Жестокое перемирие - Александр Тамоников

– А в верном ли направлении мы идем? – задумался Костюк.

Подсказка последовала сразу. В отдалении прогремел орудийный залп, затем, практически без паузы, грянул еще один. После этого разразилась беспорядочная канонада. Орудия стреляли глухо, небо раскалывал их отдаленный гром.

Работала ствольная артиллерия, злосчастные «Акации» с базы ПВО «Распадово». Особенности этой пальбы ополченцы уже выучили наизусть. Стрельба продолжалась несколько минут, потом настала тишина.

– Снова по Ломову хреначили, ублюдки, – проворчал Савельев. – Когда же угомонятся, мать их?

– Так и есть. Верной дорогой идете, товарищи! – заявил Костюк. – Четко на батарею. До нее верст семь-восемь, если по звуку. Ты согласен, командир?

– Вечера дождались эти черти. – Голуб сплюнул. – Самое время развлечь горожан. Люди с работы пришли, можно скрасить их нехитрый семейный быт…

– Заслушались вы что-то, – недовольно проворчал Андрей. – В путь, бойцы! Приложим все усилия, чтобы этот обстрел стал последним.

Украинские военные предпочитали передвигаться по дорогам в закрытой бронетехнике. Чересполосицу ухабов покоряла легкая колесная бронемашина «Дозор-Б», предназначенная для перевозки личного состава. Андрей из укрытия с любопытством наблюдал за этой занятной штуковиной.

Бронемашину разработали в Харькове десять лет назад, за это время провели не одну модернизацию. Из-за хронической нехватки денег ее выпускали только мелкими партиями. В принципе, штуковина получилась достойная. Ополченцам тоже не помешала бы парочка подобных вещиц, особенно учитывая, что благословил ее сам президент всея Украины.

Нечто среднее между джипом и колесным транспортером, оснащен тепловизором, внутренней защитой из кевлара.

Броня выдерживает попадания бронебойных пуль и осколков фугасных снарядов. Полный привод, скорость до 120 километров в час, играючи проходит препятствия полуметровой высоты. На вооружении пушка с дистанционным управлением, телекамерой и лазерным дальномером, мощный пулемет НСВТ. Да и дизайн машины вполне приемлемый, не стыдно девушку прокатить. Не российский, конечно, «Тигр», но изделие вполне приличное.

В салоне бронемашины покачивались люди. Ополченцы хмуро провожали технику глазами. Такую мощь автомат не возьмет. Да и граната ей по барабану, если она, конечно, не противотанковая.

– Пусть проваливает к такой-то матери! – сказал Савельев.

У опушки их поджидали Липник с Дорофеевым, уже изрядно заскучавшие. Последовал очередной рапорт. Лесополоса не очень протяженная, метров семьдесят, за ней пологий склон. Вроде бы все чисто. С холма открывается пасторальный вид: поля, леса, перелески. Справа населенный пункт с кладбищем, но оно не сильно портит пейзаж.

Охранение на этот раз не выставляли, двинулись всей группой. Раздвигая ветки, ополченцы приближались к опушке. День продолжал меркнуть, но сумерки еще только начинались, видимость была отличной. Голубело небо в прорехах между шапками листвы, просвечивали фрагменты обещанной пасторали.

Андрей осмотрел склон и его подножие, вышел из-за дерева и присел от неожиданности, когда где-то сбоку кто-то сдавленно прохрипел:

– Дядька, ложись! Ты что, совсем охренел?

Андрей отшатнулся обратно за дерево, вскинул «АКС». Слава богу, что остальные не успели выйти из чащи!

В охапке прелой листвы что-то заворошилось и покатилось в лес. Через мгновение над пеньком показалась моргающая физиономия того самого Ивана Мусенко, которому час назад взрослые дяденьки устроили пышные проводы. Смотрелся парень потешно – весь измазанный, в волосах запеклась листва. Такое ощущение, что он специально катался по сырой земле, чтобы ничем от нее не отличаться.

