Загробные миры - Скотт Вестерфельд

– Спасибо, – пискнула Минди и заключила меня в объятия. Она казалась совсем маленькой и дрожала, как кроха, которая только что выбралась из плавательного бассейна. Я стояла на коленях, а ее голова покоилась на моем плече.

– Все хорошо, Минди, – ласково прошептала я, и она прильнула ко мне. – Злодей теперь не в силах тебе навредить.

Она отстранилась, так и не убрав руки из моих ладоней, и пытливо посмотрела на меня.

– Но что произойдет, когда он умрет, Лиззи?

– Когда он умрет… – эхом повторила я.

– Тогда он тоже станет призраком. И, возможно, он меня еще не забыл. Что, если он сумеет меня найти даже в шкафу?

Я покачала головой. Сердце грохотало, и поскольку ко мне больше не прижималась Минди, мир вновь начал меняться.

– Я не позволю ему прикоснуться к тебе, – заявила я, наблюдая, как комната перестает быть серой.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Она улыбнулась, а из ее глаза выкатилась слезинка. Я еще не совсем ушла с обратной стороны и смогла на секунду ощутить ее влажность на кончиках своих пальцев.

Я смахнула слезинку Минди, а потом мы опять оказались в разных мирах.

– А какие там удивительные окна! – восторгалась Дарси. – Можно увидеть крыши Китайского квартала. Супер!

– Заманчивое местечко для проживания, – подытожила тетя Лалана.

– Не могу дождаться переезда. – Впившись в гамбургер, Дарси почувствовала, как вниз по левому запястью побежала предательская струйка мясного сока. Она сделала заказ не подумав. – Ты не возражаешь, что я ем говядину, правда?

Тетя Лалана рассмеялась.

– Дарси, я присутствовала на том обеде, где ты объявила, что становишься мясоедкой. Тебе сколько было, тринадцать?

– Точно, но мне все еще неловко. Особенно с тех пор, как я собралась попросить тебя об одном одолжении.

Они сидели в кафе в Вест-Виллидж, неподалеку от квартиры Лаланы, такой же маленькой, аккуратной и элегантной, как и ее хозяйка. Тетя Лалана, как и всегда, продумала свой наряд, надев синюю рубашку с воротником и ярко-желтый пиджак. Свой образ она дополнила длинными сережками тех же ярких цветов.

– Я беспокоюсь не о твоей диете, Дарси, а о плате за квартиру, – произнесла Лалана, взглянув на договор об аренде, который лежал между нами на столе. Вызывающая сумма красовалась на первой странице. – А это не дороговато?

– Я хотела бы потратить меньше, но там – идеальное для писателя место.

– Понятно. Хорошие флюиды для сочинительства. Еще бы!

– Моя подруга-писательница Имоджен была вместе со мной и поддержала мое решение. – Дарси представила, как Ниша закатывает глаза и придумывает новые правила насчет запрета слов «моя подруга-писательница». – Квартира просто идеальна для работы, и она себя окупит.

– Думаю, те издатели дают тебе слишком много денег. Без обид, Дарси, но временами мне в это не совсем верится.

– Мне тоже, – пожала плечами Дарси. – Мой агент считает, что все дело в первой главе: покупатели, которые отовариваются в крупных сетях, читают только первую главу, на большее им не хватает времени. А если у книги убийственное начало и потрясающая обложка, все экземпляры романа разлетятся, как горячие пирожки.

Лалана, похоже, сомневалась.

– Но разве люди, которые ее купили, не прочитают другие главы?! Неужели и остальное не должно быть хорошим?

У Дарси замутило в желудке. Такое происходило каждый раз при мысли, что какой-нибудь незнакомец (или тысячи незнакомцев) прочтут ее роман.

Однако она выдавила улыбку.

– Думаешь, моя книга – отстой?

Лалана прищурилась.

– Как я могу судить? Ты отказываешься нам ее показать.

Дарси не ответила. Из всех членов семьи только Ниша удостоилась разрешения прочитать книгу, но Дарси заставила ее поклясться хранить тайну.

В конце концов, Анника Патель никогда не рассказывала дочерям об убитой подруге детства. Поэтому Дарси утаила от матери, что все же разузнала о той давней страшной истории. Она просто выплеснула мучившие ее вопросы в своем первом романе.

Но ей было не по себе из-за того, что она позаимствовала трагедию маминого детства для сюжета.

– Вы сможете прочитать мою книгу, как только ее официально опубликуют, – насупилась она. – Я хочу, чтобы вы, ребята, увидели в ней настоящий роман, а не банальную выдумку, которую я настрочила!

– Мне не терпится ее почитать, Дарси, и я уверена, ты еще много напишешь. – Взгляд Лаланы опять упал на договор. – Но ведь твой аванс тоже имеет значение, верно?

– Сейчас важна не экономия денег. Главное – редактура и продолжение моего романа.

Наконец Лалана со смехом сдалась.

– Ты совсем как твоя мать, никаких полумер, такая уверенная в себе.

Дарси не знала, был ли это комплимент или нет. Независимая, гламурная сестра Анники жила в Нью-Йорке, работала в сфере моды и меняла красавцев бойфрендов, а сейчас она по-дружески болтала с Дарси, сидя с племянницей за одним столом.

Дарси и Ниша считали тетю Лалану более целеустремленной, чем их мать. Она всегда делала что пожелает.

Поэтому она казалась безупречным кандидатом для просьбы об услуге.

– Я кое с чем определилась, – сказала Дарси. – Творчество, Нью-Йорк и эта квартира.

– Знаю, но на уверенности можно и поскользнуться. Ты клянешься, что у меня не возникнет неприятностей, если я вместе с тобой подпишусь на этом договоре?

– Конечно нет. «Парадокс» со дня на день должен перечислить мне сто штук. Просто компания, управляющая зданием, не верит, что какой-то семнадцатилетней девчонке столько платят.

Тетя усмехнулась.

– Вы только ее послушайте: «сто штук», будто передо мной какая-то гангстерша.

– Извини, именно так всегда говорит Ниша.

– Я беспокоюсь не из-за денег, Дарси. Я спрашивала, не возникнет ли у меня неприятностей с твоими родителями? Почему бы им не подписать бумаги вместе с тобой?

– Нет времени на то, чтобы доставить им договор. Вчера квартиру хотели посмотреть другие люди. – Дарси сделала еще один укус, который приглушил следующие слова. – Ну да, они могут шарахнуться от цены. Немножко.

– Более чем немножко, – Лалана ловко насадила нут на вилку, – и раз уж я поручитель, Анника обвинит меня, если ты заморишь себя голодом до смерти.

– Ниша говорит, что у меня достаточно денег.

– Правда? – выгнула бровь тетя. Когда доходило до применения математики на практике, слово Ниши стоило золота, даже их отец-инженер поручал ей проверять семейную налоговую отчетность.