Комдив - Михаил Нестеров

Сухопутных собратьев врага тоже не обошли вниманием. Позиции финнов на Карельском перешейке и 18-й армии немцев долбили регулярно, держали в напряжении и истребительные части Люфтваффе. Да и 13-я воздушная армия и ВВС Балтфлота тоже не сидели сложа руки. В общем, создавали предпосылки для того, чтобы гнать немцев от Ленинграда раньше и гораздо успешнее, чем в известной Северову истории.

Кроме того, вся эта деятельность проходила на фоне учебы Олега в академии. Жаворонков сообщил, что вопрос решен положительно, но с ним хочет пообщаться Шапошников, пожелавший встретиться с Северовым еще 17 сентября. В назначенное время, в 8 утра полковник уже был в приемной. Маршал встретил Северова очень любезно, он был вообще чрезвычайно вежливым человеком.

– Присаживайтесь, голубчик, вот сюда. Давайте немного поговорим.

Собеседники устроились на уютном кожаном диване, Шапошников с интересом рассматривал сидящего перед ним совсем молодого офицера. Диван был удобен тем, что был достаточно высок и плотен, чтобы на нем можно устроиться комфортно, но не разваливаясь, что в присутствии маршала было совершенно недопустимо.

– Вы выразили желание учиться в академии ВВС, причем экстерном. Решение, прямо скажем, нетривиальное. Зачем вам это сейчас?

– Буду с вами предельно откровенен, Борис Михайлович. К такому решению я пришел из следующих соображений. Войну я начал рядовым летчиком, но уже в конце 41-го командовал эскадрильей, в середине 42-го полком, потом дивизией, сейчас корпусом. И каждый полк в два раза больше обычного. К тому же новейшее, фактически предсерийное вооружение. Пока я справляюсь с работой, у меня сформировалась прекрасная команда. Товарищ Сталин поручает мне различные сложные задания, и я очень не хочу его подвести. И дело не во мне лично, моя ошибка может стоить жизни очень многим людям. У меня есть знания и опыт, но систематизировать их наилучшим образом я могу, только учась.

– Да, Иосиф Виссарионович предельно загружает тех, кто успешно справляется с его поручениями. Я читал справки, которые вы формировали по итогам своей работы. Если бы я не знал, что вы окончили только военную школу пилотов, то решил бы, что у вас хорошее академическое образование. Но, голубчик, как вы представляете себе обучение экстерном?

– Борис Михайлович, а чем принципиально отличается экстернат в академии от экстерната в обычном вузе? Я ведь имею возможность периодически появляться в Москве, самолеты транспортного полка летают почти каждый день, у нас довольно интенсивные воздушные перевозки между базой и несколькими КБ. Буду прилетать на консультации, сдавать зачеты и экзамены. К тому же корпус сейчас отрабатывает тактику применения новых систем вооружения, все это обрабатывается, формируются отчеты и справки. Я принимаю в этом непосредственное участие. Они, безусловно, лягут в основу моих работ.

– Хорошо, голубчик, я вас понял. Яков Степанович хотел узнать мое мнение, так вот, ничего не имею против вашего обучения. Интересно будет попробовать, тем более что вашу работу как командира корпуса будет оценивать множество признанных специалистов. Удачи вам, молодой человек.

Боевая работа корпуса осенью 1943 года в целом была не очень интенсивной. Бывали моменты, когда требовалось напряжение сил, но в основном испытывали новое оружие, отрабатывали тактику его применения. Вражеские ВВС так и не смогли компенсировать свои большие потери в личном составе и технике, а 3-й и 4-й армейские корпуса финнов получали серьезные авиаудары. Бомбами крупных калибров (от 1000 кг) уничтожались укрепления и живая сила противника. Наличие управляемых боеприпасов калибра от 500 кг и выше позволяло неплохо проредить флоты противника, создать большие проблемы на коммуникациях.

