5000 ночей одержимости - Дрети Анис

class="p1">— Черт! — снова закричала я, прежде чем прикусить губу в страхе, что кто-нибудь нас услышит. Он был толще, чем все мои предыдущие любовники, и мне пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы приспособиться.

Аксель пришел в неистовство, как только вогнал себя до конца. Мои бретельки спустились, обнажив пару подпрыгивающих сисек. Его черная рубашка была снята, открывая множество татуировок. Он кусал мою грудь и шею, посасывая и облизывая, как будто не мог насытиться. Тем временем его член вбивался в меня с такой силой, что мой рот приоткрылся для неслышного вздоха.

Мои ноги безвольно свисали по обе стороны от его бедер, не в силах удержаться на нем. Он безжалостно входил и выходил, его пальцы скользили по моему клитору, а рот ласкал грудь.

Оргазм случился так внезапно, что я была застигнута врасплох.

— Боже, о, Боже, — я не знала, плакала ли я о спасении, или просила о большем. Я воспламенилась сильнее, чем фейерверк, и, подобно искрам, мои внутренности озарились блаженством, которого я никогда раньше не испытывала.

Его пальцы обхватили мое горло и одновременно сжали. Я потянулась к его руке в ответной реакции, чтобы убрать ее. Это заставило его сжимать еще крепче, пока моя рука не упала обратно на одеяло, а в глазах не вспыхнул белый свет. Моя спина выгнулась дугой, и я кричала до тех пор, пока на шее не вздулись вены, больше не заботясь о том, кто может увидеть нас во время этого непристойного акта.

Я хватала ртом воздух, откинув голову набок, когда смутно услышала голос Акселя на заднем плане.

— Черт возьми, нет, принцесса, — прорычал он. — Мы не закончили. Совсем нет.

Подняв меня, как тряпичную куклу, с одеяла, Аксель сел и усадил меня к себе на колени. Я поняла, что это было сделано для того, чтобы разбудить меня, хотя мое насытившееся тело отказывалось сотрудничать.

Акселю было все равно. Он ворвался в меня снизу, задавая новый непревзойденный темп, за которым я едва могла угнаться. Его хватка на моих бедрах усилилась, оставляя синяки, а рот переместился на шею и грудь, слегка покусывая. Щетина царапала мою нежную кожу, и я знала, что буду чувствовать это еще несколько дней. Я поняла, что он специально оставляет сувениры, отмечая меня для себя. Я опустила взгляд на созданное им произведение искусства и открыла рот, чтобы возразить. Все, что вырвалось, — это еще один стон в ответ на его властные знаки собственности. Жажда вспыхнула во мне, а за ней последовал еще один виток ни с чем не сравнимого экстаза.

Моя голова откинулась назад.

— Боже, — я задыхалась, губы приоткрылись, волосы спутались в неряшливый клубок от песка и секса.

Он трахал меня во время моего второго оргазма, вбиваясь все сильнее и быстрее. Я хотела сказать ему, чтобы он сбавил темп, но слова отказывались вырываться наружу. Наконец, он глубоко вошел в меня и замер так. Я почувствовала, как его член дернулся, и теплая сперма растеклась внутри меня.

— Блядь, — прохрипел он, его рот уткнулся в изгиб моей шеи.

Каким-то чудом он переместил наши бездействующие тела, не вытаскивая из меня свой член, и расположил нас горизонтально на одеяле.

Я застонала, прикрывая глаза рукой и пытаясь понять, что только что произошло. Никогда за свои двадцать один год жизни я не испытывала ничего подобного. Что это было, черт возьми?

Никто из нас не пошевелился и не произнес ни слова, хотя нам следовало бы привести себя в порядок, пока кто-нибудь из персонала или гостей забрел на частный пляж для ночной прогулки. Как только наше дыхание выровнялось, я похлопала его по груди.

— Аксель, ты все еще внутри меня.

— И что? — спросил он, не двигаясь с места.

Я толкнула его в грудь, хотя мои глаза уже закрылись.

В ответ он схватил мою руку и прижал ее к боку.

— Парень, — простонала я. — Ну же. Слезь с меня.

Как я ни старалась, я не могла заставить свои глаза снова открыться.

— Нет, мой член останется в тебе, — ответил он будничным тоном. — Даю тебе пятнадцать минут на восстановление, а затем я снова трахну тебя.

Что было с ним и с таймерами, которые он устанавливал людям? Я бы разнесла его в пух и прах, если бы он не затрахал меня до чертиков. Вместо этого я боролась со своими веками, не давая им закрыться, и что-то невнятно бормотала. Мои глаза дрогнули от тусклого зеленого света на пляжном причале, прежде чем сон победил.

Пятнадцать минут спустя Аксель разбудил меня трахом.



Лучи рассвета потревожили мои веки. Потребовалось несколько минут, чтобы паутина моего сонного разума рассеялась и я открыла глаза.

Мы часами занимались сексом на пляже, и мое тело расплачивалось за это. Аксель настоял на том, чтобы спать со своим членом внутри меня в течение пятнадцати-двадцати минут, которые он давал мне на восстановление между раундами. В последний раз мы заснули тридцать минут назад. Я лежала на нем сверху, а Аксель накрыл мое обнаженное тело одним из одеял. Наконец он насытился настолько, что уснул дольше, чем на двадцать минут, и я восприняла это как сигнал к побегу.

Моя киска протестующе заныла, когда я оторвалась от его члена, вздрагивая от нападения, которому подвергалась всю ночь. Блаженство соперничало с болью, и я, спотыкаясь, стала собирать свою одежду. С наступлением рассвета гости, проживающие на территории отеля, вероятно, выйдут на улицу. Если они увидят нас в таком положении… Я почти уверена, что моя семья будет настаивать на увольнении Акселя.

Щурясь от первых лучей солнца, я одевалась так быстро, как только позволяли мои слабые мышцы. Я отвела глаза, отказываясь снова смотреть на Акселя. Несмотря на все предостережения, моё сердце снова разбилось, и, черт, почему это было гораздо больнее, чем все, что я испытывала раньше?

Это пройдет, — сказала я себе. Всегда проходит. Ты заключила сделку. У вас была одна ночь, и теперь все кончено.

Заставляя себя смотреть куда угодно, только не на Акселя, я собрала свои вещи. Я знала, что если разбудить его, чтобы попрощаться, это плохо кончится. Я видела проблески собственничества в этом мужчине и знала, что ничего хорошего из прощания не выйдет. Он, вероятно, закинул бы меня себе на плечо, а затем унес бы отсюда.

Я грустно улыбнулась этому образу.

Покачав головой, я взяла блокнот, чтобы оставить ему записку. Осознав, что он пуст, если не считать списка с прошлой