Развестись нельзя мириться - Ольга Белозубова

На том и порешили.

Игорь

«Черт!»

Я с чувством стукнул кулаком по столу. Сосредоточиться на работе никак не получалось. Всё, о чем я мог думать, точнее о ком, — это Алина.

Такого со мной не случалось… да пожалуй, что и никогда. Никто и никогда так безраздельно не владел моими мыслями.

Из головы не выходила моя осечка. Хотя просто осечкой это даже не назвать. Фиаско.

Думал, что впечатлю Алину, покажу, в каком мире она сможет жить, если будет со мной, но получилось с точностью до наоборот. Она всем своим видом дала понять, что ей было неуютно и, более того, попросту неприятно находиться в Монте-Карло. Этот мир давил на нее, мне даже показалось, будто мысленно она была совсем не там.

А я еще и не сразу это заметил: отвлекся на какое-то время, слишком погрузился в игру. Люблю порой сыграть в покер: хорошо отвлекает от груза рабочих проблем. Да и ощущение удовлетворения от верных расчетов, повышения ставок и умелого блефа ни с чем не сравнить.

Я готов был рычать от злости: ну почему с Алиной всё так сложно? Любая девушка мечтала бы оказаться там, побывать в тех местах, куда я водил ее. Но не она!

Все как одна сами падали в мои объятия, как только понимали, с кем имели дело.

Их глаза загорались алчным огнем, и они были готовы клясться в любви до гроба. Конечно, ни одна из этих девиц не могла меня по-настоящему заинтересовать. Ведь все они видели во мне не личность, а стильные аксессуары, возможности и неиссякаемый источник денег.

Я не любил этот побочный эффект богатства и власти: никогда не знаешь наверняка, искренен ли человек в своем стремлении общаться.

Но охотниц за золотом я вычислял в два счета и прощался без промедления.

Безусловно, каждая из них могла стать достойной спутницей для посещения светских мероприятий. Многие могли поддержать беседу на должном уровне, но глаза… Холодные, расчетливые.

Не в этом я нуждался, совсем не в этом.

«Думай, Игорь, думай. Еще один-два промаха, и она даже не посмотрит в твою сторону».

Этого я не мог допустить.

«Сын, — снова всплыл в голове вездесущий образ матери, — ну какая нормальная девушка на тебя посмотрит?»

Вот уж нет, мама, в этот раз ты не права. Нормальная девушка уже на меня посмотрела. И я ее не потеряю.

Да, она сомневалась, я четко это осознавал. И с казино всё испортил. Хотя нет, не испортил, наоборот, лишь убедился в том, что она — та самая.

Сомнения — это хорошо, сомнения — это даже отлично. Значит, Алина будет со мной не потому, что я богат. Не этого ли я хотел?

Главное — теперь действовать еще осторожнее. Ей не важны деньги и всё то, что они могут дать? Что ж, пойду другим путем. И не только другим. Я пойду любым путем, ведь она — самый настоящий бриллиант. И то, что ее муж упустил ее, мне на руку. Как можно было не ценить такую девушку? Идиот, да и только.

Я схватил мобильный и написал ей сообщение. Пригласил на очередное свидание в субботу. Даже уже кое-что придумал.

Вскочил из кресла и начал мерить комнату шагами в ожидании ее ответа. Можно было бы выпить кофе, но во мне и так уже пять кружек — я не замечал, как выпивал предыдущую, и снова и снова просил секретаря принести еще.

Телефон завибрировал и я бросился обратно к столу.

«Боюсь, что ничего не получится», — начал читать я и с силой сжал челюсти.

«В эту субботу я улетаю в Краснодар».

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

Краснодар — это не проблема. Краснодар — это здорово.

«Возможно, это знак. Пора вернуться туда, где начался мой жизненный путь».

Там же начнется и наш совместный с Алиной путь. Я воскресил ее образ в голове: чистые эмоции, искренность, неискушенность, ум, нежный смех…

У нее есть всё, что мне нужно, и даже больше. Решено: она станет прекрасной женой и матерью для наших детей.

Герман

— Герыч, ну ты даешь! Как можно было в трех соснах заблудиться? — сокрушался Славик, который не только не дождался меня в условленное время, но еще и дозвониться не смог. — Я уж решил, ты передумал и телефон отключил, чтобы не доставал тебя.

Мне пришлось придумать для него правдоподобную историю, чтобы не выдавать Агеева. Впрочем, не сильно-то я и выдумывал, и правда ведь не туда повернул.

— Да ну, я бы прямо сказал. Ладно, чего уж теперь. Еще успеем порыбачить. Ты мне лучше скажи, как там на работе? — задал я более животрепещущий вопрос.

Славик вздохнул.

— Да как-как, всё так же. Сначала на бухгалтершу думал, что она сдала, присматривался, вопросы наводящие задавал. Но она в наших делах плюс-минус как я в готовке разбирается. Да и кабинет ее далеко. Чую, это Светка все-таки, — неуверенно протянул друг. — Правда, доказательств никаких.

— Светка? Ей-то это зачем? — приподнял бровь я. — Или ты ей до сих пор забыть не можешь, что отказалась на твои заигрывания отвечать с самого начала?

Друг резко закашлялся в трубку.

— Плюс шефа она боится как огня, трясется при его появлении, лишний раз заходить к нему вряд ли станет. Плюс мотивы у нее какие? Ладно бы на мое место метила, а так… К тому же мы ладили, обедали все вместе, она, наоборот, помогала иногда с бумажками, за нас заполняла, не помнишь, что ли? А могла бы уже тогда подставить.

— Помню. Ну да, логично, — отозвался Славик.

— Я бы и вовсе забил на всю эту историю, да тебе же продолжать с крысой работать, так что лучше найти и… Ну, ты понял.

— Да понял, понял, — согласился друг. — Буду рыть дальше.

— Правильно, рой. Лучше за Максом понаблюдай, он хоть и так берет все крупные заказы, но всё же… Может, захотел избавиться от меня, решив, что я расту и скоро его место займу. Игорь, опять же, косился на мой рабочий стол каждый раз, как в кабинет заглядывал. В общем, тебе все карты в руки. Ладно, мне ехать пора, до созвона, — подытожил я.

На том и попрощались.

Меня уже ждали бабуля, установка насоса и Агеев.

***

Я решил сначала заскочить к Косте, проведать, как он там.

Вчера оставил его в одном из заброшенных домов в бабулиной деревушке. Специально выбрал тот, что стоял в отдалении. Посеревший, с закрытыми и наглухо заколоченными ставнями. Чем-то походил на небезызвестную избушку на курьих ножках.

Даже покосившийся деревянный забор имелся. Когда-то он явно был голубым, но теперь об этом напоминали лишь чудом державшиеся на деревянном частоколе частички. Впрочем, и деревом это назвать было сложно. Так, труха.