Дурацкая история - Екатерина Вильмонт

– Ася! Куда спешишь?

Я оглянулась. Из своего «Вольво» выглядывал наш сосед свосьмого этажа, известный скрипач Воронской.

– Ой, здрасьте, Борис Иванович! Мы на Пушкинскуюплощадь опаздываем.

– Садитесь, подвезу, мне по дороге!

Повезло, ничего не скажешь!

Мы с Валеркой забрались на заднее сиденье.

– А что у вас там, на Пушкинской? –полюбопытствовал Борис Иванович.

– У нас там встреча! Деловая! – сообщил Валерка.

– Понял! Ася, а что от папы слышно?

– Последний раз он звонил с мыса Доброй Надежды!

– С ума сойти! Мыс Доброй Надежды! На меня повеялодетством, морскими рассказами Станюковича! А вы-то их читали, молодежь?

– Я читала!

– И я читал! – сказал Валерка. – Мне большепонравилось «Вокруг света на коршуне»! Это здорово!

– А говорят, нынешняя молодежь не любит читать!

Но тут мы уже приехали. Поблагодарив Бориса Ивановича, мывыскочили из машины возле Музыкального театра на Пушкинской улице, теперь онаназывается Большая Дмитровка. Непонятно, чем Пушкин не угодил городскимвластям? Времени у нас было навалом. Мы не спеша направились к памятникуПушкина.

– Где бы нам лучше пристроиться, чтобы все видеть, а?Как ты думаешь? – спросил Валерка. – Они у самого памятникавстречаются?

– Матильда так сказала.

– Ну, если так... тогда, значит, спереди. А мы найдемместечко сзади! Логично?

– Вполне!

На наше счастье, с одной из скамеек как раз поднялись двепожилые дамы и направились к переходу через улицу.

А мы поспешили занять их место. Теперь мы сидели в тени имогли видеть, что делается у памятника.

– Ась, посторожи мое место! – шепнул Валерка икуда-то понесся.

Вскоре он вернулся с двумя газетами:

– На вот! Прикройся!

И мы, как два глупых шпиона в старом кино, раскрыли газеты,чтобы нас не было видно. Меня разбирал хохот.

– Ты чего? – обиженно спросил Валерка.

Я ему сказала про глупых шпионов.

– Сама дура! – вспылил он. – Газета – лучшееприкрытие. Ты глянь, сколько народу вокруг читает газеты!

Действительно, очень многие на скамейках сидели с газетами.Я чуть не задохнулась от смеха, представив себе, что каждый из них за кем-тошпионит. И вдруг я перестала смеяться. Разом. К памятнику со стороны кинотеатраспешил Илюша. В руках у него был небольшой букетик васильков.

– Аська! Внимание! – шепнул Валерка.

– Вижу!

– Смотри-ка, раньше времени приперся. И цветочки в цветглаз дамы подобрал!

Но вот Илюша встал так, что мы не могли его видеть со своегоместа.

– Сейчас гляну, где он! – шепнул Валерка и затесалсяв группу иностранных туристов, остановившихся возле памятника. Группасместилась в сторону Елисеевского магазина, и Валерка сместился вместе с нею.Грамотно действует, ничего не скажешь. Потом я и его потеряла из виду. Зато набульваре появилась Мотька. Она поглядела на часы и решительно зашагала кпамятнику. Я же, как настоящий сыщик, наблюдала за ней из-за газеты. О себе яподумала как о сыщике… Это папа всегда смеялся, говоря, что в советскихдетективах наши – всегда разведчики, а иностранцы – всегда шпионы! Вот и я тудаже… Смешно! Но куда же девался Валерка?

И тут же он плюхнулся рядом со мной – мокрый, как мышь.

– Валерка, что с тобой? Тебя кто-то облил?

– Да нет, меня в пот бросило! Аська, что я видел…

– Да что ты видел?

– Перстень!

– Перстень? Где?

– Да на Илье! У него на пальце перстень!

– Тот самый? – ахнула я.

– А почем я знаю? Я ж его не видел! Но вообще-топохоже! Золотой с черной печаткой!

– Ну, тогда можно успокоиться! Уж Мотька точно выведаетвсе, что сможет! И ее любопытство его не удивит нисколечко!

– Вполне естественно, ведь не у каждого пацана такойперстень на руке, правда? Хотя… Сейчас многие болваны носят перстни… Издали неотличишь…

– Будь спок! Матильда, если надо, умеет быть не хужепиявки! Так вопьется, не обрадуешься! Ну а куда они пошли?

– В Макдоналдс "! Я же говорил, что у него плохо своображением!

– Ну и что теперь?

– Предлагаю тоже туда пойти, выпить по коктейлю!

– Нет! Мотька рассердится и будет права!

– Но я не могу бездействовать!

– У тебя шило в одном месте?

– Именно! Шило! – патетически воскликнул Валерка,а я покатилась со смеху.

– Смеешься?

– А что, нельзя?

– Смейся, смейся…

– Ну хорошо, что ты предлагаешь?

– А давай наведаемся на Остоженку?

– Зачем?

– Поглядим, что там и как, может, порасспрашиваем водворе насчет фирмы…

– Это, конечно, можно, но… Понимаешь, мне кажется, доразговора с Матильдой не стоит этого делать.

– Почему?

– Мы можем все только испортить.

– Нет, мы ничего не испортим, мы просто изучимместность… Ну, Ась, ну пожалуйста, давай туда смотаемся, тут близко, сейчас натроллейбус сядем – и через десять-пятнадцать минут мы там…

Он смотрел на меня с такой мольбой, и к тому же я знала,если я откажусь, он все равно пойдет туда один и, чего доброго, наделаеткаких-нибудь глупостей.

– Ладно, уговорил!

– Я всегда знал, что ты человек! – прочувственносказал Валерка.

И мы пошли к остановке троллейбуса.

– Ась, а ты помнишь, как раньше Остоженка называлась?

– Метростроевская, кажется.

– Остоженка лучше звучит, правда?

– Правда.

Подошло подряд три троллейбуса, мы влезли в третий и сели. Втретьем народу было уже немного.

– А кстати, Валер, как вы до этого двора-то добрались?Илья на машине, что ли, ездил?

– На машине. Его у метро «Беляево» подобрал красный«Москвич». За рулем был какой-то молодой парень.

Митька, кстати, его сфотографировал. Они сперва заехали вкакой-то двор на Профсоюзной, вылезли и вошли в обычный жилой подъезд,проторчали там часа полтора, потом вышли и поехали на улицу Дмитрия Ульянова,опять вошли в подъезд и там тоже проторчали не меньше часу. Потом на Ленинскомзаехали в магазин «Деликатесы», накупили чего-то, опять сели в машину, заехаливо двор дома в Лаврушинском переулке, там пробыли около часу…