Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

Наступило долгое, мучительное молчание. Наконец Эштону удалось в полной мере овладеть собой, и он хрипло спросил.

— Может быть, мне прислать к вам Уиллабелл?

— Нет, благодарю вас. Думаю, что и сама справлюсь.

— Не хотите, чтобы я помог вам расстегнуть платье до конца?

У нее вырвался нервный смешок. Дрожащие пальцы то и дело путались в завязках, дергали крючки, и прошло немало времени, прежде чем она избавилась от нижней юбки и сбросила одежду на пол.

— По-моему, вы настоящий распутник, сэр.

Эштон прошелся по комнате. Его душил смех.

— Это как раз то, что я услышал от вас три года назад.

— Ну, что ж, стало быть, в голове у меня кое-что уцелело. Это радует.

Он встретился с ней взглядом поверх ширмы.

— Вы так же красивы, как и тогда.

— Будьте так добры, передайте мне сорочку и халат. Они в гардеробе, — попросила она, стараясь избегать той темы, которая, она ничуть не сомневалась, могла завести их далеко.

Эштон старательно выбрал в груде белья именно то, что наиболее выгодно подчеркивало изящество ее форм, и повесил рубашку на край ширмы. Ожидая, пока она переоденется, он с удовольствием скинул двубортный пиджак, расстегнул несколько пуговок на жилете и воротничок у рубашки. Развязав широкий галстук, он отбросил его в сторону. Заметив, что Лирин покинула свое убежище, он окинул ее голодным взглядом, отметив и мягко округленные ягодицы, и стройные бедра. Он двинулся за ней, забыв обо всем, помня только, что эта женщина принадлежит ему и чувствуя охотничий азарт, словно дикий кот, яростно преследующий свою самку. Лирин беспокойно подобралась, какой-то инстинкт подсказал ей, что он рядом. Она почувствовала его руку на своем плече и окаменела. Жаркая волна желания омыла ее с ног до головы, она успела заметить его горящий взгляд и подумала, что еще немного — и сердце у нее разорвется. Кровь забурлила. Приблизив свое лицо, он испытующе взглянул ей в глаза. Когда он накрыл ее губы своими, в ее темно-зеленых глазах на мгновение вспыхнула неуверенность, но через мгновение тяжелые веки бессильно опустились и Лирин молча подставила ему губы для поцелуя. Он был нежным и сладким, мягким и неуверенным, его губы слегка приоткрыли ее рот, словно пробуя ее на вкус. Между ними пробежала искра, и огонь страсти вспыхнул мгновенно, будто в охапку сухой соломы кинули зажженную спичку. Его жадные, требовательные ласки пробудили в ней древний, как мир, инстинкт женщины. Лирин и не подозревала, что желание может быть таким — острым, жгучим, дурманящим голову, сводящим с ума… Его руки скользнули вниз, ладони крепко сжали ее маленькие, упругие ягодицы, в то время, как он покрывал жгучими поцелуями все ее тело. Лирин слабо застонала и, вытянувшись на носках, прильнула к нему всем телом.

Резкий стук в дверь заставил их вернуться к действительности. Хрипло выругавшись сквозь зубы, Эштон заставил себя оторваться от жены и бросил недовольный взгляд на дверь. Поначалу он решил не обращать внимания, рассчитывая на то, что докучливый посетитель уйдет, но в дверь постучали снова. На этот раз громко и требовательно. Эштон со стоном отодвинулся от Лирин и направился к окну. Отодвинув задвижку, он резко распахнул обе створки, высунувшись наружу, надеясь, что холодный, ночной ветерок охладит его пылающую голову прежде, чем он сойдет с ума от бешенства и неутоленного желания.

Лирин тоже потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Когда она откликнулась, голос ее еще немного дрожал.

— Да? Кто там?

Из-за запертой двери до нее донесся — увы! — слишком хорошо знакомый голос.

— Марелда Руссе. Можно войти?

Взбешенный Эштон взъерошил и без того растрепанные волосы, и хрипло пробормотал.

— Когда-нибудь я сверну ей шею!

— Одну минуту, Марелда, — Лирин подошла к двери и, дождавшись, когда Эштон кивнул, повернула ключ.

