Спящая в огне - Карина де Сантис

спустя пару дней я смог поближе с ними познакомиться. Я был слишком взволнован, чтобы осматриваться вокруг, к тому же королевский глашатай сразу же и без особых церемоний объявил короткие, но весьма емкие правила Отбора:

— Не строить козни другим участникам;

— четко следовать инструкциям задания;

— выполнять задание испытания вовремя.

Поскольку на Отборе присутствовали люди со всех трех сторон, после оглашения правил нам сказали разделиться на группы по своему ремеслу и уже каждой такой группе выдавалось задание. И сразу с первого задания нам ясно дали понять: победит лучший. Суть первого задания была проста как мир: найти противоядие в самые кратчайшие сроки и не позволить отраве убить близких друзей бывших королев. Одна ошибка — и ты мигом будешь первым врагом новых королей. Ужасная перспектива.

Нас отвели в маленькую комнату, в которой стояли три кровати, на двух из которых лежали камергеры и лишь на одной — камеристка. Все лежащие люди выглядели ужасно: по бледной коже стекал липкий пот, глаза были закрыты, но трепыхались, будто крылья бабочки. Камеристка тихо стенала, сами мужчины лишь хрипло и тяжело дышали. Все были без сознания и всем, судя по всему, было жутко плохо от яда, скользящего в их крови и пробирающегося к сердцам.

— Не стойте, приступайте! — прикрикнул на нас слуга, закрывая дверь и оставляя шестерых людей в одной комнате, в которой витал аромат Смерти.

Я приблизился к камеристке, присаживаясь на корточки. Рядом с ней я ощутил запах свежей рвоты, которую, судя по всему, недавно убрали. Судороги и нарушенное дыхание особо в догадках не помогли, но учащенный пульс и то, что сейчас была ранняя весна натолкнули меня на мысль. Почти все яды по своей натуре имеют схожие симптомы: рвота, боли в животе, судороги. Безусловно, есть и отличия между симптомами отрав. Но, помимо этих отличий, стоит учитывать и время года. Разные опасные травы цветут не только в разное время года, но и в зависимости от сезона имеют свою определенную опасную силу в этот период.

Я не смотрел, чем были заняты мои друзья. Встав, я только сейчас заметил широкий стеллаж с разнообразными травами, склянками и сосудами. Они были подписаны и плотно закрыты. Держась за свою догадку, я пошел к выходу и, спасибо Матери, там был слуга. Я попросил принести его горячей воды, а сам вернулся к стеллажу. Вооружившись листьями малины, я пока отложил их в сторону — для них-то мне и нужна была горячая вода. Они помогают справится с воспалительным процессом. А пока я взял чистый стакан, стоящий на нижней полке и кувшин с водой. Для скорейшего восстановления водного баланса необходима вода, мед и сок лимонника в равных пропорциях. Но, чтобы ускорить эффект и предотвратить распространение яда, нужно что-то серьезней листьев и воды. И для этого мне нужно было приготовить танин — порошок из коры дуба. Вяжущее вещество, способное замедлить действие яда и вывести его из организма.

К тому моменту, как я приготовил порошок, слуга принес горячую воду, и я сделал настой на листьях малины. А дальше начался сложный и естественный процесс, пахнущий рвотой и полный неприятных ощущений…

Камеристке стало лучше не сразу. Ее долго рвало, она не могла говорить и ужасно хотела пить. И это лишь укрепило мою догадку о том, что отравление произвели при помощи веха ядовитого, растущего у берегов любых водоемов. Это растение ядовито в любое время года, но особую опасность представляет именно ранней весной и поздней осенью. К тому же, мало какое растение вызывает сильную жажду и паралич языка. Затрудненное дыхание и вовсе могло привезти в скором времени к сильному спазму, который бы и убил бедную женщину.

Спустя пару часов ей стало значительно лучше. В отличие от второго мужчины, к которому пригласили придворного целителя — пришедший на Отбор юноша не рассчитал сил и едва не сгубил невинную душу. Благослови Белая Волчица целительницу, которая оказалась умнее нашего общего друга и не позволила камергеру лишиться рассудка, а за ним и жизни.»

— Ты ведь примешь участие в Отборе? — Этна не заметила, как в комнату, будто порыв летнего ветра, вошла Калисто, изучая ее своими глазами. Она подняла голову от старых страниц, весьма нехотя выныривая из «первого испытания».

— Да. Поэтому читаю «Записки придворного целителя», — кивнула, показывая обложку наставнице. — Хочу понять структуру испытания и знать, к чему стоит быть готовой.

— Я могу помочь.

— Разве что поиском подобных дневников. В своих знаниях я уверена и без того.

И бывшая наставница кивнула, скрываясь за лесами стеллажей в поисках нужных книг. Это не тот ответ, на который она рассчитывала. Калисто надеялась, что сможет помочь Этне с подготовкой и тем самым у нее получится загладить вину перед ней за ложь. Но, увы, юная целительница быстро и без промедлений отмела этот вариант, будто и правда не нуждалась в ее помощи или заглаживании вины. Калисто очень сильно надеялась, что однажды эта стена, возникшая перед ними из-за лжи падет. Но, видимо, если это и произойдет, то очень и очень нескоро.

Найдя еще дневников в количестве чуть больше пяти штук, носивших подобные названия тому, что читала Этна, Калисто сгрудила их на подоконник и, не сказав больше ни слова, также тихо покинула читальню.

Чтение неизвестного ей целителя вновь увлекло за собой молодую целительницу. Читая написанные строки она будто сама оказывалась при Дворе на испытании. Разве что в ее голове еще пытался формироваться интерьер самого Двора.

«Второй день был не таким напряженным. После вчерашнего испытания нас проводили в наши общие покои и подали ужин. Второе испытание было менее сложным: нужно было всего лишь избавить королей от головной боли. Я сразу понял, что здесь что-то неладное…

На этот раз испытание проходило во вторых личных покоях королей (как я понял позже, вторые покои были менее роскошными и имели тайный проход в стене с первыми, чтобы в случае чего можно было неотложно принять кого-нибудь, будучи в ночной сорочке). Король Эдмунд был тем самым юношей с красивым ликом и нескладным телосложением, которое компенсировалось его остроумием. Когда я вошел в его покои, он беспокойно, но в тоже самое время будто стесненно и неповоротливо, ходил по своей спальне, хмуря гладковыбритое лицо.

— Ваше величество, — я поклонился, а молодой король замер, в мгновение ока перестав хмуриться, возвращая лицу спокойное выражение, будто его не мучила головная боль.

— Приступай, — просто сказал он, опускаясь в большое с мягкой обивкой кресло.

— Как давно у Вас болит голова,