Призвание — миньон! - Татьяна Коростышевская

— Иногда я думаю так же, моя королева.

Они стояли обнявшись, косые солнечные лучи золотили гобеленовую обивку стен, разоренную постель, путались в волосах, смолянисто-черных и рыжих. В объятии этом не было и тени страсти, так могли бы обниматься брат и сестра, или дитя с родителем, или два бесконечно одиноких человека.

— Грамматика, риторика и логика — так называемый тривиум, а к ним примыкает квадривиум — арифметика, геометрия, музыка и астрономия…

Патрик бубнил уже довольно долго, я успела раз семьдесят пожалеть, что натолкнула его на эту тему разговора. Просто пока мы, позвякивая ожерельями, направлялись на построение в уже знакомый внутренний двор, в толпе я выхватила обрывок разговора. Кто-то говорил о профессоре Ардерского университета, с которым имел беседу сегодня утром. И я просто спросила спутника о том, что это за диковинка — университет. Патрик лорд Уолес не заставил себя спрашивать дважды, и понеслось. Оливер со Станисласом, хитро выделанные фаханы, предусмотрительно отстали, так что внимать Патриковой лекции приходилось в одиночестве и реагировать тоже за всех. Какой же он нудный! Про университет мне можно было рассказать буквально в двух словах — заведение, где собирают заучек вроде Уолеса, чтобы они ездили по ушам друг другу, а не ни в чем не повинным провинциалам. Все! Но нет же — тривиум с квадривиумом еще какие-то! Профессура. А вот что, например, собираются делать на построении рыцари в фиолетовых, ах нет, простите — лиловых королевских плащах? Те, чья группка стоит у дальней арки? И когда нам новых бусин отсыпят? И что для этого делать надо?

Мы встали в строй, Мармадюк взошел на галерею.

Я со всей возможной вежливостью попросила Патрика заткнуться и даже позволила подержать себя за руку.

Первая часть речи лорда-шута была традиционно посвящена унижениям и оскорблениям, я пропустила ее мимо ушей, но, когда он перешел к предметному разговору, эти самые ушки навострила.

Миньоны должны быть умны и куртуазны. Это тоже повтор, мимо. Лиловые плащи! Они принадлежат королевским гвардейцам под командованием лорда-коннетабля. Сам лорд поприветствовать нас не явился, но выразил через Мармадюка надежду на…

Пустая болтовня.

Так. Что я знаю о личной гвардии? Почти ничего. Кроме того что туда входят настоящие бойцы, ветераны нашей последней большой войны, которая началась еще до моего рождения, а закончилась, когда юный граф Шерези делал свои первые шаги в фамильном замке. Значит, они все люди довольно пожилые. Это плохо или хорошо?

Я обернулась к Оливеру, тот уважительно кивал, рассматривал ветеранов с прищуром.

Ардерский университет. Слава Спящему, тривиумов с квадривиумами нам изучать не придется. Миньон должен быть умен и уметь поддержать любой светский разговор, касающийся как искусства, так и науки. Поэтому от нас требуется знать не много о малом, а понемногу обо всем. Занятия будут проводиться в виде лекций и семинаров, по итогам которых воздастся бусинами. С музыкой и литературой нас будет знакомить хабилис Робен, с основами картографии и арифметикой — хабилис Джесард, а мэтр Бони отвечает за риторику и логику.

Все три ученых мужа были похожи друг на друга, худощавые неприметные господа в одинаковых серых робах, и кто из них кто я не разобрала. Хотя предполагала, что мэтр Бони — тот, кто слегка помоложе.

— Картография, — умильно вздохнул Патрик и сжал мою ладонь.

— Риторика, — фыркнула я шепотом и выдернула руку.

— Занятия начнутся завтра на рассвете, — закончил речь Мармадюк. — Сегодняшний день вы посвятите обустройству. Служители укажут вам, что и в каком порядке делать.

И шут удалился по галерее.

Нас было около двух сотен, две сотни претендентов, абсолютно дезориентированных. Служителей явно на всех не хватало. С десяток молоденьких пажей размахивали в воздухе свитками, выкрикивая фамилии.

Я растерянно озиралась, пытаясь расслышать свою.

Оливер сориентировался первым, он дернул за полу короткого плаща ближайшего мальчишку.

— Лорд Виклунд. Что я должен сейчас делать?

— Вас нет в моем списке, — отбивался тот.

Отбиться от великана? Ну-ну.

Оливер благостно кивнул и, чуть нагнувшись, подхватил пажа на руки, усадив на сгиб локтя:

— Понимаю твои проблемы, малыш, но именно ты мне попался и именно тебе придется нам все объяснить.

Паж перестал сучить ножками:

— Старые гвардейские казармы. Там предполагается разместить всех на ночлег. Но сначала королевские портные… Ее величество желает, чтоб у ее миньонов была личная форма.

— А личная кормежка нам положена?

— После полудня, в обеденной зале при казармах.

— То есть сейчас всех поведут на примерку? — быстро спросила я.

— Да.

Я хмыкнула.

— Цветочек что-то задумал, — пропел Станислас.

— Там сейчас будет столпотворение, — кивнула я. — Две сотни претендентов невозможно быстро обслужить даже сотне портных. А кстати, где? Где сейчас штурмуют работников иглы и ножниц?

Паж показал куда-то направо, куда двигался поток людей.

— А казармы где?

Паж махнул в другую сторону.

— Можешь показать?

— Конечно, может, — ответил за мальчишку Оливер и, развернувшись с пажом на руках, двинулся против течения толпы.

Мы привычно пристроились за его спиной.

— Кто-то может мне объяснить, что мы делаем? — недовольно спросил Патрик.

— Пытаемся выбрать лучшие места.

Казармы были запущенным одноэтажным строением, вплотную примкнувшим к замковой стене.

— Два крыла, каждое на сотню спальных мест, — объяснил паж. — Умывальня во дворе, для тех из вас, кто задержится в замке до холодов, это может представлять некоторые неудобства.

Мальчишка уже совсем освоился и говорил с нами с некоторым едва заметным высокомерием. Был он миленьким, похожим на сероглазого лисенка, из-под заломленного берета на плечи спадали блестящие каштановые локоны.

— А разве эта пристройка не умывальня?

— Купальня, но она разрушена и к использованию непригодна.

Друзья отправились осматривать казарму изнутри, а я, замедлив шаг и пропустив их вперед, отошла в сторону. До полнолуния Нобу оставалось около восемнадцати дней, мне требовалось найти местечко, в котором я смогу в одиночестве скоротать ночь полнолуния. Слова фаты Илоретты я помнила прекрасно. Для того чтобы фейское колдовство не давало сбоев, мне нужно было снять пояс и быть в воде или, в крайнем случае, у воды.

От старой купальни остались только стены, надежные, из тесаных камней, пригнанных на совесть. Внутри было пыльно и пусто. Дверь, сорванная с петель, лежала на дощатом полу. Я разочарованно хмыкнула. Поставить на место и починить дверь — задача неразрешимая для хлипкого, не приученного к столярному труду графа Шерези. Я вышла из купальни и свернула по тропинке вдоль стены. Это заброшенная часть замка. Вполне вероятно, что есть еще какие-то укромные уголки. К тому же купальню возводили, скорее всего, в месте, близком к воде. Ручей, родник, источник — мне все сгодится, даже… Колодец! Дыра в земле, куда вели растрескавшиеся от времени ступени. Я спустилась по ним, увязнув каблуками во влажной глине. С покрытых росой стен сочилась вода.