От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

6 ноября 1937 года в Берлине состоялось подписание протокола о присоединении Италии к «Антикоминтерновскому пакту». Германия и Япония подтвердили, что они согласны с тем, чтобы Италия выступила в качестве одной из сторон, «первоначально подписавших» этот пакт, что они признают настоящий протокол «равноценным подписанию оригинального текста упомянутого Пакта и дополнительного протокола»[218]. Через месяц Италия заявила о выходе из Лиги Наций.

С объединением Германии, Италии и Японии в рамках «Антикоминтерновского пакта» завершился первый этап формирования фашистско-милитаристского блока. Возникла так называемая «ось Берлин – Рим – Токио».

С конца 1936 года и в начале 1937 года стал назревать кризис в развитии международных отношений на континенте, затронувший все европейские страны и отразившийся на положении дел во всем мире. Именно тогда в Европе начал складываться треугольник сил (фашистские государства – западные державы – СССР), борьба между сторонами которого определяла дальнейший ход событий. Инициатива при этом явно была перехвачена фашистскими государствами.

В отношениях западных держав наблюдалась все возраставшая зависимость французской политики от Великобритании. Занятая ими позиция «невмешательства» в испанские события становилась предтечей позднейшей политики «умиротворения агрессоров». СССР начал ощущать положение изоляции, в которой он оказался, и стремился не допустить блокировки западных держав с фашистскими государствами на антисоветской основе. Приблизительно к этому времени относится тезис И. В. Сталина о возникновении двух очагов войны в мире, озвученный им 1 марта 1936 года в ходе беседы с американским писателем Роем Говардом. Как заявил советский руководитель, «первый очаг находится на Дальнем Востоке, в зоне Японии». «Второй очаг, – отметил И. В. Сталин, – находится в зоне Германии. Трудно сказать, какой очаг является наиболее угрожающим, но оба они существуют и действуют… Пока наибольшую активность проявляет дальневосточный очаг опасности. Возможно, однако, что центр этой опасности переместится в Европу. Об этом говорит хотя бы недавнее интервью господина Гитлера, данное им одной французской газете. В этом интервью Гитлер как будто пытается говорить миролюбивые вещи, но это свое „миролюбие“ он так густо пересыпает угрозами по отношению к Франции и Советскому Союзу, что от „миролюбия“ ничего не остается. Как видите, даже тогда, когда господин Гитлер хочет говорить о мире, он не может обойтись без угроз. Это – симптом»[219].

5 ноября 1937 года на так называемом Хоссбаховском совещании (по имени секретаря совещания адъютанта Гитлера Хоссбаха, который вел записи) в Берлине участвовали военный министр Бломберг, главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник Фрич, главнокомандующий флотом гросс-адмирал Редер, главнокомандующий ВВС генерал-полковник Геринг, министр иностранных дел фон Нейрат и Гитлер. Гитлер изложил принципиальные соображения относительно реализации планов внешней политики Германии и просил рассматривать их как завещание в случае его смерти. Он подтвердил свои теории о необходимости расширения для Германии «жизненного пространства», указав, что для решения германского вопроса «может быть только один путь – путь насилия». Сроки начала «большой войны» были намечены на 1943–1945 годы. При этом первоочередной задачей, как отметил Гитлер, в целях улучшения военно-политического положения «должен быть разгром Чехии и одновременно Австрии, чтобы снять угрозу с фланга при возможном наступлении на запад». Все это должно было предшествовать нападению на Францию. Эти планы не встретили возражений присутствовавших, последовали лишь некоторые уточняющие высказывания. Фрич, например, потребовал добиться того, чтобы Англия и Франция не стали «нашими противниками», Бломберг указал на необходимость серьезной военной подготовки к войне против Чехословакии[220].

Во многом благодаря тесным связям германского военно-промышленного комплекса с монополистическими кругами США и Великобритании к 1937 году укрепилось военно-экономическое положение Третьего рейха, и именно этот рубеж стал отсчетом, когда нацистское руководство приступило к практической подготовке войны за расширение «жизненного пространства». К этому времени общая численность сухопутных войск вермахта уже достигла 800 тыс. человек. Были развернуты 42 дивизии, в том числе семь танковых и моторизованных. Значительно возросли их подвижность и огневая мощь. Предусматривалось дополнительно формирование еще 25 дивизий и доведение численности сухопутных войск на случай войны до 3 млн человек[221].

Об активной подготовке к войне свидетельствовала реорганизация германского высшего военного руководства. С февраля 1938 года Гитлер начал кардинальное преобразование системы командования вермахта. Так, 4 февраля того же года он стал верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами, таким образом совместив в своем лице всю политическую и военную власть. Под различными предлогами с занимаемых постов были уволены генералы, выступавшие за более умеренный военно-политический курс, в частности начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Л. фон Бек, генерал-фельдмаршал В. фон Бломберг и генерал-полковник В. фон Фрич. Ведущую роль в военной политике и осуществлении подготовки к агрессивной войне стали играть представители экстремистских кругов германского милитаризма, такие как В. Браухич, Ф. Гальдер, Г. Гудериан, Г. Геринг, В. Кейтель, А. Йодль и др.

Все более обострялось положение на Дальнем Востоке. Япония уже давно строила планы захвата советского Приморья, притягивали ее и район озера Байкал, и Монголия. Она намеревалась разрешить свои противоречия с Советским Союзом «силой оружия», как только «почувствует себя достаточно мощной в военном отношении»[222]. Западные державы, ища выход из нараставших противоречий между ними и Японией в Тихоокеанском регионе, стремились направить японскую экспансию против ее северного соседа. Они рассчитывали, что Японию и СССР «можно будет различными маневрами заставить воевать друг с другом»[223].

Весной 1937 года пост премьер-министра Великобритании вместо С. Болдуина занял Н. Чемберлен. У него было два пути: первый – действенное противодействие агрессору (Германии, Италии, Японии) на базе Лиги Наций и коллективной безопасности, что означало необходимость создания оси Лондон – Париж – Москва. Для Чемберлена такой путь, предполагавший тесное сотрудничество с Москвой, был неприемлем. Оставался второй – прямая сделка с агрессором. Британский премьер-министр выбрал именно этот путь[224].