Дурацкая история - Екатерина Вильмонт

– Почему? – одновременно воскликнули мы с Мотькой.

– Да потому, что… Не хотел Илья, чтоб я знала про это…Ну и не нужно мне знать!

– Почему вы думаете, что он не хотел бы? –закричала Мотька.

– Потому что знает, я бы это не одобрила!

Мы с Мотькой смущенно переглянулись.

– Нет, вы не подумайте, что я жадина какая-нибудь, нет,просто я всю жизнь очень трудно жила, вот только в последнее время полегчестало, я и сама хорошо зарабатываю, и Илюша зарплату приносит… А вот теперьмысли у меня нехорошие закрадываются… Откуда у него столько денег, чтобыоплачивать такси незнакомым девушкам, а?

Боюсь я этого… А спрошу, он только замкнется, и все…

Как говорит тетя Липа, материнское сердце – вещун.

Чует беду… Значит, с этим Илюшей и вправду что-то нечисто… Итут у меня родилась идея:

– Алла Сергеевна, мы все равно хотим вернуть этиденьги, нам неудобно... быть в долгу, но давайте сделаем так… Договоримся свами – вы ничегошеньки про эти деньги не знаете! Мы просто приехали к вампоблагодарить за внимание, и все такое… Вот, цветы привезли, и все.

А вы скажете сыну, что мы хотели бы с ним поговорить и вотоставили свой телефон, пусть, мол, позвонит. А зачем – вы не знаете!

– Правильно! – просияла Мотька. – Думаю, емуэти денежки тоже лишними не покажутся… Он просто хотел шикануть, и все…

– Ну, это уж ваше дело… Я, конечно, передам ему…

Только не знаю, позвонит ли. Он у меня застенчивый!

Что-то я особой застенчивости не заметила, но… Лучше так,чем никак.

– Ну, это уж его дело. Захочет – позвонит, а на нет исуда нет, – поспешила заявить Матильда и спрятала деньги в сумочку.

Больше мы об этом не говорили. Алла Сергеевна заварила чай,принесла еще теплый пирог, вазочку с клубничным вареньем. Все было оченьвкусно. И мы чувствовали себя в этом доме легко и уютно.

– Ох, хорошо у вас! – воскликнула Матильда,напившись чаю. – Вот все говорят: первый этаж – это ужас как плохо! А чемплохо? Вон у вас тут – как на даче! Окна в зелень выходят, в жаркий деньпрохладно, кайф!

– Ну, в жаркий день тут и впрямь неплохо, да безрешеток на окнах не обойдешься, такой сейчас народ лихой стал… Ну да ничего,мне уж тут недолго осталось, к Новому году перееду!

– Переедете? Меняетесь? – воскликнула Мотька.

– Да нет, как говорится, не было бы счастья, данесчастье помогло!

– Как это?

– Брат у меня был, умер, бедняга, а квартиру мнезавещал! Я-то думала сперва эту продать, а в ту въехать, а меня люди добрыенадоумили, сын у тебя, говорят, взрослый, скоро женится, ему квартирапонадобится… Правда, на наследство налог громадный, но ничего, как-нибудь сдюжу..Плохие у нас с братом отношения были, я и думать не думала, что он мне что-тооставит… А вот поди ж ты! А с другой стороны, дико как-то наследство отмладшего брата получить…

– А отчего брат ваш умер? – сочувственно спросилаМотька.

– На машине разбился. Пьяный.

И вдруг меня словно что-то стукнуло!

– Алла Сергеевна, – начала я, замирая отпредчувствия, – а где квартира-то ваша будет? В каком районе?

– В центре, на проспекте Мира. Орлово-Давыдовскийпереулок знаете?

Так и есть! У Мотьки глаза полезли на лоб, она еще нескумекала!

– О! Значит, мы соседями будем, мы там неподалекуживем! – воскликнула я и толкнула Мотьку.

Та поперхнулась, закашлялась. А я? Как же я раньше несообразила? Вот почему парень там толчется! Интересно, а его мать в курсе, чтоквартира сгорела?

– Вообще-то вам повезло! – вымолвила наконецМотька. – Райончик что надо!

– Ну, я уж тут привыкла! Но квартира там куда лучше,потолки высокие, шестой этаж, кухня просторная…

У меня тут в кухне не повернуться, а там… Правда, какговорят, беда не приходит одна… Нет, вы скажите, девочки, кому надо былоподжечь пустую квартиру?

– Как поджечь? – всплеснула руками Мотька. Вот ужточно – актриса.

– Да не знаю, только подожгли ее. Дверь начистосгорела, передняя выгорела, а комнаты так закоптило, глянуть страшно! Мне какпозвонили…

– А мебель? Тоже сгорела? – полюбопытствовалаМотька.

– Мебель? Не было там мебели. Вообще ничего не было!Мне-то брат только стены завещал, а мебель да книги один паренек получил… И сразувывез. А я и не возражала…

– Но почему ж вы туда сразу не переехали? –спросила я.

– По закону нельзя! Полгода должно пройти… Конечно,теперь, после пожара, ремонт влетит в копеечку. Я-то думала своими силамиобойтись, там вроде бы не грязно было, а теперь… Ох, да что это я все о себе дао себе, ну-ка, расскажите что-нибудь про себя. Вот ты, Матильда, с кем живешь?С мамой, с папой?

– Нет, Алла Сергеевна, я одна живу!

– Как одна? – ахнула она. – Нешто ты круглаясирота?

– Нет, что вы! У меня мама есть, только она замужвышла, ребеночка ждет! А я с ней не поехала на другую квартиру, у нас школахорошая, да и вообще… Мне нравится одной жить! Здорово!

– Ох, что ты говоришь! С таких-то лет… Что ж тутхорошего! И давно ты одна?

– Скоро год!

– А кто ж тебя кормит?

– Сама! Что я, маленькая? Я, знаете, какие супы варю?Вот Аську спросите! И грибной, и борщ, и щи, и протертые, и всякие! И пирогитоже умею, и вообще…

– Что ж, молодчина, одно слово, – грустноулыбнулась Алла Сергеевна. – Ну а ты, Ася, тоже супы варишь?

– Нет, что вы! – закричала Мотька. – Аськатолько на днях из Парижа вернулась! Она в Париже учится!

– Правда?

– Правда, – нехотя созналась я. И зачем Мотькепонадобилось говорить об этом?

– И вы что, давно дружите?

– С детского сада!

– А как же это ты в Париж попала?

– У ее деда там квартира есть! У нее дед знаете кто?

– Матильда!

– Что Матильда? Что Матильда? У нее дед – самый лучшийчеловек на свете! Игорь Васильевич Потоцкий!

– Певец?

– Певец! Ужасно знаменитый! И самый добрый, самый…

– Ты что, и впрямь внучка Игоря Васильевича? –ахнула Алла Сергеевна.

– Да, а что?

– А бабушка твоя тоже в Париже?

– Бабушка? Нет, моя бабушка умерла… Несколько летназад, уже давно… – растерялась я.

– Мария Дмитриевна? Умерла? – всплеснула рукамиАлла Сергеевна. – Ох, а я не знала!