Трое из леса - Юрий Никитин

— Даже ты?

— А что хитрого? Был подмастерьем, мехи качал. Два годамолотом стучал. Приходилось и первого замещать… Если хочешь, помоги поднятькузню, а я за службу… да и за все-все…

— За что это «все-все»?

— Да не появись вы трое… словом, такую секиру скую изэтого железа… какой ты, лесной человек, в жисть не видывал!

Мрак отстранил волхва, бросил сурово:

— По секирам я — главный волхв. Пойдем, помогу сам.

Кузня, на удивление Мрака, сохранилась почти в целости.Сгорела крыша, стены, но наковальня стояла на месте. В пепле Степан отыскал дватяжелых валуна из этого странного камня, вытесал и вставил в дыры новенькиеручки, расклинил, бросил в воду, чтобы разбухли. Иначе соскочит, убьет мастера.

— Что собака из кузни сопрет? — сказалСтепан. — А железа у степняков и своего хватает. Они умеют ковать итопоры, и акинаки, и клевцы… Не знаешь, что это? Чистейшие души живут в Лесу,как погляжу.

Помогали и Таргитай с Олегом, но наскоками. Каждый шарил вразвалинах, искал свое. Таргитай отыскал три свирели, две уже раздавленныесапогами Мрака, Олег наконец-то наткнулся на остатки жилища местного волхва…

Весь день Степан с Мраком готовили мехи, таскали дрова,железо. Потом Степан разжег огонь, велел Мраку дергать за деревянные ручки, чтоторчали из мешка, сшитого из воловьей шкуры.

Мрак подергал, воздух подул в печь, пламя заревело. Железнаямелочь начала нагреваться, краснеть. Когда стала цвета поспевающей малины,Степан выхватил длинными железными клещами, бросил на плоскую наковальню,ударил тяжелым молотком.

Не веря глазам, Мрак наблюдал за послушным железом, котороетолько что было тверже камня. А Степан деловито сковал подковы и гвозди вместе,снова бросил на горящие угли, разогрел, вытащил, сплющил снова. Когда получилсятолстый прут, Степан свернул его винтом, снова расплющил, затем только началбить осторожно, с оттяжкой, делая один край тонким, острым.

Мрак посматривал на Степана с растущим уважением. Мужичонкахудой, заморенный, руки и шея тонкие, а какие чудеса творит. Не зря в староевремя ковалей за чародеев почитали. Да и сейчас, наверное, не всякий сумееттакому обучиться. А Степан, бесхитростная душа, не таит секреты, выкладывает.Мол, огонь не гаснет, даже не уменьшится, если от него зажгутся другие огни!

Потом Степан проделал дыру для деревянной рукояти, швырнулраскаленный обух в бочку с водой. Страшно зашипело, взвилось облако пара. Мракотпрянул в испуге.

— Пусть закалится, — пояснил Степан. —Остынет, будет добрая секира.

Мрак жадно ходил возле бочки, как кот вокруг кувшина смолоком. Наконец вытащил, обжигаясь, перебросил с ладони на ладонь тяжелый, ноуже оформленный брусок железа. На обухе Степан загнул крюк, а лезвие оттянул покраям. Если насадить на длинную рукоять, то можно рубить сплеча, можно пырнутькак копьем, можно зацепить крюком…

Едва Степан насадил оружие на рукоять, Мрак почти силойвыдернул из рук полянина теперь уже свою секиру. По телу пробежала непонятнаядрожь — странно-ликующая. В мышцы словно бы влилась неведомая мощь, а вместокрови заструился кипящий отвар волхвов. Сердце бухало часто, ликующе.

Он стиснул рукоять, медленно поднял секиру. Неведомая силараспирала грудь. Едва удержался, чтобы не подпрыгнуть как дурной Таргитай, несечь чародейским оружием во все стороны. Даже сожалеюще поискал глазами: ниупырей, ни леших, а бера развалил бы пополам с одного замаха!

