Контракт Паганини - Ларс Кеплер

Молодой человек помотал головой и принялся рассекать штыком воздух перед собой.

— Мы хотим только поговорить с вами. — Йона убрал пистолет в кобуру.

— Ну говорите, — напряженно ответил Даниэль. Йона подошел поближе и взглянул в его испуганные глаза, не обращая внимания на штык. Отточенное лезвие чертило воздух.

— У вас не очень хорошо получается, — с улыбкой сказал Йона.

Он уловил отчетливый запах оружейной смазки, идущий от светлого клинка. Марклунд еще быстрее замахал ножом и с сосредоточенным видом пропыхтел:

— Не только финны умеют…

Йона внезапно схватил молодого человека за руку, вывернул ему кисть и мягко отнял штык. Затем штык тяжело лег на стол.

Стало тихо. Противники смотрели друг другу в глаза, потом Марклунд пожал плечами и извиняющимся тоном сказал:

— Вообще-то мое дело — компьютеры.

— Скоро нас прервут, — начал Йона. — Расскажите, что вы делали дома у Пенелопы Фернандес.

— Зашел поздороваться.

— Даниэль, вас за этот нож гарантированно упекут в тюрьму, — хмуро сказал комиссар. — Но я хочу обсудить кое-что поважнее, так что будьте любезны уделить мне немного времени.

— Пенелопа входит в Бригаду? — быстро спросила Сага.

— Пенелопа Фернандес? — усмехнулся Марклунд. — Да она ярая противница Бригады.

— Тогда что у вас с ней общего? — поинтересовался комиссар.

— Что значит «противница»? — снова вмешалась Сага. — Разве существует борьба за власть между…

— Так в Службе что, ничего не знают? — спросил Даниэль с усталой улыбкой. — Пенелопа Фернандес — абсолютная пацифистка, убежденный демократ. Ей категорически не нравятся наши методы… но нам она нравится.

Он уселся на стул перед двумя компьютерами.

— Нравится?

— Мы ее уважаем, — пояснил Даниэль.

— За что? — удивилась Сага. — Почему?

— Вам не понять, как ее ненавидят… я хочу сказать — погуглите ее имя, о ней говорят весьма грубо… а теперь кое-кто вообще перешел все границы.

— Как это — перешел границы?

Даниэль испытующе взглянул на них.

— Вы ведь знаете, что она пропала?

— Разумеется.

— Вот и хорошо. Хорошо. Но я почему-то не верю, что полиция и вправду будет напрягаться, чтобы найти Пенелопу. Поэтому я и заглянул к ней. Хотел проверить ее компьютер, разузнать, кто за этим стоит. Движение шведского сопротивления[19]в апреле делало рассылку своим, неофициальную… с призывом похитить коммунистическую проститутку Пенелопу Фернандес и сделать из нее секс-рабыню на радость всем. Посмотрите-ка вот на это…

Даниэль Марклунд постучал по клавишам одного из компьютеров и развернул экран к Йоне:

— Арийское братство.[20]

Йона пробежал глазами чудовищно вульгарный чат; речь шла об истинно арийских членах и о том, у какого ветеринара следует усыпить Пенелопу.

— И все-таки они не имеют отношения к исчезновению Пенелопы Фернандес, — сказал он.

— Разве? А кто тогда? Нордический союз?[21]— нервно спросил Даниэль. — Да ладно! Надеюсь, еще не слишком поздно.

— Что значит «не слишком поздно»?

— Это значит, что обычно полиция начинает шевелиться, когда уже слишком поздно… но на автоответчике ее матери я отловил одно сообщение. Мне пришлось проверить ее компьютер…

— Отловил сообщение? — перебил Йона.

— Вчера утром она пыталась дозвониться матери. — Молодой человек нервно почесал грязную голову.

— Пенелопа?

— Да.

— Что она сказала? — быстро спросила Сага.

— Прослушивать телефоны умеют не только эсбешники, — ухмыльнулся Марклунд.

— Что сказала Пенелопа? — Йона повысил голос.

— Что за ней гонятся, — твердо ответил Даниэль.

— Что она сказала, дословно?

Даниэль глянул на Сагу и спросил:

— Сколько осталось до штурма?

Сага посмотрела на часы:

— Минуты три-четыре.

— Тогда еще успеете послушать, — решил Марклунд, нажал пару кнопок на другом компьютере и открыл звуковой файл.

В динамиках зашипело, потом щелкнуло, прозвучала приветственная запись голосовой почты Клаудии Фернандес. Послышались три гудка, потом что-то сильно затрещало — связь была плохая. Откуда-то из-за помех пробился слабый голос. Говорила женщина, но слова было невозможно разобрать. Через пару секунд мужской голос произнес «Найди работу», потом снова раздался щелчок, и все стихло.

— Простите, — пробормотал Даниэль. — Надо наложить фильтры.

— Время идет, — напомнила Сага.

Даниэль пощелкал кнопками, повернул регулятор, взглянул на пересекающиеся звуковые кривые, изменил кое-какие цифры, а потом снова запустил запись:

«Это Клаудия. Сейчас я не могу вам ответить, но если вы оставите сообщение, я перезвоню, как только смогу».

Три гудка прозвучали по-другому, а от треска остался только слабый металлический призвук.

Внезапно послышался отчетливый женский голос:

— Мама, мне нужна помощь, за мной гонится…

— Найди работу, — сказал какой-то мужчина, и стало тихо.

Сага Бауэр быстро взглянула на часы и сказала, что им пора. Марклунд пошутил, что останется на баррикадах, но глаза у него были испуганные.

— Штурмовать будем жестко. Убери нож, не оказывай сопротивления, сдайся сразу, не делай резких движений, — коротко проинструктировала Сага, и они с Йоной ушли.

Даниэль остался сидеть на стуле. Он поглядел им вслед, потом взял свой штык-нож и выбросил его в мусорную корзину.

Йона и Сага выбрались из лабиринтов Бригады и вышли на Хурнсгатан. Сага вернулась к одетым в гражданское людям Йорана Стуне, в молчании евшим жареную картошку в «Нагем Фаст Фуд». Глаза обедавших были пустыми — все ждали приказа от руководителей операции.

Через две минуты пятнадцать тяжеловооруженных спецназовцев посыпались из четырех черных фургонов. Полицейские ворвались сразу во все входы, по помещениям пополз слезоточивый газ. Пятерых молодых людей, в том числе и Даниэля Марклунда, обнаружили сидящими на полу с поднятыми руками. Их, кашляющих, вывели на улицу с руками, «закованными» в пластиковые наручники.