Дочь его врага - Эмили Джордж

Вместо ответа Джулия молча взяла его за руку и улыбнулась.

Джулии казалось, что она перенеслась в далекое прошлое. Праздничная церемония происходила в центре деревни. Аборигены танцевали, то собираясь в круг, то выделывая в танце сложные па, призванные, как пояснил Роджер, умилостивить богиню плодородия, чтобы она послала им хороший урожай. Древняя музыка была одновременно и примитивной, и чувственной. Джулия завороженно наблюдала за движениями танцующих, Роджер же смотрел на ее лицо и изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— В чем дело? — подозрительно спросила Джулия.

И вдруг вспомнила: она же вся в грязи! Она попыталась вытереть лицо рукой — не тут-то было. Она улыбнулась и развела руками.

— Извини, вид у меня совсем не праздничный.

— Для меня ты лучше всех, — тихо сказал Роджер.

— Правда?

Он привлек ее к себе и поставил так, чтобы Джулии было видно происходящее на площадке. Но Джулия не смотрела. Она вообще ничего не чувствовала, кроме того, что Роджер прижимает ее к своей груди. Снова оказаться в его объятиях — это так хорошо, так правильно!

В центр круга, образованного танцующими, вышли парень и девушка. Музыка сменила ритм, и молодая пара начала свой танец, полный безыскусной эротичности. Казалось, сам воздух наполнился чувственным ожиданием, а Джулия еще острее ощутила тепло тела Роджера.

Движения молодой пары становились все более откровенными, взгляды — все более страстными. Полупрозрачное одеяние девушки почти не скрывало ее фигуру, а тело молодого человека, на котором была только набедренная повязка, блестело от ароматических масел. Роджер наклонился к Джулии и прошептал на ухо:

— Как тебе нравится их одежда?

— Ты хочешь сказать, ее отсутствие?

Джулия повернулась к нему, их лица оказались очень близко, чувственная музыка и древний танец любви действовали на Джулию, желание опутывало ее прозрачной паутиной, и ей хотелось, чтобы Роджер опустил ее на землю прямо здесь и овладел ею под эту странную, будоражащую музыку. Она едва сдержалась, чтобы не прижаться щекой к щеке Роджера.

У Джулии немного закружилась голова. Роджер почувствовал ее состояние.

— Хочешь, я разузнаю насчет нашего ночлега?

— Да, пожалуйста.

Он взял Джулию за руку и стал пробираться через толпу зрителей к одному из мужчин, которые привели их в деревню. Им выделили для ночлега небольшую хижину, стоявшую чуть поодаль от остальных построек. Овальное возвышение в центре единственной комнаты, застеленное домоткаными ковриками, заменяло кровать. Домик освещался тусклым светом масляной лампы, в углу курились какие-то благовония. Роджер покосился на Джулию.

— Ты не передумала?

Джулия встретилась с ним взглядом, и у нее перехватило дыхание.

— Долго мы здесь пробудем?

— Только одну ночь.

— А что потом?

Едва спросив это, Джулия пожалела: не нужно было ни о чем спрашивать, надо было довольствоваться тем, что есть. Роджер положил руки ей на плечи и поцеловал в шею.

— Я уже говорил. Я вернусь в Сидней, возможно, потом на некоторое время отправлюсь в Англию. А почему ты спрашиваешь, я тебе уже надоел?

В неверном свете масляной лампы глаза Роджера казались загадочными, лицо, на которое падали тени, казалось высеченным из камня, это одновременно и притягивало Джулию, и пугало.

— Ну что же, — сказала она с наигранной небрежностью, — одна ночевка меня вполне устраивает, в такой дозе я тебя переживу.

— А что будет, если увеличить дозу, доктор Осмонд?

Сердце Джулии ускорило ритм. Она посмотрела Роджеру в глаза и неуверенно пробормотала:

— Н-не знаю. Не опасно ли это?

— Не уверен, — хрипло откликнулся Роджер. — Чтобы сделать окончательное заключение, я должен хорошенько вас осмотреть, дорогая моя пациентка. Откройте рот и скажите «а-а-а».

Джулия приоткрыла рот, и Роджер припал к ее губам голодным страстным поцелуем. Джулия ответила с не меньшей страстью. Она знала, что соскучилась по Роджеру, но до этой минуты не осознавала, насколько сильно. Когда они смогли наконец оторваться друг от друга, Роджер издал смешок:

— Тот, кто не знает, как обстоит дело, мог бы подумать, что ты по мне изголодалась.

— Так и есть, мы не занимались любовью почти сутки.

— Неужели так долго?! — шутливо ужаснулся Роджер. — Впредь постараюсь больше не допускать таких больших перерывов. Но первым делом тебе нужно принять ванну. Ты вся в грязи, прелесть моя, и, как бы я ни мечтал покрыть поцелуями каждый дюйм твоего прекрасного тела, сначала нужно смыть с него грязь.

— А это возможно? — с сомнением спросила Джулия.

Роджер молча подвел ее к двери, выходившей в крошечный дворик, огороженный плетнем.

— Я позаботился об этом еще тогда, когда обсуждал возможность ночлега. — Он показал на неглубокую широкую купель из какого-то темного металла. — Вода должна быть еще теплой. Как ты думаешь, мы поместимся здесь вдвоем?

— Надеюсь.

— Тебе помочь?

Джулия повернулась к Роджеру и посмотрела на негр вопросительно.

— В каком смысле?

Вместо ответа он взялся за верхнюю пуговицу ее рубашки.

— Вот в этом.

Не дожидаясь согласия, Роджер начал медленно раздевать Джулию. Когда на ней ничего не осталось, он поднял ее на руки и бережно опустил в воду. Затем разделся сам и тоже забрался в купель. Он лег навзничь и потянул Джулию на себя так, чтобы она обняла его ногами. Неотрывно глядя ей в глаза, Роджер накрыл руками ее груди и стал нежно потирать большими пальцами соски, мгновенно напрягшиеся в ответ на ласку.

Джулия ахнула и застонала от удовольствия. Она чувствовала себя так, словно испытывала все эти восхитительные ощущения впервые, и ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно, чтобы Роджер до бесконечности ласкал ее своими чуткими умелыми руками и нежными губами. Она вздохнула и хрипло призналась:

— Я ужасно по тебе соскучилась.

Роджер склонился к ее груди, захватил губами сосок и нежно пососал. Джулии хотелось, чтобы он продолжал, но в то же время она жаждала большего. Ей нужно было все сразу.

— Как же я по тебе истосковалась! — снова выдохнула она.

— А я по тебе. Ты права, сутки — это слишком много. Особенно если учесть, что у тебя великолепные груди. — Он приподнял руками нежные холмики и жадно впился в них взглядом. — Ты просто создана для моих ласк, создана для меня, — хрипло прошептал он. — Будешь спорить?

— И не подумаю.

Джулия обхватила его голову и снова притянула к своей груди. Через некоторое время, когда ее ритмичные стоны сказали Роджеру, что она превратилась в один сплошной сгусток желания, он поднял голову и стал ласкать Джулию руками, неотрывно наблюдая за ее лицом.