Комдив - Михаил Нестеров

– Чертовски рад тебя видеть! В общих чертах о твоей службе знаю, молодец, товарищ Сталин тобой очень доволен. Но, сам понимаешь, теперь надо соответствовать! О себе ничего говорить не буду, сам все понимаешь. Теперь слушай внимательно! Помнишь своего африканского крестника? Все произошло, как ты и говорил: он согласился сотрудничать ради будущего своей страны. Второй твой крестник, летун, очень активен, помогает охотно. Кстати, судя по тому, как ты растешь, скоро командующим воздушной армией станешь или того больше. Тебе ведь до этого один шаг остался.

– Шутите.

– Какие шутки, со стороны на себя посмотри! Тебе двадцать три года, ты полковник и командир корпуса, генеральская, кстати, должность.

Наконец принесли харчо, гуляш, зелень. Поели не спеша, за приятной беседой. Забелин рассказал, что Петровский и Лукин давно генерал-полковники, Снегов, Лестев и Остряков – генерал-лейтенанты. Все получили звание Героев Советского Союза, награждены высокими полководческими орденами. Воюют прекрасно, товарищ Сталин постоянно приводит командование фронта в пример, очень часто хвалит. Петровский подружился со своим соседом, командующим Центральным фронтом генералом армии Рокоссовским, они быстро нашли общий язык, с удовольствием занимаются новациями в военном искусстве.

– Да, чуть не забыл. Ты Василия Пильченко помнишь? Комэском был в 12-м ИАП.

– Помню, ему ступню ампутировали. Я его в госпитале в Вологде встретил. Он был полон решимости в строй вернуться, я ему про Дугласа Бейдера рассказал.

– Вот именно. Он сейчас в 86-м ГИАП эскадрильей командует, летает вовсю, к Герою его представили. А вспомнил я потому, что он сказал корреспонденту «Красной Звезды», что один очень хороший человек надежду ему вернул, обратно на крылья поставил, когда он уже отчаялся совсем. Про кого он говорил, знаешь? Про тебя! О тебе, кстати, и твоем соединении в войсках слухи разные ходят.

Забелин засмеялся.

– В этом смысле ты немцам не меньше известен. По крайней мере, Гитлер тебя лично знает и очень ценит. Ты у него за последний месяц не только два линкора утопил, но и одного из любимых асов приземлил, Вальтера Новотны.

– Да там такая каша была, с чего взяли, что это именно я был?

– Так на чем ты летал, известно, на чем он летал, тоже. Один из тех двух истребителей его, точно.

– Хм, стало быть, Адольф Алоизыч из-за меня коврами, как моль, питается?

Генерал опять засмеялся.

– Тут в другом проблема, ликвидировать тебя у них азарт большой. Я Мише Ногтеву кое-какую информацию подкинул, он парень не промах, но и ты не наглей. Должность у тебя серьезная, вот и веди себя как взрослый генерал, а не как пацан-полковник. Охраной не пренебрегай, да и прочими мерами безопасности. Я знаю прекрасно, что ты многим спецакам фору дашь, но не надо за всех воевать, у тебя сейчас свои задачи. Понял меня?

Олег вздохнул.

– Как не понять. Правы вы на все сто процентов, но мне себя этим самым взрослым генералом еще ощутить надо. Пацаном-полковником-то проще.

– Я тоже в штанах с лампасами не всю жизнь хожу. Ты секретоноситель самой высокой пробы, я удивляюсь, как тебя до сих пор подальше от фронта не загнали, куда-нибудь в Сибирь. Дашь повод – законопатят. Будешь Рычаговым и Смушкевичем командовать. Ладно, это лирика и разговорный жанр, но ты меня, надеюсь, понял. Да, кстати, обижаются тут на тебя некоторые товарищи. Не сказал тебе Жаворонков?

– Немцы обижаются, это понятно, – озадачился Северов, – а наши-то за что?

– Ты со своей командой столько фрицев насшибал, что Верховный принял решение поднять планку. Теперь к Герою будут представлять за двадцать пять сбитых. Кое-кто предлагал даже до полусотни поднять, но это уже слишком. А так тебе все равно четыре положены, а Бринько скоро на пятую заработает.

– Пятижды Герой, даже звучит по-дурацки! – фыркнул Олег. – После двух, ну трех, можно орден Ленина давать.

А сам вспомнил, как в более поздние времена за полеты в космос давали Героя Советского Союза, но начиная с третьего опять же ордена Ленина.

После обеда Забелин обнял Северова и укатил по своим делам, а Олег не спеша направился в гостиницу. Вылет обратно в Ленинград был назначен на шесть утра 11 сентября, а награждение должно состояться 13 сентября. Сегодня в восемнадцать часов Олега в наркомате ждет Жаворонков, хочет обсудить участие новых полков в боевых действиях. В номере гостиницы Северов, сняв реглан, подошел к большому зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Гвардии полковник. В прошлой жизни он дослужился только до подполковника. Новая ступень развития. Командир корпуса. Как у товарища Сталина все просто: справился – шагай дальше! А дальше как-то… Не страшно, нет. Жутковато от свалившейся огромной ответственности. Впрочем, у товарища Сталина ответственность куда больше, и не переложишь ни на кого. Олег еще раз посмотрел на себя в зеркало и подумал, что скоро превратится в подобие позднего Леонида Ильича, награды скоро вешать некуда будет. На новогодние праздники можно елкой работать. И тут же мысли перескочили на другое. Орденов много, а личного счастья как не было, так и нет. Друзья есть, люди, на которых можно положиться во всем, самые лучшие и надежные. Но человеку этого мало, хочется иметь семью, детей. Олег вздохнул, чего расчувствовался? Такая война идет, конца и края ей нет, а мысли все к семье возвращаются! Северов отстегнул кортик, снял парадный мундир, сел на кровать. Многие из командиров и куда менее крупного ранга заводили себе походных подруг, некоторые даже женились потом повторно. Как человек из начала XXI века, да еще живший в эпоху 90-х, он относился к этому достаточно спокойно. Жили в Советском Союзе, а потом оказались в Российской Федерации и обнаружили, что есть проститутки, работорговцы, наркоманы, бомжи, беспризорники и черт знает что еще. Государственные деятели, в том числе с погонами на плечах, увлеченно воровали и творили такое, во что еще лет десять назад трудно было поверить. Брызгайте после этого слюнями из-за того, что у Рокоссовского была любовница – молодая врачиха! Небольшая толика женской ласки мужчине и на войне не повредит, тем более такой жестокой. Северов опять вздохнул. Завести себе подругу для утех – да нет проблем! При этом обиженной эта девушка точно не будет, не тот он человек. Но было в этом что-то, останавливающее сразу и бесповоротно. Одно дело, когда потянуло друг к другу, как его с Викой Галаниной или даже один раз со Светкой Яблоковой. И другое дело подойти к этому расчетливо – скотство это. Олег вспомнил зеленые глаза Насти Горностаевой и загрустил окончательно. Не идет из головы, хоть стреляйся! И на свадьбе у Булочкиных на белый танец ни разу не пригласила, даже близко не подошла. Специально ее там высматривал. Не высмотрел. Сидела в стороне, потом куда-то пропала. Да ушла с кем-нибудь, хватает кругом молодых, красивых, орденоносных. Обиды не было, не за что обижаться, ничего она ему не должна. Клин клином вышибать? Время покажет. Вот командир ее, Света Оленева, на него во все глаза смотрит. Света – девушка хорошая, но ведь не шевелится ничего в душе при виде ее. М-да, товарищ новоиспеченный полковник, свободное время на пользу явно не идет, так что пора в родной наркомат собираться.