Друзья Высоцкого: проверка на преданность - Юрий Сушко

К 75-летию Говорухин устроил выставку своих работ, скромно назвав ее «Увлечения». Мэтр изобразительного искусства Зураб Церетели на открытии вернисажа изрек: «Стас — наш Пиросмани…»

Все-таки не случайно съемки «Места встречи…» Говорухин начал именно с бильярдной, оправдывая свое давнее увлечение: «Бильярд очень умная игра — там думать надо. Хлебом не корми — дай раскатать шары».

Законченный игрок, большой любитель (или профессионал) перекинуться в картишки, знает: «В картах нужны опыт и анализ, а не только удача. Неумный человек, который играет месяца два, обязательно продует в блек-джек, к примеру, или в покер. Один раз ему, конечно, может повезти, но если он не умеет играть, то всегда будет продувать. В картах тоже есть много нюансов, которым надо учиться: психология и прочее, прочее».

В шахматы или нарды Говорухин играет каждый день по два часа. А еще обожает спорить. О чем — не суть важно. Главное — заключить пари. На что? На бутылку, конечно!

* * *

Больше всего в жизни жалеет о том, что «не сделал десяток детей. Хотя тоже вопрос: в какой стране они будут жить? Внуки, может быть, еще как-то проживут, а вот правнуки — уже в Китае… Жалею о том, что жизнь прошла очень быстро… Очень много бездельничал. Время, потраченное на карты, шахматы и бильярд, не считаю напрасно потраченным временем, но были абсолютно глупо потрачены годы. Целые годы! Можно было снять не двадцать картин, а тридцать… Господь отпустил мне очень хорошее здоровье, физические силы, талант какой-никакой — все это надо было использовать на полную катушку».

Он всегда был очень спортивен. Это не только подтянутость и хорошая физическая форма. Это свойство характера — нежелание в чем бы то ни было уступать, постоянная готовность доказывать свое умение, ответить на вызов, терпеть, когда трудно, когда запаздывает «второе дыхание». Эти качества, понятно, нужны не только на беговой дорожке.

Альпинизм, горные лыжи, походы — остались в молодости. Форму Станислав Сергеевич давно поддерживает только 3-минутной гимнастикой: «Я сам не свой без зарядки. Но не больше трех минут! Мне нравится это состояние — быть на ринге. Я никого не боюсь и «всех победю», как сказал Высоцкий».

Правда, иной раз (под настроение) на вопрос: «Что вы делаете для здоровья?», поглаживая усы и пряча в них усмешку, мэтр отвечает:

— Пью каждый вечер. Я с подозрением отношусь к тем, кто не пьет… У меня все время ощущение, что я провожу эксперимент над собой. И все удивляюсь, как меня не хватил инфаркт и не разбил инсульт. Курю трубку или три пачки сигарет в день, выпиваю пять-шесть чашек кофе и десять стаканов чая, спиртное начинаю употреблять с 12 часов дня. Правда, понемногу, но весь день, а вечером иногда и прилично. Не могу сказать, что люблю водку больше кальвадоса. Я вообще люблю вино. Но когда с мороза пришел, а тут тебе водка холодная, соленые грибки, картошка с селедкой… Очень люблю самогон. И путешествуя по разным странам — всегда пробую местный напиток. Текила, ракия, чача… Но напитки требуют к себе соответствующего отношения, уважения. Тогда и культурное питие будет правилом, а не исключением. На мой взгляд, пить можно как угодно, лишь бы не терять человеческий облик.

А вот Высоцкий, по мнению Говорухина, в плане алкоголя был больной: «Хотя выпивал редко, но, как говорят, метко. Он запивал один раз в год, но на неделю. В конце жизни он начал баловаться наркотиками. Наркоманом, правда, он стать не успел, но свое здоровье — железное здоровье — подорвал окончательно…

Это Володя в кино был кремень, на сцене. А в жизни — добрейший человек. Никому отказать не мог. «Володя, давай выпьем!» — и он выпивал. Очень мягкий был. Собственно, эта мягкотелость его и сгубила. Кстати, вопреки распространенному мнению, спиваться он начал не тогда, когда прославился, а намного раньше — когда его еще даже никто не знал».

* * *

Свои нравственные устои Станислав Сергеевич никогда не скрывал: «Православный христианин… Да, я крещен, но уже взрослым человеком. Я в церковь часто ходил раньше, до того, как это стало разрешено и модно. Я не могу сказать, что я безбожник, атеист, но как-то сильно охладел к православной церкви, к роли, которую она играет в обществе. Она сегодня замещает идеологический отдел ЦК…

Мы рано отринули и забыли 10 заповедей, по которым тысячи лет жил великий народ, и ничего лучшего не придумали. Поэтому вернуться к ним не грех. И бог не лишний на этой дороге».

Как курьез Говорухин воспринял случай, когда к нему обратились с просьбой походатайствовать о причислении к лику святых Русской православной церкви Владимира Высоцкого:

— Во-первых, Владимир Семенович Высоцкий не был крещен. Так что ни о какой канонизации речи быть не может. И в принципе он не был святым. У него было множество недостатков. Часто прелестных. Недаром же говорят, что человек интересен своими недостатками. Он, конечно, много сделал для страны, для общества, для литературы. Но если бы вы обратились к Марине Влади с такой идеей, она, наверное, рассмеялась бы…

Говорухин не терпел и не может терпеть оптимистов. Убежден, что таковым сегодня может быть либо дурак, либо подлец. Только дураки самоуверенны, умные же полны сомнений… А главное: не быть нытиком. Кого Данте помещает в десятый круг ада? Нытиков. За то, что они жили и не замечали красоты вокруг себя. А надо утром просыпаться и петь.

— Всегда можно и нужно оставаться самим собой, — считает мастер. — Иногда даже наступая на горло собственной песне.

В последние годы к нынешнему российскому кино относится крайне скептически: «Сплошное эпигонство. Толку-то от этих фильмов… Сплошь дерьмо… Это трагедия общества, когда общественный вкус вывернут наизнанку… Мой зритель жив, но для прокатчиков он умер…»

И в качестве примера цитирует давнишнее письмо от Высоцкого:

«Славик, а давай напишем ни про что и ни про кого. Будет называться:

Одесская киностудия

Сценарий

А дальше — 100 чистых страниц, а потом так и снимем

Фильм

А дальше — полтора часа черного ракорда и…

Конец

Здорово! Хотя очень похоже на весь наш теперешний кинематограф…»

* * *

Конечно же, на Высшем суде Станиславу Сергеевичу будет предъявлено множество обвинений, мелких, бытового плана, которых с лихвой хватит, чтобы отправить раба божьего, грешника Говорухина на раскаленную сковороду. Но зато он уверен, что его не смогут обвинить в главном и сказать — «Ты не любил свою родину, свой народ, своих родителей».

И, безусловно, не будет обвинений в предательстве.

Едва отъехав с полсотни метров от Таганки, Высоцкий вдруг резко затормозил.

— Выходим.

— ?

— Севочка, двигай за мной. Идем на дело.