В порыве страсти - Розалин Майлз

Ей хотелось сделать Джону больно, но она тут же пожалела о своих словах. Даже при малом освещении было видно, как он покраснел. Он посмотрел ей в лицо – впервые с начала разговора – и выпалил:

– Я не был пьян, если ты это имеешь в виду. Да, мне приснилось еще кто-что… люди… что-то нехорошее, я даже не знаю, что именно. Что-то настолько нехорошее, что я не могу об этом говорить, потому что получится, что я обвиняю кого-то в страшных вещах.

Что-то нехорошее, страшные вещи – о чем он? Детский лепет какой-то. Но вслух Джина этого не произнесла.

– И до тех пор, пока я не выясню, что все это значит, правда это или нет, я хочу, чтобы тебя здесь не было. Чтобы ты не подвергалась опасности.

– Почему я? Как это связано со мной? Теперь Джон чуть ли не упрашивал девушку.

– Если хоть что-то окажется правдой, то опасность будет угрожать всем, кто здесь находится.

«Мне и тем, кто мне дорог», – хотелось ему сказать. Но нет, он не имеет права. Джон предпринял еще одну, последнюю попытку.

– Ради меня. Прошу тебя, уезжай вместе с ними, хорошо?

Увидеть сильного мужчину в униженной, смиренной мольбе – что может сильнее воспламенить женское сердце? Джина не упустила свой шанс.

– Я уеду, – тихо произнесла она, – если ты уедешь со мной!

– О Боже, – простонал Джон.

«Если бы я мог», – услышала она его беззвучную молитву.

Она стояла перед ним совершенно неподвижно. Каждая клеточка ее тела стремилась приворожить его, заставить полюбить. Неужели он не видит, как он ей нужен?

«Посмотри на меня, – внушала она ему, – посмотри на меня, идиот, прекрасный, восхитительный идиот, что мне делать, чтобы ты посмотрел на меня, увидел меня, дотронулся до меня, полюбил меня?..»

Джон бросил на девушку безумный взгляд, как будто до нее вообще не встречал женщин, ощутил нежный аромат ее тела, увидел ее глаза, ее мерцающую в свете звезд кожу, ее алые сережки, будто лепестки роз. Затем поднял руку, осторожно провел пальцем по ее нежной щечке и сокрушенно пробормотал:

– Ох, Джина.

И в ту же секунду ее руки обвились вокруг его шеи, она прижалась к нему всем телом. Он осторожно приподнял ее лицо за подбородок – казалось, он всю жизнь готовился к этому мгновению.

Ее поцелуй был подобен возвращению домой.

Ему хотелось целовать ее без конца. Он прижал ее к себе, ее головка покоилась на его плече, их сердца бились рядом. Он цеплялся за нее, как утопающий цепляется за соломинку.

– Господи, все без толку!

Она в ужасе открыла глаза: он грубо оттолкнул ее, отошел в сторону.

– Я не должен был этого делать, – хрипло произнес он. – Пусть все остается по-прежнему. Ты должна уехать. – Джон повернулся, чтобы уйти. Еще немного, и он скроется в темноте. – Я хочу, чтобы завтра с утра тебя здесь не было!

– Если вам что-то понадобится, попросите Розу, Элли или любого из нас. Роза отведет вас в дом для гостей, проследит, чтобы в ваших комнатах было все, что нужно. Надеюсь, вам будет удобно, – сказала Элен, а про себя подумала: а еще я надеюсь, что больше ни секунды не буду изображать из себя радушную хозяйку, иначе я начну кричать и не остановлюсь, пока не добегу до самого Сиднея.

– Спасибо, все прекрасно, – ответила японка. Под неусыпным наблюдением Розы она проследовала вместе со своим молодым человеком к двери, следом за ними отправился Бен – он тоже собирался лечь спать. – Спокойной ночи.

Послышалось дружное «Спокойной ночи».

– Спокойной ночи, всем спокойной ночи, – Алекс помахал рукой в темноту. – Ну вот, на сегодня все, – подытожил он, закрывая дверь. – Встреча прошла довольно удачно, вы так не считаете? Мы сделали все, что в наших силах. – Он зевнул, не без изящества потянулся. Так могла бы потянуться пантера. Или тигр. – Пойду выпью глоточек виски у себя в берлоге, а потом на боковую. Нет-нет, не беспокойтесь, Элен, я попрошу Элли, она мне принесет.

– Гм!

В последнее время у Чарльза такой угрюмый взгляд, подумала Элен. Сейчас этот взгляд был направлен на Алекса, который устремил свои легкие стопы в кухню, где убиралась Элли.

– Пошел помогать мыть посуду? Какой примерный мальчик!

Элен устало провела рукой по волосам.

– Прошу тебя, Чарльз! Он обернулся.

– Извини, я не в лучшей форме. День был тяжелый.

Она кивнула.

– У меня тоже. Я иду спать.

– А не хочешь ли выпить перед сном? – нерешительно предложил Чарльз. – Чтобы лучше спалось?

– Нет, спасибо. Я валюсь с ног.

Они вместе поднялись по широкой лестнице, остановились у спальни Элен.

Чарльз поднял на нее глаза. Они так напоминали ей глаза Филиппа, но в них не было жестокого блеска.

– Я еще не ложусь, – неуверенно произнес он. – Если ты передумаешь, крикни мне. – Он кивком указал на комнату в другом конце коридора, где спал в детстве. – Я услышу, здесь близко.

– Спасибо, Чарльз, – устало ответила Элен. – Спокойной ночи.

В комнате царил полумрак. Она почувствовала, что погружается в серо-голубую пустоту, как в невесомость. Вместо долгожданного отдыха на нее навалилось страшное, невыносимое одиночество. Она в ужасе выскочила из спальни. Чарльз все еще стоял на площадке.

– Пожалуй, не откажусь от стаканчика, – смущенно пробормотала Элен, встречая его насмешливый взгляд.

Но он не смеялся над ней.

– Может, пойдем на балкон, – предложил он. – Я схожу в столовую, посмотрю, что там осталось. Мы ведь не хотим помешать парочке в кухне, правда? – Чарльз усмехнулся.

– Ты хочешь сказать, что Алекс… – в изумлении прошептала Элен, – что он и Элли?..

– Наш новый хозяин и повелитель? Думаю, шалости с прислугой – далеко не самое страшное из его прегрешений, особенно если эта прислуга сама не прочь перепихнуться. – Он рассмеялся. – Но они оба совершеннолетние. Нас это не касается. Пойду посмотрю, чем мы сможем себя побаловать, а он пусть балуется с Элли. Не уходи!

Не успела Элен выбрать себе шезлонг, как Чарльз уже вернулся с бутылкой «Шардонне» и двумя бокалами.

– Садись! И попробуй вино.

Она с радостью взяла протянутый бокал, пригубила холодный, отдающий дубовой корой напиток.

– Но если Алекс и Элли… ты ведь знаешь, какой у нее муж. Однажды я спросила, откуда у нее синяк под глазом, так она мне не сказала. Но я знаю, он бьет ее, мне Роза говорила. Еще она говорила, что он очень ревнивый…

– Элен, – укоризненно произнес Чарльз. – Мы не должны вмешиваться, все равно мы ничего не можем сделать. – Он осторожно опустился в соседний шезлонг.