Дело о трех рубинах - Георгий Персиков

– Для вас, Мария, важнее техника, чем живые люди. – Георгий сел и принялся растирать затекшие запястья. Затем освободил ноги, слез с каталки и подошел к доктору.

– Он живой? – спросила Мария.

– Дыхание и пульс есть, правда слабые, – Родин подхватил Шварцмайера под мышки и с трудом погрузил на каталку, закрепил ремнями руки и ноги. Рот заклеил пластырем. Доктор зашевелился и открыл глаза.

– Пусть теперь побудет на нашем месте. Герр Людвиг, а хотите, разряд через вас пропустим? – новый пациент задергался, замотал головой и снова потерял сознание. С края каталки струйкой полилась моча.

– Давайте закатим его за этот чертов ящик, чтоб санитары не увидели.

– Скорее, Родин! – обеспокоенно прошептала Мария, помогая Георгию. – Нам еще в архив. Как вы, отходите от снотворного?

– Я отошел еще на каталке, страх хорошо трезвит. Такого натерпелся, что чуть не обмочился, как только что наш дорогой коллега. Бежим?

– Сейчас. Жаль, конечно, но…

Мария взяла бутылку с водой, зашла за оборудование и, открыв сзади дверцу, плеснула внутрь, там затрещало, легкий синеватый дымок завился из щелей. Потухшие лампочки на железном монстре сообщили о его гибели.

После этого, убедившись, что доктор надежно зафиксирован на каталке, разведчики ринулись в архив, находившийся у входа в операционную. Тут им повезло: помимо бесчисленных полок, стены украшали охотничьи трофеи, бинокли, подзорные трубы, сабли и кинжалы, винтовка и даже револьвер. Теперь они были вооружены.

В тысячах папок, стоящих на стеллажах, находились дела пациентов. Некоторые папки были тонкие, другие – раздутые. Большая куча из документов белела в углу, возможно, приготовленная для уничтожения. Родин подошел и взял первый попавшийся том в руки. Полистав, в конце обнаружил запись, свидетельствующую о смерти пациента.

– Родин, не копайтесь в этом мусоре, время поджимает. Вот, смотрите, – Очеретина стояла около одного из стеллажей. – Похоже, здесь не только сотрудницы борделя, но и посетители.

Огромное количество папок и записных книг с четким учетом посещений и детальных отчетов говорили, что публичный дом являлся детищем Шварцмайера. Именно на сексуальных извращениях посетителей он основывал свою основную научную работу. Кроме того, дом терпимости давал неплохой доход. Но как только доктор ввязался в серьезные исследования на коре головного мозга, то начались проблемы с деньгами. Тогда из-за своих слабостей и попался на крючок кайзер Вильгельм.

Родин и Мария копались в папках, сваливая документы в общую кучу. К их разочарованию, все имена оказались зашифрованы. Множество фотографий подтверждало, что за посетителями вели наблюдение постоянно и все действия по-немецки четко документировались.

– Я не могу понять, как можно было поместить фотографический аппарат в крошечную кладовку. Причем из-за приглушенного освещения была необходима магниевая вспышка. – Георгий свалил в общую кучу очередную порцию бумаг.

– Это нетрудно объяснить. Все фотокарточки сделаны на компактную камеру. Это новейшее изделие, которое используют пока только разведчики. Стоимость ее настолько высока, что даже именитому фотографу она не по карману. У нас в управлении тоже подобные используются.

– Похоже, нашел, – оживленно выкрикнул Родин. – Смотрите, «Усач», затертая папка, толстая. Выходит, частый посетитель.

В описании завсегдатая публичного дома под псевдонимом Усач в самом деле проглядывались черты кайзера. В досье говорилось о человеке из военной среды, высшего света, склонном к мазохизму, ценителю женской доминации, унижения и пассивного насилия. Однако, как назло, фотографий не было. Очевидно, доктор держал их в более надежном месте.

– Предлагаю здесь все перевернуть вверх дном, пока не очнулся Шварцмайер. – Родин выглянул в галерею.

Через несколько минут посреди библиотеки выросли бумажные горы. Но то, что они искали, скорее всего, находилось не здесь. Послышалось мычание очнувшегося доктора и приглушенные удары – он бешено застучал ногами о железный ящик.

– Я сейчас, – Родин вышел. Мария услышала глухой одиночный звук, после которого опять воцарилась тишина, а вернувшийся Георгий бросил: – Всего один раз.

Мария стояла у стены и разглядывала большую фотографию. Среди альпийского пейзажа был запечатлен Шварцмайер рядом с высоким, плотным усачом с военной выправкой. Оба были в охотничьих костюмах, с винтовками, ноги победно водружены на тушу убитого вепря. Очеретина сняла изображение и принялась рассматривать.

– Да это же Мандельштейн! Полковник Карл Мандельштейн! – в восторге закричала она. – Один из оружейных магнатов Германии. Как нам известно, он курирует секретные разработки всех видов современного оружия!

Она радостно потерла руки.

– Он финансирует поставки оружия в Японию, отправлял туда инструкторов! Теперь понятно, почему Вильгельм его не укоротил! Да, все сходится! Видимо, он снабжает доктора пушечным мясом для опытов, а тот помогает ему шантажировать кайзера, чтобы получить деньги для военных заказов. Обратите внимание вот сюда, – указала Мария пальцем на место у ноги полковника, – видите небольшую коробку? Это футляр для портативного фотоаппарата, которым сделан снимок! В самом деле, зачем тащить в Альпы тяжелую камеру на треноге, если есть миниатюрный!

В этот момент где-то наверху раздался шум.

Георгий резко, чуть было не порвав, сдернул с вешалки два белых халата. Один, не разбирая – мужской, женский, по размеру или нет, – сунул Марии, второй накинул на себя.

– Да скорее вы… И револьвер со стены возьмите, – прошипел он Очеретиной, пока та путалась в рукавах. Закидывая винтовку на плечо, Родин быстро просчитал дальнейшие действия. Так, выбраться из здания, проскочить палисадник, в котором нет охраны, затем миновать ворота, сесть в коляску, не привлекая постороннего внимания – и лететь, лететь быстрее ветра! Пока враги не очухались, пока не поняли, пока не кинулись в погоню!

Родин крепко сжал винтовку. Ничего, главное – преодолеть двор, а там уже коляска вывезет… Главное – не броситься очертя голову, как парочка тупых оленей, у которых в мозгах бьется только одно: «Бежать!» – и не заметить при этом, как охотники берут их на мушку… Спокойно, Родин, спокойно! Вы успеете, если все будете делать слаженно и четко.

– Ну? – Мария нетерпеливо толкнула его в плечо.

– Да, – кивнул он, прислушиваясь. – Кажется, тихо. Пошли!

Быстрым шагом они пересекли коридор, осторожно, чтобы предательски не скрипнули ступеньки, сбежали вниз по лестнице. Мария, взбудораженная первым порывом Родина, рвалась вперед, и ему стоило огромных усилий ее сдерживать. Да и себя, впрочем, тоже. Интуиция кричала ему не торопиться, в то время как здравый смысл так же громко настаивал, как можно скорее покинуть это место. Что-то тут было не так…

У входных дверей он резко остановился, сдернув с плеча винтовку.