– Уйдите в лес! – Пацан энергично замахал руками. – Внизу солдаты.

Ошарашенные ополченцы откатились за спасительную зелень листвы, съехали в пологую лощину.

Андрей последним примкнул к своим ребятам, тупо уставился на Ваньку, подползшего к ним, и проговорил:

– Это что за самодеятельность, отрок? Ты почему вернулся? Ремень достать? Я у кого спрашиваю? И не смотри на меня своими ангельскими глазами!

– Да тише вы! – Пацан приложил палец к губам. – Я же говорил, что пропадете без меня. Вас бы уже ухайдакали! Слушайте, мужики, за склоном перед селом натуральный дозор укропов, – торопливо зачастил Иван. – Что-то вроде блиндажа, и все замаскировано. Я сам чуть не нарвался, хорошо, каску заметил. У них тут много постов, вдоль дорог сидят, по которым к ним смена приходит. А этих, кстати, заменили минут десять назад. Я слышал, жаловались, что рация сломана, до утра придется без связи куковать. Трое ушли куда-то за село, столько же остались. Слушайте, мне кажется, что они не очень прилежно несут службу. Сразу же в блиндаж ушли! Натурально, чего им тут волноваться в тылу?!

– Так, парни, сторожите этого выскочку, а я отлучусь на пару минут, – сказал Андрей и ползком двинулся наверх.

Через минуту он уже лежал на опушке между бугорком и муравейником, в котором протекала оживленная жизнь. Склон холма густо зарос колосящимся мятликом. Панорама открывалась действительно живописная. Осень цвела всеми красками спектра, за исключением разве что синего. Возвышенность плавно перетекала в равнину. Справа по холму спускался лес и простирался далеко на юго-восток.

Из-за него как-то стеснительно выглядывало село, перед которым расположился погост. Темнели покосившиеся кресты, выделялись могилки, заросшие травой, невзрачные оградки. На кладбище, судя по его облику, давно никого не хоронили.

То, что обнаружил упрямый шкет Ванька, располагалось перед погостом, в нескольких шагах от леса. Видимо, раньше там был какой-то сарай с погребом, но к нынешнему времени от этой постройки осталось только основание. Доблестные украинские военные замаскировали его ветками, камуфляжной сеткой и на этом успокоились. Позицию для наблюдения они выбрали наихудшую.

«Лень-матушка, – подумал Андрей. – Зато в лес можно сбежать в случае опасности».

В лучах заходящего солнца показалось что-то буро-зеленое, блеснули окуляры бинокля. Андрей застыл. Вряд ли в данный момент он чем-то отличался от неживой природы. Прав пацан – какими бы ленивцами ни были эти вояки, а пройти мимо них незамеченными нереально. Он дождался, пока укроповский «смотрящий» слезет за бугор, и стал отползать назад.

– Ну, ты даешь, пацан! – заявил капитан, забравшись в ложбину. – Молодец, глазастый.

– То есть он может рассчитывать на дальнейшее сотрудничество с нами, так? – осведомился Костюк и одобрительно хмыкнул.

– Наш сумеречный гений, – добавил Дорофеев. – Берем в штат?

– Нет, приемным останется, – сказал Липник.

Парнишка неуверенно улыбнулся, утер рукавом соплю, сползающую с носа.

– Хорошо, парень, спасибо. Ты помог нам. – Упрямый ты, чтоб тебя!.. Ладно. – Командир решился. – Вот тебе правда. Мы ополченцы из Ломова, должны выйти в район Распадово, где находится батарея укропов, и уничтожить ее. Сам понимаешь, нет никакой гарантии, что мы выживем. Ты можешь довести нас до базы, если не струсишь и настолько хорошо знаком с местными лесами. Но в операции участвовать не будешь, тут у тебя действительно нос не дорос. Получаешь благодарность от командования и бегом бежишь до мамки, лады?