никого не забыла?

Сара тоже улыбнулась и покачала головой.

– Должно быть, никого…

Ей хотелось спросить у экономки, где находится Галагер, но она не могла этого спросить, язык не поворачивался. Меньше всего ей хотелось возбуждать неуместное любопытство окружающих.

– Что вы хотите на завтрак? – осведомилась миссис Эботт, выдвигая стул и усаживаясь возле стола. Она принялась чистить овощи. – Есть овсяная каша, немного холодной баранины. Я могу подогреть. Есть желе из инжира и свежий хлеб.

– Я уже съела кусочек именинного пирога. Не хочу больше ничего, – отказалась Сара.

– Мисс Сара, – нахмурилась экономка.

– Знаю, знаю, что вы хотите сказать. Я слишком худая и должна побольше есть. Но я не голодна. Вероятно, мне надо прокатиться верхом, – с этими словами она нырнула в дверь. Она больше не смогла бы спокойно выслушивать критические замечания миссис Эботт по поводу ее внешности. Она просто придумала отговорку, чтобы был предлог для ухода из кухни. Не хотелось, чтобы раздражение вынудило ее обрушиться на миссис Эботт или кого-то из служанок, или любого, кто подвернется.

Вероятно, на свежем воздухе пройдет тошнота. Сара попыталась представить, как было бы замечательно уехать подальше от усадьбы, отбросить печальные мысли, почувствовать под собой резвую лошадь. А впереди будут простираться бесконечные дикие заросли буша. Внезапно, Сара остановилась. До наступления засухи она ездила верхом почти каждый день. Но жара заставила ее беспокоиться о здоровье Малаки, а не думать о собственном удовольствии. Сара стала ездить на прогулку реже. Но сегодня ей очень хотелось прокатиться, если бы не препятствие. Галагер находится в конюшне. Сара вздрогнула, она не может встретиться с ним так скоро. Позже, когда воспоминания о случившемся утратят яркость… Но разве ожидание сможет что-то изменить? Этот вопрос Сара задала себе и не смогла на него ответить. Да, она больше не желает видеть Доминика Галагера. Но и не может избежать встречи с ним.