Чёрные крылья зиккурата - Морвейн Ветер

Маркус в недоумении смотрел на неё, а Риана не знала, как пояснить свои слова.

— Никто ни о чём не спрашивал меня. Просто так.

— Я рад, что сделал для тебя что-то в первый раз, — признался Маркус. Протянул руку и всё-таки поймал её ладонь. Прижал к губам, наслаждаясь приятной шероховатой мягкостью.

Риана замерла. Потом закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь необычно нежными прикосновениями мужских рук. Дыхание участилось, и она ощутила себя так, как будто снова смогла подняться в небо.

— Надеюсь, ты не представляешь на моём месте кого-то ещё? — голос Маркуса едва пробился сквозь шум крови в ушах.

— Нет… — Риана выдохнула и резко распахнула глаза. С недоумением и обидой посмотрела на него. — Конечно, нет…

— Может быть там, в Короне Севера, остался кто-то, кто тебя ждёт?

Риана медленно покачала головой. Ей стало горько и смешно.

— У меня никого нет, — сказала она и замолкла, не зная, что добавить. То, что делал сейчас патриций, пугало её куда сильней, чем могло бы напугать сверкание римских клинков.

— Идём домой, — сказал наконец Цебитар, поняв, что на улице давно уже темно.

Возвращались они заметно быстрей. Маркус силился осмыслить то, что сделал сегодня и то, что получил в ответ. Иногда он искоса смотрел на Риану. Её белые одеяния в тусклом свете луны делали валькирию похожей на богиню, ступившую на землю с далёких небес.

Наконец они вернулись домой и Маркус отправился искать управляющего, чтобы потребовать ужин. Риана осталась одна в его спальне — она обычно ночевала рядом с ним, на скамье, стоявшей у дверей. Только сегодня Маркус задумался о том, что в этом есть что-то неправильное, и тут же посмеялся над собой.

— Ты будешь ужинать со мной? — спросил он. Обычно Риана ела одна. Она одинаково сторонилась и общества прислуги, и общества патриция.

Риана вскинулась, посмотрела на него и медленно кивнула. На ней по-прежнему была туника, а не подаренный Маркусом охотничий костюм.

— Если хочешь… — она замолкла, не зная, что добавить. В этот вечер ей особенно не хотелось оставаться одной, хотя Риана и не смогла бы объяснить, почему.

Они поужинали также, в молчании, и разошлись по своим спальным местам.

Всю ночь Риане толком не удавалось уснуть. Сознание раз за разом рисовала точёный профиль патриция на фоне заходящего солнца. Его стройный силуэт, одетый вечерними сумерками.

Когда же в окна заглянул рассвет, она открыла глаза и обнаружила, что патриция в спальне уже нет.

Риана хотела встать, но замерла, поняв, что едва не раздавила щекой веточку белых цветов.

Она села, сторожно взяла веточку в руки, в недоумении осматривая её со всех сторон.

Сомнений в том, кто положил её сюда, быть не могло. Риана не могла понять лишь одного: зачем?

Осторожно, стараясь не повредить нежных лепестков, она отложила веточку в сторону. Опустила босые ноги на пол и принялась одеваться.

К поместью Фолсов они подъехали втроём — Клемента отказалась остаться в особняке одна — и остановились, не доехав до ограды с четверть мили. Внутри и снаружи усадьбы толпилась городская стража.

Клемента обернулась к Маркусу. Тот хмурился, но удивлённым не выглядел.

— Опоздали, — высказала общую мысль Риана.

— Идём, — Маркус направил коня вперёд.

— Начальник Котур, что здесь происходит? — спросил он, осаждая коня напротив полного усатого мужчины в форме кавалерии.

— Командор Цебитар… не думал, что вы бываете у Фолсов, — профессиональная подозрительность прочно обосновалась на лице Котура.

— Положение обязывает меня бывать у разных людей, даже если они мне не симпатичны.

— Понимаю… стало быть, вы не будете разочарованы, узнав, что ваш визит не состоится?

— Это я, кажется, уже понял. Осталось выяснить причину. Фолс младший, насколько я знаю, должен быть уже на полпути к месту службы. А Албацио Фолс?

— Сегодня утром управляющий нашёл тело Албацио Фолса в спальне.

— Простите? Старик пару дней назад выглядел вполне здоровым.

— Верно. Чтобы получить арбалетную стрелу в горло, нужно меньше пары дней.

— Так.

Маркус потёр глаза.

— Благодарю, — он помолчал, показывая растерянность, — об убийце что-то известно?

— Вас заинтересовало это дело, верно?

— Албацио был одним из последних оставшихся в живых друзей моего отца. Для меня это кое-что значит.

— Красивые слова, командор.

— Как вас понимать?

— Я знаю вас и знаю, как принято делать дела в ваших кругах. Аристократы часто подбрасывают нашему брату работёнку.

Маркус расхохотался.

— Когда я убиваю, Котур, я оставляю автограф. Иначе зачем бы мне убивать?

— Я всё сказал, командор.

— Я рад. А теперь могу я увидеть последнее пристанище Албацио?

Начальник стражи замялся.

— Если я захочу, я всё равно войду, Котур, — сказал Маркус с тихой угрозой в голосе.

— Хорошо. Можете пройти, — Котур отступил в сторону.

Под пристальными взглядами стражников все трое прошли во двор, миновали партер и роскошную лестницу дома, у которого больше не было хозяев.

Албацио Фолс всё ещё лежал в своей постели. Он не успел встать и умер, скорее всего, во сне. Маркус кивнул спутникам, указывая на стены. Стараясь не привлекать внимания стражников, все трое осмотрели комнату на предмет скрытых шкафчиков. Тайник нашла Клемента. Она потянула Маркуса за руку, указывая на небольшую нишу за портьерой — ниша была пуста. Если кольцо лежало там, то Албацио так и не успел узнать, что стало причиной его смерти.

— Тем лучше для него, — пробормотал Маркус.

— Его убил кто-то из окружения, — сказал Маркус, когда они снова оказались на улице.

— Кто-то, кого он пустил бы в спальню с арбалетом? — Риана подняла бровь. — Прислуга или женщина?

— Женщины так не убивают. Я бы выбрала яд.

— Ну да, конец не слишком эстетичный. Как и скончавшийся, — согласилась Риана.

— Телохранитель.

Риана резко обернулась к Маркусу, но тот смотрел перед собой.

— Верно, — медленно проговорила Риана, — телохранитель мог находиться в спальне с арбалетом. Я плохо разбираюсь в местных обычаях… все даэвы боятся уснуть, не выставив рядом с собой караул?

— Почти все патриции. Маркус исключение… он не верит даже телохранителям, — Клемента улыбнулась, но улыбка исчезла с её лица, когда она заметила серьёзный взгляд Цебитара, впившийся в лицо Рианы.