Жестокое перемирие - Александр Тамоников

– Шестнадцатый, – шмыгнув носом, признался паренек. – А что?

– И зовут тебя…

– Иван Мусенко, – без запинки доложил пацан.

– Вот так поворот! – воскликнул Дорофеев. – Подожди, шкет, так это твоих сестер на хуторе Лесок?.. – Продолжать он не стал, смутился.

– Моих!.. – Края скул у парня побелели, он как-то судорожно вздохнул.

Память все расставила на свои места. Многострадальная семья Мусенко. Избитый до полусмерти отец Азар, отправленный в медпункт без всяких перспектив на исцеление, обезумевшая от горя Лида, две малолетние дочери, растерзанные бандитами. Были еще два сына, которые помогли матери укрыться в лесу. Один из них, вот этот самый шкет, потом пытался проникнуть на хутор, вызволить сестер.

– Не убежишь? – как-то сконфуженно спросил Андрей, вставая с притихшего тельца.

– Нет, мужики, натурально не убегу, – проворчал Иван, уселся на колени, сделал мрачное лицо и принялся вычесывать из шевелюры дары природы, застрявшие там.

При этом он исподлобья поглядывал на озадаченных ополченцев.

– Ладно, парень, понятно, соболезнуем твоему горю. Ты молодец, спас мать на пару со своим братишкой. И не твоя вина, что упыри схватили девочек, вы не могли им помочь. А за нами-то чего шел?

Мальчишка шмыгнул носом и вдруг заявил:

– Вам же помощь нужна, верно? Вот я и хотел…

– А разве на нас написано, что нам помощь нужна? – развеселился Дорофеев.

– Конечно, нужна, – разгоряченно проговорил парень. – Вы же ополченцы, я за вас. Вы идете куда-то, у вас задание. Вы этих лесов не знаете, а я по ним с детства брожу, каждый пенек помню.

– А что, детство у тебя уже кончилось? – спросил Дорофеев и снова смутился, перехватив укоризненные взгляды.

Боец задумался, не слишком ли часто в последнее время товарищи стали вгонять его в краску.

– И все же скажи, как ты нас нашел? – настаивал Андрей.

– Как-как… – проворчал Иван. – Мы с похорон пришли, мать совсем расклеилась. Дядя Максим в медпункт поехал, узнать, как дела с отцом. Дед Михай куда-то пропал. Я оставил Евсея за матерью следить, а сам навстречу деду пошел. Он вроде этих сволочей собирался выследить. До Грибков добрался. Думал, деда схватили, так я сам с этой нечистью поквитаюсь, а там такое!.. – Пацан смутился. – В общем, видел я, как вы банду кончали. – Паренек искоса, как-то пугливо глянул на Окуленко, и тот отвел глаза. – Перехватил деда Михая, когда он, сильно довольный, в Лесок возвращался, попросил передать матери, чтобы не ждали, а сам за вами приударил. Я не подведу, мужики. – Паренек распрямил плечи и с вызовом посмотрел на Андрея. – Не предам, натурально помочь хочу.

– Откуда ты знаешь, куда мы идем? – спросил Липник.

– Да я и не знаю. – Пацан пожал плечами. – Но вижу, что вы ополченцы, не дезертиры, хорошие люди. Может, вы в Лозырь идете диверсию гадам устраивать, или в Распадово – у укропов там большая артиллерийская батарея. Дядя Максим недавно ездил в Ломов на машине, вернулся и рассказывал, что она по городу лупит как сумасшедшая.

Ополченцы удивленно переглянулись.

– Знаешь, пацан, нам нет никакого дела до этой батареи, – неуверенно проговорил Голуб. – Слушай, а почему ты сразу к нам не подошел? Крался, как вор, весь в репейнике.

– Так вы прогнали бы меня, – шмыгнув носом, заявил отрок. – Знаю я вашу песню: мал еще, вот вырасти, потом приходи.

