Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов

Вариант для разведывательно-диверсионных отрядов был прост, удобен и выпускался в нескольких вариантах временных интервалов. Разворот кольца с минутной насечкой взводит пружину и одновременно активирует химический взрыватель, который срабатывает при попытке остановить часовой механизм. Время устанавливается обратным поворотом кольца, а усики на штырьке детонатора служат второй страховкой. Попытка выдернуть взрыватель из заряда приведёт к мгновенному взрыву.

– Быстро мы с вами справились, – Василий Васильевич с довольным видом потёр руки, – осталось облизать детали, и вперёд.

– Вперёд – это как? – поинтересовался Олег.

– Ваш любимый «Шторьх» с посадкой на северо-западном склоне Рудных гор. Возвращение в любом удобном для вас варианте.

– Посадка на поле чревата непредсказуемыми последствиями, – осторожно заметил Олег. Честно говоря, лететь ему не хотелось.

– Прыжок на парашюте исключён. Сейчас за каждого пойманного пилота выдают недельный паёк офицера.

Олег вынужден был согласиться: нельзя прыгать с парашютом, когда вся Германия смотрит на небо. Тем более что Тюрингия на маршруте американских самолётов из Италии на Берлин. Окончательно согласовав последние детали, Олег собрался было уходить, но был остановлен Василием Васильевичем:

– Вы спрашивали деда об Арманго, Лемале, Хольцварте и Штольце?

Разумеется, не забыл, сначала тему обсудили на вечерней прогулке вокруг дома. Для обоих имена абсолютно неизвестные, что косвенно указывало на ошибочное направление в исследованиях.

– В чём принципиальная разница между газовыми и паровыми турбинами? – спросил дед.

– В рабочих температурах, – ответил Олег. – На паровых лопатках двести градусов, на газовых турбинах тысяча.

– Как решили проблему?

– Первые лопатки отливали из никель-молибдена или никель-вольфрама. Они выдерживают почти две тысячи градусов.

– Когда сделали? – продолжал допытываться дед.

– Патент принадлежал Обухову, из этих сплавов изготавливались уникальные морские орудия.

Вернувшись домой, Олег с дедом сели недалеко от спрятанных микрофонов и разыграли небольшой спектакль. На вопрос об Арманго, Лемале, Хольцварте и Штольце дед обозвал их тупицами. Чем выше температура газа, тем лучше работает газовая турбина, а они прогоняли газ через охладитель. Затем дед «припомнил» инженера Кузьминского из военно-морского ведомства, который на заводе Путилова работал над газовой турбиной.

Коль скоро разговор проходил недалеко от микрофонов прослушки, Олег думать забыл о необходимости доложить результат. Пришлось импровизировать на ходу:

– Прошу простить, бегалки-стрелялки совсем выбили из головы посторонние мысли.

– Не понял. Вы разговаривали или нет?

– Разговаривал. Имена ему известны, о разрабатываемых проектах отозвался пренебрежительно и хвалил инженера Кузьминского из военно-морского ведомства.

– Матросы застрелили Кузьминского прямо в лаборатории. Застрелили и забрали спирт. На другой день твой дед бежал с поляками.

Олег непроизвольно поёжился. Докопались-таки до самых корней! Даже детали бегства в Польшу разузнали! Прошло почти тридцать лет, с Гражданской войной, с Кронштадтским мятежом и волной политических репрессий, а НКВД выкопало биографию некоего инженера.

Весной история инженер-полковника Киреева получила неожиданное завершение. К деду заявилась делегация пионеров с начальником райотдела милиции. После салютов и поздравлений с патриотическими стихами ему выдали паспорт гражданина СССР с датой рождения в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. В завершение пионервожатая торжественно объявила, что её отряд берёт шефство над заслуженным учёным.

Такого поворота Мария Васильевна стерпеть не смогла. Она затащила девушку с милиционером в свою каморку и провела краткую разъяснительную работу. В результате начальник райотдела пробкой вылетел из квартиры, а возбуждённая девушка таращилась на Олега, словно на идола.

Во время оккупации немцы изготавливали на заводах Украины не только танки. Киевский ГАЗ-12[30] освоил выпуск «Шторьхов», а Харьковский ГАЗ-43[31] изготавливал Ю-52 в варианте бомбардировщика. При отступлении немцы вывезли сами заводы, а новенькие самолёты за отсутствием пилотов остались на аэродромах.

Полёт на трёхмоторном чудище Олег сразу отмёл, никто не осилит семичасовой полёт без второго пилота. Зато «Шторьхи» порадовали разнообразием комплектации, включая вариант с увеличенными топливными баками. Если добавить подвесной бак, то можно дотянуть до района посадки. Впрочем, заготовленные полётные листы позволяли садиться на любом аэродроме Рейха. В одних вариациях он вез на ремонт неисправные масляные насосы, в других возвращался с завода с новыми.

Первая дозаправка в Катовицах прошла как по маслу, дежурный не глядя подшил полётный лист и выдал новый. Заправщик получил от пилота пачку сигарет и на радостях залил бензин под пробку. Со второй заправкой на аэродроме Дрездена возникла проблема.

– У меня приказ заправлять только боевые самолёты, – безразлично заявил дежурный офицер.

– На нашем аэродроме стоит дюжина «мессершмиттов» с неисправными моторами! – патетически воскликнул Олег.

– Я ничем не могу помочь, иди к генералу.

Зачем идти к высокому начальству, если проще заплатить водителю бензовоза. Солдат ничем не рискует, ибо недолив боевых самолётов никто не заметит. К вечеру перерасход будет покрыт, заправщик сдаст смену с чистой совестью и пачкой рейхсмарок в кармане. Олег вернулся на КП и потребовал:

– Самолёт заправлен, выписывай лётное задание.

– Странно, до сегодняшнего дня никому не удавалось получить разрешение, – заметил дежурный.

– Мы охраняем нефтепромыслы Румынии.

Отговорка сработала, и офицер без лишних вопросов выписал новый полётный лист. До Рудных гор осталась последняя сотня километров, и Олег с интересом разглядывал батареи зениток на макушках горушек. Крепости союзников летали на недосягаемой для зениток высоте, и все эти пушечки стояли для морального спокойствия. Правда, в Рейхе додумались пулять в небо неуправляемыми ракетами, но за войну ни разу не попали.

Подлетев к заданному району, Олег начал выбирать подходящую площадку. Сесть можно на любой луг, но ему требовался пастух с лошадью. Во-первых, отсюда до Эрфурта ещё два дня пути, во-вторых, в плане выполнения задания предусмотрена повозка. Если лётчик или посторонний человек попытается купить лошадь в деревне, то неизбежно угодит в СД.

Обнаружив искомый вариант, Олег несколько раз перекрыл подачу топлива. Остановка мотора с последующим чиханием и выбросом клубов чёрного дыма послужит лучшим оправданием непредвиденной посадки. Заложив крутой вираж, он развернулся обратно и плюхнулся с неработающим двигателем.