Обретение дома  - Сергей Садов

– Как я понимаю, с моей стороны свидетелем должна выступать женщина?

– Верно.

– Хм… у нас наоборот.

– Да? Странно. Так как?

Князь развел руками.

– Извини, но сейчас в замке из женщин все либо неблагородного происхождения, либо еще малы.

– На Аливию намекаешь? – Герцог задумался. – Пойдет.

– Э‐э…

– Подойдет, говорю. Тут возраст не важен и родство – тоже. К тому же от нее требуется только подтвердить твое согласие на помолвку.

– Угу, еще можно взять младенца, – буркнул князь, но герцог услышал.

– Аливия не младенец и уже должна отвечать за свои слова.

– В девять лет? Смешно.

– А чего? – Герцог явно не понимал, что тут князь находит странного. – Девять лет – это уже почти взрослая жизнь. В этом возрасте вассалы приносят сеньору клятву верности и начинают служить оруженосцами. А девочки могут устроиться фрейлинами… Кстати, Ортиния мне говорила, что она…

– Даже не думайте!

– Что?

– Говорю, Аливия не поедет в столицу. У нее только-только изменилась жизнь, а вы уже хотите забрать ее у меня? Вы представляете, как девочка будет чувствовать себя вдали от всех близких? Тем более из-за происхождения ее там не примут.

– Именно это я и сказал ее высочеству. Она сочла мои доводы разумными, но я тем не менее обязан был озвучить пожелание принцессы. Это действительно не лучшая идея, хотя она решила бы много твоих проблем, наглядно показав твое влияние на короля.

– Я не собираюсь решать свои проблемы за счет Аливии. Что там с помолвкой? Какова моя роль?

– Сейчас расскажу. – Герцог подошел к столу, вытащил из-за пояса свиток, расправил. – Вот, я тут кратко написал, что ты должен делать. Изучай, а я пока подготовлю Аливию и Риолу.

И прежде чем князь успел его остановить, Ленор Алазорский вышел. Вольдемар вздохнул и погрузился в чтение. Изложено действительно коротко, да и само действие особых сложностей не вызывало, тем более герцог пообещал все организационные вопросы взять на себя и уже послал в ближайший храм за священником.

Герцог Алазорский появился спустя два часа вместе с Аливией, Риолой и графом Танзани. Аливия выглядела какой-то понурой и слишком серьезной для своего возраста. Риола тоже помалкивала, только иногда бросала на князя задумчивые взгляды. Граф, по жизни молчаливый, и тут не изменил себе. Так и получилось, что один только герцог распинался по поводу важности и значимости предстоящего действия. Наконец ему это надоело.

– Ну и что все молчим?

Князь и Риола переглянулись и неожиданно дружно спросили:

– А что нужно говорить?

– О! – обрадовался герцог. – Взаимопонимание уже есть.

Аливия нахмурилась сильнее. Князь решительно встал, подошел к девочке, поднял на руки и вернулся на место, посадив ее на колени. Аливия прижалась к нему и тихонько всхлипнула.

Герцог возвел глаза к небу.

– Князь! Она все поймет. И я объяснил ей, что никто ничего против нее не замышляет.

– Так и объяснили? – с сарказмом поинтересовался князь. Вообще, после того как его утром огорошил Алазорский своей новостью, он пребывал в раздраженном состоянии, чувствуя, что им пытаются управлять, и не в силах этому противостоять.

Герцог тоже неожиданно рассердился.

– Ну не умею я разговаривать с детьми! Не умею!

– Мне кажется, что все немного взвинчены, – вмешался граф Танзани. – Ленор, ты, как всегда, хочешь все решить за других.

– Но мы вроде бы уже обо всем договорились, я только хотел…

– Все ускорить. Но тут, думаю, лучше было бы предоставить дело молодым. Пускай все решают сами. Они даже не поговорили друг с другом. Ну-ка, пойдем отсюда. – Граф чуть ли не силком вытолкнул герцога из кабинета. Впрочем, тот не очень и сопротивлялся, видимо, понял, что перегнул палку.

Воцарилась неловкая тишина. Риола немного постояла, переминаясь с ноги на ногу, потом подошла к свободному стулу и осторожно присела на краешек.

Князь посмотрел на нее, на Аливию, все еще прижимающуюся к нему.

– Ну и что будем делать? – вздохнул он.

– Мне кажется, тут все решили за нас.

– Стоп! – Князь решительно поднял руку. – Никто ничего за других решать тут не будет! Если кто против, я все отменю, и мне безразлично, что скажет на это герцог или граф. Аливия?

– Я не хочу с тобой расставаться…

– А кто тебе сказал, что мы расстанемся? – удивился князь. – Ну, ты и насочиняла, Кнопка.

– Ну-ка, выйди! – Риола решительно встала и подошла к девочке, сняла ее с Володиных рук, преодолев легкое сопротивление, посадила на стул, сама села напротив. – Давай-давай, тут будет наш чисто женский разговор.

Князь и оглянуться не успел, как мигом оказался за дверью.

– Гм… из собственного кабинета выставили, – ошарашенно пробормотал он. – А если мы поженимся, она меня выгонит из замка?

– Да не переживайте вы, милорд, – утешил его Винкор. – Все наладится.

Князь покосился на секретаря, потом решительно вытолкнул его из-за стола и сел там сам.

– А ты иди погуляй, я тут пока посижу. Заодно передай всем, что сегодня приема не будет.

Неизвестно, что там Риола говорила Аливии, но из кабинета девочка вышла заметно повеселевшей.

– А еще он такие истории знает, – закончила она какой-то свой рассказ, после чего повернулась к князю и подбежала к нему. – А она хорошая, – заявила девочка.

– Вот что, Кнопка, сходи-ка ты… – Заметив, что Аливия нахмурилась, уже готовая разреветься, князь поспешно закончил: – Корта разыщи, переодевайтесь для тренировки и в спортзал – буду вас учить работать с мечом, тем более учебные мечи столяры уже выточили.

– Ура! – Аливия радостно подпрыгнула и ускакала. Князь проводил ее взглядом и покачал головой.

– Как мало надо человеку для счастья. Нет, определенно, она не похожа на мою сестру. Ту новой куклой только и можно было успокоить… а эту – тренировкой.

– Да, очень живая девочка…

Князь повернулся к… невесте… Он мысленно несколько раз произнес это слово, привыкая.

– И что ты ей такого сказала, что она так заметно переменила отношение к тебе?

Риола чуть улыбнулась.

– Ничего. Я просто выслушала ее жалобы и опасения, потом выслушала рассказ, как вы здорово жили вдвоем на каком-то острове, а еще услышала парочку потрясающих историй, которые рассказывал ей любимый братик.

– Хм… понятно… гм… Риола…

– Да… с девушками вы ведете себя не так смело, как в бою.