– Мал еще, – повторил Андрей под смешки товарищей. – Вырасти, потом приходи. Ты молодец, Ванюха, не растерялся, когда бандиты напали. Чувствуется, есть в тебе жила. И за нами тащился много верст. Но детям рано воевать. Так что мой тебе приказ: поворачивай оглобли и чапай обратно. Ты мамке своей нужен. К тому же отец твой временно выбыл из строя. Кто маму защищать будет, если другие бандиты придут? Евсей? Так он, похоже, не боец, в отличие от тебя. Дуй, парень. Я серьезно!.. Во-первых, нос не дорос, во‑вторых, влипнешь ты с нами в неприятность – возись потом с тобой. И учти, я только в первый раз прошу вежливо. А потом ремень могу достать и отходить по заднице за непослушание.

Парень куксился, жалобно надувал губенки, но ополченцы были непреклонны, хором рычали, мол, домой, пацан! Подрастешь через пару лет, тогда и приходи! Костюк действительно показал малому ремень. Дескать, если ослушаешься, вдруг обнаружим, что идешь за нами, ломаешь нам всю конспирацию!.. Несчастного мальчишку довели до слез, но были неумолимы: вали отсюда!

Он выбрался из оврага, размазывая слезы по чумазой физиономии. Уходил, озираясь, матерясь сквозь зубы на такую чудовищную несправедливость. Было видно, что матерные слова малый выжимает из себя через силу, в повседневной жизни их не использует. Потом Иван махнул рукой и широким шагом двинулся прочь, отбрасывая ладонями ветки.

– Жалко пацана, – рассудительно изрек Костюк. – Нормальный вроде парень. Хотя, с другой стороны, целее будет. Пойду-ка гляну, точно ли он ушел.

Костюк вернулся через несколько минут и сообщил отрадную новость: пацан и в самом деле убрался восвояси.

Группа наверстывала упущенное время. Ополченцы прошли с полкилометра на восток по дну оврага. Когда он повернул на север, они выбрались и двинулись верхом. Дорофеев с Липником снова отправились в боевое охранение. Иногда они выходили на связь, докладывали об отсутствии препятствий и происшествий.

Сердце командира тревожно сжималось. Солнце уходило на закат, близился вечер, самое неприятное время суток. Есть что-то беспокойное в меркнущем дневном свете, в поблекших красках.

Если верить карте, группа выходила на финишную прямую. Еще верст восемь на восток, и они уже будут в окрестностях Распадово. Главное, не сбиться с курса, подобраться к базе с севера. В этих местах требовалось соблюдать особую осторожность, чтобы не нарваться на вражеские дозоры.

К шести часам вечера люди Окуленко вышли из леса и переползли открытый участок, к счастью, заросший высокой травой. Справа возвышались мрачные бетонные строения, явно не используемые по назначению. Похоже на заброшенное предприятие.

Бойцы добрались до узкоколейки, заросшей сорняками, по которой когда-то возили сырье и продукцию. Рельсы проржавели до основания. Определенно, причиной закрытия завода стала не война. Это случилось много лет назад.

– Устринский ЖБК, – глухо сообщил Костюк. – Мой брат на нем трудился. Олигархи Донбасса схватились за комбинат. Двух директоров нашли мертвыми, главный бухгалтер в бега подался, чтобы выжить. Тут даже взрывали что-то. В итоге добро никому не досталось. Производство перенесли в Запорожье, пригласили новых инвесторов.

Голуб зацепился полой куртки за стрелку, проеденную ржой, и начал выражаться не совсем по-светски. Савельев пошутил насчет приближающегося состава и помог товарищу отцепиться от стального клыка.

– Командир, на заводе вроде чисто, – сообщил в рацию Липник. – Но лучше туда не соваться, мало ли что. За главным корпусом дорога, по ней только что проехали два «Дозора-Б». Пересекайте ее и дуйте к лесу. Мы будем ждать вас на опушке.