От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

С Румынией польские правители были связаны договором и военной конвенцией. Они приветствовали произошедший в Румынии 10 февраля 1938 года государственный переворот и установление режима королевской диктатуры. В тех условиях польско-румынское сотрудничество выливалось в форму, которую германская дипломатия рассматривала как «польско-румынский антисоветский барьер»[259]. Значение этого барьера стало наглядным, когда в ходе «чехословацкого кризиса» встал вопрос о возможных «коридорах» (румынский и польский), по которым Советский Союз, не имевший общей границы с Чехословакией, мог бы оказать ей помощь. В течение весны и лета 1938 года румынские представители не уставали повторять, что «Румыния принципиально отказывается разрешить проход русских войск»[260].

На античехословацкой основе Польша развивала отношения с Венгрией, где существовали захватнические устремления по отношению к словацким землям. Польская дипломатия сама выдвинула территориальные претензии к Чехословакии (район Тешина). Бек обозначил их как «локальные требования»[261], и они играли роль инструмента, обострявшего польско-чехословацкие отношения. Совпадение их планов выражалось в желании установить общую польско-венгерскую границу, что являлось важным элементом польских замыслов создания блока «Третьей Европы».

Германская дипломатия, временно закрывая глаза на великодержавные польские планы, поддерживала Венгрию и Польшу в античехословацкой деятельности, видя в их территориальных претензиях средство изоляции Чехословакии.

В начале июня 1938 года во время беседы с Гитлером французский посол в Берлине А. Франсуа-Понсе предложил, чтобы Франция, Великобритания и Германия обсудили чехословацкую проблему для достижения справедливого решения вопроса. После этого французская сторона стала рекомендовать чехословацкому правительству принять такое решение[262].

В то время как англо-французская дипломатия продолжала маневрировать и готовила общественное мнение к принятию сделки с Гитлером,[263] М. М. Литвинов в телеграмме С. С. Александровскому от 25 июня 1938 года вновь подтвердил, что пакты СССР «с Францией и Чехословакией, помимо оказания помощи в случае войны, имеют также целью предотвращение или уменьшение самой опасности войны в определенных частях Европы. Перед лицом угрозы, нависшей теперь над Чехословакией, всему миру должно быть ясно, что советско-чехословацкий пакт эту свою функцию выполняет, что он является наиболее, если не единственно, крупным фактором, разряжающим атмосферу вокруг Чехословакии»[264].

Известные на сегодняшний день документы также свидетельствуют, что Москва была осведомлена о тайных контактах правящих кругов Великобритании с нацистской Германией и угрозе формирования антисоветской коалиции. По линии советской военной разведки в европейских странах, из резидентур НКВД СССР, от разведки Коминтерна лично к И. В. Сталину поступала информация об активной обработке германскими послами политических элит Великобритании, Польши, Румынии, Франции и других стран, о политике двойных стандартов английских и французских политических лидеров, которые публично заявляли о желании поддержать Чехословакию в ее противостоянии с гитлеровской Германией, а закулисно вели переговоры с Гитлером[265]. Например, согласно информации от 11 февраля 1938 года, поступившей в Разведуправление РККА от резидентуры в Бельгии, «Англия все более и более начинает смотреть на СССР как первостепенного врага. Предполагается сближение Германии с Англией и Францией с оставлением для Японии задачи нападения на СССР»[266].

В июле 1938 года резидентура НКВД СССР от источника в ближайшем окружении Муссолини получила данные о том, что «итальянское правительство исходит в своих военных планах из германского решения напасть на Чехословакию не позднее конца августа или начала сентября»[267]. Советская военная разведка в августе 1938 года информировала Сталина, Молотова и наркома обороны Ворошилова о том, что Германия усиленно готовится к вторжению в Чехословакию, которое может произойти после сентябрьского съезда нацистской партии[268]. К 15 августа 1938 года было сформировано 13 резервных дивизий, во всех военных округах Германии проводились учения с участием большого количества резервистов. Германская авиация была приведена в готовность к действиям против Чехословакии[269].

В конце августа на совещании с генералами Гитлер выразил твердую уверенность в том, что Франция не рискнет начать войну против Германии[270]. Исходя из этих предпосылок, командование вермахта и планировало операцию «Грюн». Подготовку к войне вели Польша и Румыния. В августе 1938 года к польско-советской границе были стянуты дополнительные войска, начались маневры польской армии. Польша активно готовилась не только воспрепятствовать возможному прохождению сухопутных частей Красной армии по своей территории, но и усиливала свою противовоздушную оборону, намереваясь открывать огонь на поражение по каждому советскому самолету, который попытается пролететь через польскую территорию. В это же время в четырех километрах от территориальных вод СССР появились три румынских эскадренных миноносца.