Ужас Данвича - Говард Филлипс Лавкрафт

Благопристойные буржуа крепко невзлюбили необычного соседа, и неудивительно, что они соединили в своем воображении подозрительное обиталище с обрушившейся на город эпидемией убийств и нападений вампиров, особенно после того, как она ограничилась в основном Потюксетом и прилегающими улицами Эджвуда.

Вард почти все время проводил в бунгало, правда, иногда отправлялся спать домой, и считалось, что он все еще живет под отцовской крышей. Дважды он примерно на неделю отлучался из города, но зачем – никто не знал. Он еще сильнее побледнел и исхудал, и казалось, ему не хватало былой уверенности, когда он повторял доктору Виллетту уже устаревшую сказку о важных исследованиях и скорых открытиях. Виллетт постоянно пытался перехватить Чарльза в доме его отца, потому что старший Вард был очень напуган и растерян и всеми силами старался устроить так, чтобы за его сыном хоть как-то приглядывали, насколько это возможно по отношению к совершеннолетнему человеку, к тому же чрезвычайно независимому и скрытному. И все же доктор стоит на том, что молодой человек и в это время еще был здоров, и в доказательство приводит свои беседы с ним.

В сентябре случаи вампиризма сошли на нет, однако в январе Вард чуть не попал в беду. Некоторое время соседи судачили о грузовиках, которые подъезжали по ночам к бунгало, и по непредвиденному стечению обстоятельств открылось, по крайней мере частично, какой груз они возили.

Однажды в безлюдном месте возле долины Надежд на грузовики было совершено нападение, но решившие разжиться спиртным налетчики на сей раз испытали ни с чем не сравнимый ужас. Длинные ящики, которые они вскрыли, содержали в высшей степени неприятные вещи, настолько неприятные, что представители преступного мира не смогли удержать язык за зубами. Воры немедленно зарыли свою находку, но когда слух дошел до полиции штата, было проведено тщательное расследование.

Задержанный незадолго до этого бродяга, которого обещали не преследовать за какое-то совершенное им преступление, в конце концов согласился отвести полицейских на заинтересовавшее их место, где было найдено нечто совершенно ужасное. Трудно сказать, что было бы с национальной и даже международной благопристойностью, если бы сведения об украденном грузе дошли до общественности. Никакой ошибки быть не могло, и в Вашингтон в лихорадочной спешке были посланы телеграммы.

Ящики были адресованы Чарльзу Варду в Потюксет, и полиция немедленно нанесла визит в бунгало, где обнаружила насмерть перепуганного, бледного хозяина с двумя его странными приятелями. Полицейские потребовали объяснений и получили довольно логичное свидетельство его невиновности. Ему будто бы для опытов, важность которых могли подтвердить все знавшие его в последние десять лет, были нужны анатомические образцы, поэтому он совершенно открыто заказал необходимое ему в нескольких агентствах, также не нашедших в его действиях ничего противозаконного. О принадлежности образцов ему ничего неизвестно, и для него совершенная неожиданность то, что полицейские намекают на ужасное воздействие на национальные чувства и национальное достоинство народа, если тайное станет явным. В этом его твердо поддержал его бородатый коллега доктор Аллен, чей глухой голос оказался гораздо убедительнее, чем срывавшийся от волнения голос Варда, так что в итоге полицейские ничего не предприняли, разве что аккуратно записали имя и адрес нью-йоркского агента, которые дал им Вард, но расследование ни к чему не привело. Остается только добавить, что анатомические образцы были по-тихому возвращены на свои места, и общественное мнение осталось в неведении насчет совершенного святотатства.

Девятого февраля 1928 года доктор Виллетт получил от Чарльза Варда письмо, которое он считает чрезвычайно важным и по поводу которого не раз спорил с доктором Лиманом. Лиман считает, что оно содержит убедительное доказательство запущенного случая dementia praecox, Виллетт же уверен, что это последнее здравое послание несчастного молодого человека. Он обращает особое внимание на обычный почерк Варда, хотя и выдающий его не совсем спокойное душевное состояние, но все же, несомненно, принадлежавший ему. Вот это письмо:

«Провиденс, Род-Айленд,

Проспект-стрит, 100,

8 февраля 1928

Уважаемый доктор Виллетт!

Наступило наконец время, когда я должен сделать признание, которое много раз Вам обещал и которого Вы давно ждете. Я никогда не забуду о Вашем терпении по отношению ко мне и о Вашем доверии к моему здравому смыслу и очень ценю это.

Теперь я готов говорить и первым делом считаю своим долгом с покорностью признать, что мне не удалось добиться долгожданной победы. Вместо триумфа меня ждал кошмар, и в моем письме Вы прочитаете не похвальбу победителя, а мольбу о помощи и совете ради спасения меня и всего мира от кошмара, который не в силах осознать и измерить человечество. Помните письма Феннера о давней экспедиции в Потюксет? Это надо повторить, и как можно быстрее. От нас зависит больше, чем можно сказать словами. Я вызвал к жизни чудовище, но сделал это ради науки. Теперь ради жизни на земле Вы должны помочь мне вернуть его обратно во тьму.

Я покинул Потюксет навсегда, и мы должны уничтожить все, что там есть живого или мертвого. Я больше туда не поеду, и Вы не верьте, если кто-то скажет, будто видел меня. Об этом я расскажу Вам при встрече. Теперь я дома, и, надеюсь, Вы сразу же придете, как только у Вас появятся пять-шесть часов свободного времени, чтобы выслушать меня. Мне нужно много времени, но поверьте, еще никогда и никому Вы не были так нужны. Моя жизнь и мой разум – самое меньшее, что сейчас находится под угрозой.

У меня не хватает смелости открыться отцу, ибо он вряд ли в состоянии понять все. Однако я сообщил ему об угрожающей мне опасности, и он нанял четырех частных детективов охранять дом. Не уверен, что это поможет, ибо они действуют против сил, которым даже Вы вряд ли сможете противостоять. Приходите быстрее, если хотите застать меня живым и узнать, как Вы можете спасти Вселенную от ада.

Приходите в любое время. Я не выхожу из дома. Не звоните, потому что неизвестно, не захочет ли кто-нибудь помешать Вам. Будем молиться всем богам, какие только есть, чтобы мы встретились.

В отчаянии

Чарльз Декстер Вард.

P.S. Если увидите, убейте доктора Аллена и растворите его тело в кислоте. Не сжигайте его».

Доктор Виллетт получил это письмо в половине одиннадцатого и тотчас отменил все дела на день и на вечер. Однако до четырех он был занят и все это время терялся в самых страшных догадках, так что выполнял свою работу не более чем с механической добросовестностью. Хотя для любого постороннего человека это письмо звучало бы странно, будто его писал сумасшедший, доктор Виллетт слишком хорошо знал Чарльза, чтобы отмахнуться от его слов. Он был совершенно уверен, что в дело замешаны какие-то древние и ужасные силы, и замечание насчет доктора Аллена вполне совпадало со слухами, ходившими о таинственном коллеге Варда. Виллетт ни разу его не видел, однако много слышал о его внешности и поведении, поэтому предполагал, чьи глаза скрываются за черными очками, не сходившими с языка соседей.