Колхоз: Назад в СССР 2 - Павел Барчук

любопытства, сочувствия и, в некотором роде, даже сострадания. Я пару раз споткнулся под этими взглядами. Возникало ощущение, или кто-то умер, или умираю я, но мне об этом забыли сказать. Вот такие у девок были лица.

— От вытаращились… — Буркнул Андрюха себе под нос. — Походу, уже все село в курсе. Кто бы сомневался. Баба Зина… Хуже чумы…

Я не сразу понял, о чем говорит братец. Из наиболее ярких впечатлений оставалось его ранение. Про свои слова о любви к Клавдии, сказанные Зинаиде Стефановне, если честно, немного забыл. А зря. Оказалось, эта тема волновала девок гораздо больше, чем наглым образом обгрызанный петухом орган Переростка. Вообще, на фоне меня, надо признать, орган Переростка и в целом то виде особо никого не интересовал.

— Жорик… — Рыжая Ленка отделилась от компании подруг, в два шага оказалась рядом, а потом, что было очень неожиданно, вдруг обхватила меня за плечи, посмотрела долгим проникновенным взглядом и резко прижала мое лицо к своей пышной груди. Даже ладонь положила мне на затылок, чтоб я, наверное, не мог из этой груди вынырнуть.

В итоге мой нос оказался расплющен по пятому, вряд ли меньше, размеру. Не сказать, чтоб это было очень уж неприятно, но воздуха категорически не хватало.

— Как же ты… бедненький. Как же тебя угораздило? Ведь столько достойных девок вокруг, готовых поддержать… обогреть…

Я дернулся, но Ленка держала крепко, намертво. Она твердо вознамерилась оказать сочувствие и поддержку, даже если в процессе я задохнусь.

— Ленка, достойные девки, это ты про себя? — С умным видом поинтересовался Андрюха. — Насчёт обогреть… Не сезон. Смотри, а то тепловой удар приключится.

— А если и про себя, так что? — Рыжая отстранилась, игнорируя Переростка и глядя мне прямо в глаза со значением. Это был вполне себе непрозрачный намек, который сложно не заметить. — Ты ж пойми, Жорик, иногда кажется, что любовь, а оно и не любовь вовсе. Ты, главное, вокруг посмотри. Вокруг… Понимаешь?

— Понимает он. Гдяди, какое лицо внимательное. Понимающее. — Раздался ехидный голос Наташки. — Может, хватит ему под нос свое богатство совать? Тут все не бедные. У нас дело вообще-то. Общественное. Если на отца моего плевать, про честь села подумайте.

— Стрерва ты, Натуся. — Не оборачиваясь, ответила подруге Ленка. Смотрела она по-прежнему только на меня. — У человека, можно сказать, сложная сердечная ситуация. Мы, как товарищи, обязаны ему помочь.

— Да ты уж поможешь… — Наташка усмехнулась. — В очередь становись. Там ещё перед Клавкой имеется целая толпа. Жорик у нас с большим сердцем. В него много любви поместится.

Я мысленно пожелал Наташка всего самого хорошего. Ясно, о чем она. Вспомнила Воробьевку и как мы по кустам карячились. Вернее, я корячился, а девчонка за мной следила и видела Светланочку Сергеевну. Говорю же, стерва.

— Так. Хватит обсуждать то, что никого не касается. — Я сделал максимально серьезное лицо. Типа, кто здесь босс? — Давайте делом займёмся, на самом деле. Времени не очень много, если что. Моя личная жизнь не является предметом для разговоров.

— Ой, больно надо… — Наташка демонстративно фыркнула.

— Жорик, конечно. Все, как скажешь. Просто, имей в виду. Товарищи всегда рядом. Не у всех каменное сердце. — Ленка снова попыталась охаляпить меня за плечи, но в этот раз я был начеку и вовремя отскочил в сторону.

Вопрос неудовлетворённости тела оставался открытым, очень насущным, и оно, мне кажется, это тело, готово было рассмотреть даже те варианты, которые сам бы я не стал рассматривать. Если ещё раз Ленка полезет обниматься, попутно окуная меня носом в грудь, может выйти казус. Неприятность, так сказать. Потому что от женской близости в определенных местах возникло волнение, способное перерасти в проблему. Вообще не пойму, что за горячая кровь у моего предшественника. Я сам прежде тоже не жаловался, но как-то всё же выбирал самое сладкое. На абы что не разменивался. Милославский же, походу, только вступил во взрослую, половозрелую жизнь. Поэтому и прет его. То есть меня. Хочешь, не хочешь, а вопрос этот решать надо. Все Андрюха, блин, со своей продавщицей. Ромео хренов. Если бы не их, чреватая последствиями, страсть, я бы эту ночь провел с Лидой. При мысли о бухгалтерше чуть не взвыл. Нет. Так дело не пойдет. С этим надо что-то делать. Раздражённо покосился на Переростка.

— Во ты даёшь! Я при чем? — Братец даже немного отодвинулся. Видимо, мой взгляд, которым одарил его в этот момент, был слишком красноречивым, а причину, ясное дело, Андрюха не знал. Подумал, злюсь за тренировку, которая никак не начнется.

— Да так…

Ленка, наконец, отошла в сторону и я смог приступить к репетиции первого этапа своего светлого будущего.

Глава 14

Это было самое настоящее испытание для моей нервной системы, которая итак грозила скончаться под тяжестью всех особенностей новой, очень насыщенной событиями жизни. Мне кажется, именно так нормальные люди, а я пока ещё искренне считаю себя нормальным человеком, становятся психами.

Спустя несколько часов, хорошо начал понимать, почему в спортивных соревнованиях тренеры бегают вдоль площадки и громко матерятся. А иногда даже раздают пинки. Если бы не женский пол моей команды, боюсь, делал бы то же самое, причем, с огромным удовольствием. Держал себя в руках из последних сил, отвечаю.

Учитывая, что девок имелось десять человек, решил для начальной части выступления поставить их в шахматном порядке. По моей задумке они должны были выбегать с весёлыми речевками, а потом выстраиваться определенным образом. Щас!

Оказалось, в первый ряд, вынь-положь, хотят все. С какого-то перепуга девки сделали только им понятный вывод, будто те, кто стоят вперёди, лучше тех, которые должны оказаться во втором и третьем рядах. Причем, все мои пояснения, что это — бред, улетали в воздух, даже на пять минут не задерживаясь в их головах.

Начались препирательства, которые грозили перерасти в скандал. Попутно вспоминались все косяки, когда-либо совершенные каждой, начиная с рождения. Оказалось, память у девок такая, что обзавидуешься. Видимо, чисто с бабской точки зрения, мной пытались манипулировать по принципу, чем больше негатива выльют друг на друга, тем вероятнее шанс потеснить соперницу. Я же переживал только за одно. Случалось быть свидетелем женской драки. Упаси боже. Это процесс неконтролируемый и для жизни в некотором роде опасный.

С горем пополам удалось убедить мою команду, что нет никакой разницы, где именно, кто стоит, кроме чисто эстетического момента. Линейка должна быть вровень, по росту. Это банально лучше смотрится. Больше всех, конечно, возмущалась Ленка, которая непременно хотела быть на виду. А