— Прошу прощения, я, кажется, забыла у вас книгу на той неделе, — торопливо пробормотала Марелда, ворвавшись в комнату. — А мне так хотелось почитать на сон грядущий. Стоит мне только взять книжку, и глаза просто закрываются. — Ее настороженный взгляд быстро обежал комнату, быстро обнаружив того, ради кого она, собственно, и явилась сюда, — О, Эштон! — с самым невинным видом удивилась она, несмотря на терзавшие ее подозрения. Марелда заметила и их смущения, и растерзанную одежду, и глаза ее сузились от гнева, хотя на губах по-прежнему играла улыбка. — Прошу прощения, мне так неудобно, что я… побеспокоила вас, дорогой.

Брови у Эштона сдвинулись, и он хмуро взглянул на нее, ничуть не стараясь скрыть раздражения.

— Я быстро, — сказала Марелда, хорошо понимая, что он злится. — По-моему, я оставила книгу где-то на стуле. — Обежав взглядом комнату, она заметила хорошо знакомый томик, который видела еще во время своего первого визита к Лирин. Хоть она и была доведена до отчаяния настолько, чтобы на скорую руку придумать первый попавшийся предлог пробраться в спальню Лирин и помешать им, ей с трудом удалось сдержаться, когда выяснилось, что Эштон и в самом деле там.

— Ах да, Эштон … — Марелда обернулась, — Мне показалось, что в конюшне какая-то подозрительная возня. Это было как раз перед тем, как я поднялась сюда. Неужели что-то случилось с лошадьми? Может, стоит кого-то послать проверить? Или ты сам сходишь?

— Я сам проверю, в чем там дело, — прорычал Эштон, терпение которого почти истощилось.

— Я могу побыть с Лирин, пока тебя не будет, — предложила Марелда, обезоруживающе улыбнувшись.

Они оба вздрогнули, когда в комнате неожиданно прозвучал иронический голос Лирин.

— Спасибо, Марелда, не стоит.

— Ну что ж, тогда доброй ночи. И приятных сновидений, — промурлыкала Марелда, выскользнув из спальни.

Стиснув зубы, чтобы не дать вырваться клокотавшему в нем гневу, Эштон сорвал со стула пиджак и накинул его на плечи.

— Эта ведьма все выдумала!

Лирин молча согласилась с этим. Но взглянув ему в глаза, благоразумно решила перевести разговор на другую тему. Он и так готов был взорваться в любую минуту.

— Надеюсь, с лошадьми все в порядке.

— Скорее всего, это просто очередная выдумка Марелды, — пробурчал в ответ Эштон. Он вновь привлек Лирин к себе, и его потемневшие от гнева глаза немного смягчились. — Это пытка — уйти от тебя сейчас.

— Пока нет, но вот если вы останетесь, это будет пыткой для нас обоих, — прошептала она в ответ чуть слышно. — Я еще не готова принять это. Идите, — подтолкнула она его. — Вам надо посмотреть, что там с лошадьми. А мне нужно время, чтобы спокойно все обдумать.

Раздался короткий стук в дверь. Эштон невольно нахмурился, оторвался от проверки счетов и с неудовольствием посмотрел на дверь. Почти в то же самое время за его спиной старые настенные часы хрипло пробили одиннадцать. Эштон потянулся и зашагал по кабинету, стараясь справиться с раздражением, которое накапливалось в нем постепенно, капля за каплей, и вот-вот готово было выплеснуться через край. После того, как его заставили попусту прогуляться до конюшен и обратно, он готов был побиться об заклад, что за дверью его поджидает какая-то новая неприятность. Но то, что он увидел, распахнув дверь, превзошло все его самые смелые предположения. На пороге стояла Марелда, бесстыдно нацепив на себя тончайший, почти прозрачный пеньюар, который скорее обнажал, чем прикрывал соблазнительное тело. Это было нечто воздушное, вроде тончайшей паутины. Темные, роскошные волосы разметались по плечам, как хвост кометы, и стоило ей войти, как Эштон сморщился от сладкого, приторного запаха ее духов, которой мгновенно заполнил комнату. Соблазнительно улыбаясь, она закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, выставив напоказ маленькие груди. Крохотные пуговки сосков кокетливо напряглись, натянув тонкую ткань. В глазах ее Эштон прочел, что достаточно лишь сделать — и плод сам упадет к нему в руки. Взгляд ее звал и манил, но видя, что он даже не шелохнулся, Марелда двинулась к нему — неторопливо, слегка покачивая бедрами, с таким решительным видом, что Эштон счел за благо отступить, чтобы избежать неизбежного соприкосновения.