Хорошее образование и широкий кругозор, доставшиеся в наследство из прошлой жизни, здорово помогали в работе и учебе. Олег появлялся в Москве почти каждую неделю, подготовил несколько работ по темам «Тактика ВВС ВМФ», «Роль ВВС в морских операциях», «Палубная авиация в войне на море: проблемы и перспективы», «Основные принципы взаимодействия наземных войск и авиации в наступательной операции», «Основные принципы взаимодействия наземных войск и авиации в оборонительной операции», «Тактика применения вертолетных подразделений». Работы были встречены неоднозначно, пришлось выступать и защищать работы целой комиссии из видных авиаторов, общевойсковых командиров и военно-морских деятелей, практиков и штабных работников высокого ранга. Приходили Кузнецов и Жаворонков, познакомился Олег и с адмиралом Львом Михайловичем Галлером, заместителем наркома ВМФ по кораблестроению и вооружению. Видеть Галлера раньше Олегу не приходилось, хотя через документы они общались регулярно. Кузнецов сказал, что за его учебой с интересом следит Сталин, периодически интересуется его успехами. Шкурин отзывается о Северове очень хорошо, хвалит его работы, ссылаясь на отзывы специалистов.

С октября 1942 года обучение в академии стало двухгодичным. На командном факультете велась подготовка командиров и начальников штабов авиационных полков и начальников оперативно-разведывательных отделений дивизий. Слушатели получали знания, умения и навыки, необходимые для организации и руководства боевыми действиями, для организации боевой подготовки авиационных частей и соединений. Больше времени стало отводиться на изучение оперативно-тактических и военно-технических дисциплин. Вновь ввели изучение иностранного языка и других учебных курсов, сокращенных при переходе на одногодичный срок обучения в начале войны. Принимались на командный факультет офицеры с должностей не ниже командира и заместителя командира эскадрильи и заместителя начальника штаба полка. Значительное внимание уделялось марксистско-ленинской подготовке слушателей. Учебно-методические материалы по таким дисциплинам, как основы марксизма-ленинизма и партийно-политическая работа, непрерывно совершенствовались на кафедре марксизма-ленинизма и постоянно обновлялись. Слушатели изучали ленинские труды по военным вопросам и особенно по защите социалистического Отечества; внешнеполитическую деятельность Коммунистической партии по разоблачению фашизма, укреплению антигитлеровской коалиции; формы и методы партийно-политической работы в авиационных частях и соединениях в условиях ведения боевых действий.

В 1942/43 учебном году в академии был введен специальный курс «Великая Отечественная война», в котором изучались характер войны, решающие условия победы над врагом, руководящая и организующая роль Коммунистической партии в достижении победы. Более организованными и поучительными стали занятия в поле. Впервые начали проводиться показные летно-тактические учения со стрельбой и бомбометанием. Для ознакомления с новой авиационной и артиллерийской техникой преподаватели выезжали на научно-исследовательский авиационный полигон. Вновь проводились летная практика и стажировка слушателей.

Северов уже имел высшее военное образование, да еще и полный курс этой академии, но начала XXI века, а также опыт командования соединением оперативно-тактического уровня с переходом на оперативный. Вот с чем требовалось разобраться более основательно, так это с особенностями применения современной на данный момент авиации, до реактивной тут еще расти и расти. Большую помощь оказывал Вологдин, окончивший академию до войны. Летную практику и стажировку, равно как и иностранный язык, зачли сразу. Большим подспорьем был тот факт, что военное училище Олег окончил еще в СССР, поэтому в свое время сдавал историю КПСС, марксистско-ленинскую философию, политэкономию (отдельно капитализма и социализма) и, разумеется научный коммунизм (госэкзамен), а также плановую политическую работу и военную психологию и педагогику. Вспомнилось не все и не сразу, но очень многое. Память вообще штука загадочная, если покопаться, много чего вылезает.