Еще два дня растаскивали развалины, убирали обгорелыебревна. Мрак насобирал железных наконечников для стрел, два длинных для копий,сломанный у рукояти кривой меч. У крайнего дома отыскал под обрушившейся печьюдлинную и тяжелую полосу железа, остро заточенную с двух сторон.

Степан сказал, что это меч, пообещал сделать резную рукоять,меч будет как новый. Такой не стыдно вручить самому лучшему воину. Даже вожакуполян.

Мрак подержал меч, потрогал острый край, но отнес в кузню. Сдальнего конца сгоревшего села донесся вопль. Мрак насторожился, положил ладоньна рукоять своей новой, остро заточенной секиры. Теперь он чувствовал себяпочти богом.

Между развалин спешил растрепанный Олег. Вымазавшийся вкопоти, он обеими руками прижимал к груди что-то завернутое в тряпку.

Мрак бросил зло:

— Чего орешь, будто режут? Где Тарх?

— Тарх? — удивился Олег. — С Зариной вестимо,где еще? На дуде играет, цветочки, то да се, ты ж знаешь… Мрак, лучше глянь,что я отыскал!

В тряпках была книга, как это назвал Олег. Листы ее были впереплете из тонких металлических пластинок. Страниц сотни, все в каракулях, снепонятными значками, странными рисунками. Мрак метнул огненный взгляд наволхва. Олег заторопился, заговорил, глотая слова:

— Мрак, ты только послушай!.. Мрак, мы с полянами —одного корня!.. Оказывается, поляне — это потомки невров-изгоев. Одичавшие,правда. Я только первую страницу одолел, дальше трудно, много непонятного. Этокнига ихнего главного волхва. Он задохнулся в дыму!.. Я взял книгу, корешки…Мрак, это богатство!

Мрак свирепо сплюнул ему под ноги. Богатство! Богатство —это железо. Такой секирой любое дерево срубит в два-три взмаха, а если стрелупустить с железным наконечником, то страшно подумать, как далеко полетит и какстрашно ударит!

— Придешь в кузню, — велел он. — Я попробуюсам отковать еще одну секиру. Из этого дурацкого меча. Будешь раздувать мехи!Для волхва это полезно, понял?

— Как скажешь, Мрак, — ответил Олег упавшимголосом. — Но в этой книге такая мудрость…

— Ежели он такой мудрый, пошто задохся?

Вечером ужинали вместе. Куховарила Снежана, Степан взял еедетей под свои тощие крыльца. Зарину кликал дочкой, та бежала на зов,повиновалась как отцу. Две девочки, Оксанка и Любаня, возлюбили Мрака,постоянно лезли к нему на колени.

Мрак ночевал только под открытым небом, в землянке ему былотесно и душно. Спал он на голой земле, не укрываясь, положив секиру возлеправой руки. Однажды Таргитай, у которого девки менялись, а любовь к Мракуоставалась неизменной, напросился ночевать рядом. Готовясь к мученичеству, онподложил под голову круглый камень, но Мрак пинком вышиб, сказал строго: «Неразнеживайся!», после чего Таргитай махнул рукой на попытки стать настоящиммужчиной, перебрался в землянку.

Самым счастливым человеком чувствовал себя Олег. За неделюон узнал больше, чем за всю жизнь в Лесу. Оказывается, невры — сердце мира,жили в дремучем Лесу, не менялись тысячелетиями, хранили заветы пращуров, но поэтим же заветам постоянно выбрасывали из племени всех слабых, ленивых, трусов.Эти изгои, выйдя из Леса, дали начало великому множеству племен и народов.Среди них были и воинственные, и мирные, и кочевые, и осевшие на землю, ипрямодушные, и коварные… Одни селились на равнинах, другие ушли в горы, третьиперебрались на дальние острова среди холодных морей, а некоторые забрались и втеплые страны… Степан не подозревал, что среди потомков невров находилисьплемена, которые своей жестокостью заставили бы упасть в обморок степняков. Всеэто было в книге старого волхва, которую Олег в конце концов сумел прочестьпочти до половины. Он был счастлив, что Боромир все же заставил его выучитьнепонятные знаки, черты и резы, ибо теперь с ним говорили давно умершиемудрецы!