Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз

— Как женщины бывают ветрены.

Сердце отчего-то подскочило и на мгновение замерло, а Алёна поспешила от Павла отвернуться. Сложила руки на груди и стала смотреть в окно. Было понятно, что она своими воплями и гневными требованиями вряд ли чего-то добьётся. Машины неслись вперёд, будто торопясь покинуть пределы города, и по её просьбе никто бы и не подумал остановиться. И поэтому, вместо того, чтобы тратить силы без всякого толка, Алёна решила воспользоваться, возможно, последним шансом, и всё обдумать. Павел к ней больше не лез, охранник передал ему планшет, и Костров уткнулся в него взглядом, время от времени только тёр щёку, покрытую мелкими рубцами. Алёна вроде и не смотрела на него, но почему-то всё замечала, и только дышала осторожно.

Полтора часа пути прошли в молчании. Они с Костровым молчали, водитель молчал, охранник молчал. Даже радио никто не подумал включить. Павел Андреевич, кажется, работал, и ему никто не смел мешать. И только когда впереди показались крыши домов Марьяново, он голову поднял, посмотрел в окно, и сказал:

— Есть хочу.

Охранник на переднем сидении шевельнулся, Алёна не удивилась бы, узнав, что он до этого спал, слишком неподвижно сидел всё это время. Но голос его прозвучал вполне бодро:

— Мы как раз к обеду возвращаемся.

Павел планшет выключил, положил на сидение между собой и Алёной, посмотрел на ту.

— Ты ещё злишься?

Она сложила руки на коленях, как школьница.

— Мысленно составляю заявление в полицию.

Он усмехнулся.

— Такой длинный список моих проступков? Я начинаю беспокоиться. Ты голодная?

Алёна посмотрела на него и тут же гордо отвернулась. А он вдруг руку протянул и пристроил ладонь на её колене. Алёна едва не подскочила, а Костров похлопал её, будто Роско по голове, и сказал:

— Мне прислали кухарку. Теперь живём.

Алёна головой качнула и пожаловалась негромко:

— Бред какой-то.

Со стороны охранника послышался звук, похожий на смешок. Алёна подозрительно глянула, затем на его шефа посмотрела, но Павел ответил ей абсолютно серьёзным взглядом.

Проезжая по улице Марьяново, Алёна невольно посмотрела на второй от дороги дом, даже оглянулась, не удержалась. Павел это заметил, но ничего не сказал. А уже через пару минут они свернули на дорогу к усадьбе. Надо же, прошло всего три дня, как она выбралась из этого леса среди ночи, а такое чувство, будто полжизни. Она возвращается сюда с Костровым, и лес совсем не выглядит тёмным и страшным. Сквозь высокие кроны пробиваются солнечные лучи, от них зелень кажется ещё более яркой и сочной, а среди неё белые, жёлтые и фиолетовые искорки цветов. Даже захотелось выйти и прогуляться. Только кто её отпустит? Она под колпаком.

Автомобили притормозили перед воротами, через которые Алёна и сбегала, вот только тогда охраны на въезде не было, а сейчас полный боекомплект. Алёна смотрела на бравых молодцев в камуфляже, похожем на военный, они пропустили машины на территорию, и ворота тут же закрылись. Наглухо. Алёна не удержалась и прикрыла глаза.

— Смотри, какая красота вокруг, — будто издеваясь, сказал Павел. Глаза она открыла, посмотрела. А Костров придвинулся к ней, склонил голову к её уху. — Обожаю эту усадьбу.

— Рада за тебя.

Он усмехнулся.

Машины подъехали к самому крыльцу. Алёна не стала ждать, когда охранник обойдёт автомобиль и откроет для неё дверь, сама вышла и принялась оглядываться, не в силах сдержать любопытство. Усадьба казалась живой. Не одинокий, пустой дом, как ей показалось несколько дней назад. Под дождём, загрустивший, с единственным обитателем, особняк казался огромным, незаселённым, казалось, что стоит сказать слово, и эхо прокатится по всей усадьбе, отразившись от стен дома, как от скалы. А сейчас он сиял, а его полукруглое широкое крыльцо напоминало улыбку. О нём вспомнили, в его стенах снова кипит жизнь. На окнах больше нет белых тканевых занавесей, парадные двери призывно распахнуты, неподалёку слышится звук ремонтных работ, а в стороне левого крыла, где располагалась кухня, и вовсе кипит жизнь. В доме полным ходом шла уборка, в маленький грузовичок загружали тюки белья, скорее всего те самые чехлы, которыми была укрыта мебель в доме, и занавески. Загружали молоденькие парнишки в рабочих комбинезонах, вокруг них сновали девушки, а все вместе они выполняли распоряжения суровой на вид женщины в годах, которая то и дело разводила руками, как дирижёр, показывая, кому куда идти и чем в эту же минуту заняться.

— Ира, не стой, иди, проверь продукты по списку. А вы забирайте, забирайте бельё! Вам ещё на втором этаже всё снимать. Девочки, пошустрее.

Потом она заметила «гелендвагены» и поспешила к крыльцу. На ходу поправила очки в широкой оправе и расправила плечи, хотя и без того выглядела натянутой, как струна.

— Павел Андреевич! Вы вернулись.

Костров сделал глубокий вдох, глянул по сторонам с явным удовольствием, женщине кивнул.

— Вернулся, Альбина Петровна. — На Алёну посмотрел, представил: — Это Альбина Петровна, хозяйством у меня занимается. А это Алёна.

Альбина Петровна улыбнулась ей, но улыбка была скорее официальной, безукоризненно вежливой, чем добродушной и открытой.

— Добро пожаловать. Ваша комната готова. По всем вопросам обращайтесь прямо ко мне.

— Моя комната?

— Да, Павел Андреевич утром предупредил, что вы приедете погостить.

— Немыслимо.

Альбина Петровна непонимающе нахмурилась, а вот Костров рассмеялся и посоветовал:

— Алёна, расслабься. — Он обернулся, когда услышал тяжёлое дыхание, Роско, как стрела промчался по дорожке из-за дома, и даже заскулил, когда увидел хозяина. Предпринял попытку на Павла напрыгнуть, но после короткого движения рукой, принялся лишь бешено вилять коротким хвостом и подпрыгивать. Костров псу улыбнулся, потрепал того между ушей, и даже прижал его голову к своему бедру на какое-то время. Потом успокоил его:

— Я приехал, приехал. Он не мешал, Альбина Петровна?

— Что вы, Роско — пёс воспитанный. Я его покормила, вовремя, как вы и просили.

— Замечательно.

Роско от него оторвался, подошёл к Алёне, обнюхал её руку. Потом сел копилкой рядом, уставившись на неё шоколадного цвета глазами. Алёна вздохнула, потом за ухо его потрепала, и шёпотом проговорила:

— Даже не спрашивай.

— Пойдём в дом, — сказал Павел. На охрану оглянулся. — Сегодня больше никуда не едем. Вадим здесь?

— Уехал в город, обещал к ужину быть, Павел Андреевич. — Альбина Петровна вдруг засуетилась, поспешила вперёд, Алёна заметила, как она придирчиво осмотрела огромные французские окна, те, кстати, невероятно сияли на свету, чистейшие, но Альбина Петровна всё равно выискивала недостатки.

Костров же на Алёну оглянулся, она продолжала стоять на дороге, только посмотрела вслед отъезжающим автомобилям.