Девять с половиной - Марина Рыбицкая

– Зато блестят! – не сдавался мужчина, ныряя с головой.

Пришлось лезть и вытаскивать. Можно было, конечно, и так оставить, но как объяснить лишнее украшение в фонтане?

Спустя пару часов мы все так же плавали. Если точнее – мужик плавал по дну, пуская пузыри вместе с кувшинками, а я сидела рядом на скамейке и бдительно следила, чтобы он не нажрался чего-то крупного, которое нельзя проглотить.

Дверь во дворик разлетелась на куски, и сюда галопом ворвалась куча народа во главе с Агиларом. Рядом бежала довольная госпожа Сирейла и лепетала:

– Она сама соблазнила вашего двоюродного дядю! Она шлялась по всему дворцу полуголая, с непокрытой головой, босиком и соблазняла всех подряд!

На левой руке Агилара, лучась неземной страстью, висла голубая и счастливо пришепетывала:

– Господин мой, только я вам верна. Только вас я жду. А она – развратная тварь…

Эта колоритная троица сопровождалась стражей, тащившей здоровенный мешок с камнями; Саидом, оравшим: «Это все неправда!» – и Ширин, пытавшейся оторвать от Агилара голубую с криком:

– Вы все подстроили! Кто закрыл меня в кладовке? А Саида в гареме?

– Не докажешь! – шипела голубая, не забывая ласково улыбаться разъяренному Агилару.

Поскольку в это время мой подопечный начал играть в камни в море и вел себя тихо и мирно, только пуская бульки, а я за ним следила, боясь не вытащить вовремя, и еще одним ухом прислушивалась к дрязгам, то вся процессия прямиком набилась в комнатушку, где мы недавно так славно потеряли сознание. Плохо, что не спешили его найти!

Народу в помещение набилась тьма-тьмущая. Кое-кто даже остался на улице, подпрыгивая и заглядывая через головы.

– Где она?! – орал Агилар внутри и что-то крошил. Как он умудрялся это делать в такой тесноте, ума не приложу. Если только крошил лишний народ на кусочки. – Я вас всех спрашиваю!

Совместными усилиями они все же пробили дополнительный выход наружу из пристройки, проломив глинобитную стену, и выпали на свежий воздух, сразу переставший быть свежим.

Когда в проломе нарисовался Агилар и узрел скромно сидящую меня, то застыл у фонтана каменным изваянием, булькая негодованием.

– Что-то случилось? – подняла я брови.

– А где?.. – открыла рот госпожа Сирейла.

– Кто? – еще невиннее спросила я.

– Мужчина! – выкрикнула голубая с ненавистью.

– Этот? – залезла я в фонтан и выудила насильника.

– У меня морковка замерзла! – радостно сказал двоюродный дядя. – И персики тоже замерзли! А рыбки красивые!

– Что с ним? – отмер Агилар, переставая вытаскивать саблю, и начал пристально вглядываться в лицо родственника.

– Ты меня спрашиваешь? – уставилась я на него, бдительно не выпуская норовившего вырваться из рук и окончательно заморозить морковку мужчину. – Я его сегодня в первый раз вижу, а ты его всю жизнь знаешь! Вот ты мне и скажи, что с ним такое?!

– А почему у тебя губы разбиты? – перенес свое пристальное внимание с родственника на меня Агилар и нехорошо прищурился.

Тут наш дядя подпрыгнул за бабочкой и дал мне затылком по зубам.

– Еще объяснения нужны? – сплюнула я кровь, ощупывая зубы и потихоньку запихивая нагло лезущие наружу клыки. – Я, понимаешь, спасаю от гибели твоего родственника ценой своей красоты, а мне в ответ что?

– Что? – поднял брови немного отошедший от гнева Агилар.

– То-то и дело, что ничего! – фыркнула я, вытаскивая из фонтана несостоявшегося насильника и вручая остолбеневшему племяннику. – На свое сокровище! Полови с ним… – глянула на притихших женщин, – куриц!

Подошла к держащим мешок с камнями стражникам. Заглянула внутрь:

– Это мне? Как мило! А почему камни не помыли и не отполировали? – Отобрала мешок, взвесила в руке и…

Бац! – досталось госпоже Сирейле.

– Это за то, что оставили несчастного дядю без присмотра!

Бац! – припечатала мешком голубую.

– Это за то, что выбрали в няньки меня! У меня же нет никакого опыта!

Голубая кулем свалилась к моим ногам.

– Прекрасно! – обрадовалась я и немного попинала для оживления.

Голубая не оживилась и почему-то не обрадовалась.

– Ну и ладно, – не стала я расстраиваться. Подобрала эту плесень и начала утрамбовывать в мешок.

– А-а-а! – завопила голубая, становясь фиолетовой. – Не надо! Не надо меня топить!

– Фу! – принюхалась я. – Кто-то уже утонул! – И вручила ценный приз Агилару: – Это ваше!

Пока немного ошалевший мужчина освобождался от камня на шее с камнями в мешке, я подошла к Саиду и попросила:

– Пожалуйста, отнеси меня на мой матрас. Я устала. – И покачалась для достоверности.

Евнух бережно подхватил меня на руки и поинтересовался:

– Почему туда, госпожа Амариллис? У вас теперь свои покои!

– Саид, я хочу отдохнуть, – постучала я его по лбу. – А не упокоиться! Неси куда сказала!

Агилар тут же уронил голубую на землю и отобрал меня у Саида:

– Сам отнесу!

Я прищурилась и спросила:

– А там будет тихо, много секса и еды?

– Там будет все, что ты только захочешь, сегилим, – легко поцеловал уголок моего разбитого рта Агилар, прижимая к себе под потрясенный вздох присутствующих. – Но вместе со мной.

– Беру! – не стала я спорить, обнимая за шею и приникая к нему.

– Тетя! – заорал двоюродный дядя, достаточно шустро передвигавшийся на четвереньках. – Тетя, хочу с тобой! Ты страшная и добрая!

– Ширин! – позвала я, состроив рожицу. – Приручи это недоразумение, пока я страшно добрая!

И меня унесли, потом увезли, а потом уложили туда, где было тихо, много секса и еды.

– Мы уезжаем! – заорал Агилар, проскакивая наружу через весь дворец. – Быстро!

– Господин чего-то желает? – закачала к нему корытами… бедрами прекрасная когда-то одалиска, эдак телеги две сладостей назад. И состроила моему мужчине глазки, прикрывая нижнюю часть лица покрывалом.

– Желает! – сорвал с нее головное покрывало Агилар, набрасывая на мою персону.

Пахнуло тяжелыми сладкими духами.

– Окончательно решил уморить? – вынырнула я из-под ткани, оглушительно чихая. – Мало мне всего, так давай еще вонючей тряпкой заткнем?!!

– Это лучшие духи из Корзуда! – возмутилась женщина, прикрываясь ладошками.