Чернь и золото - Адриан Чайковски

Намереваясь только оцарапать ему плечо, она случайно задела шею. Кровь забила струей, и миг спустя стало ясно, что муравин мертв.

Это неправильно, он не должен был умирать! Она всего лишь любительница из студенческого кружка, даже не чемпионка — и вот, нате вам.

Смерть, стоя за плечом, шептала, что у нее просто дар такой. Стоит ей обнажить свой клинок для самозащиты, как он тут же обагряется кровью. Вчера ее, измученную, растерянную, едва одолели четверо людей Малии; все они получили раны, а один поплатился жизнью.

Да, это дар — который, если она будет служить Синону, может обернуться призванием. Сейчас эта мысль испугала Танису, но миг назад, когда радость победы кипела в ней, она приняла бы ее как должное.

В кого же она превращается?

За столом кто аплодировал ей, кто сыпал проклятиями, но для нее существовал только вожак. Она смотрела в его странные глаза и улыбалась натянутой, вызывающей улыбкой.

— Малия ничего не преувеличила, — молвил он, утихомирив своих сотрапезников. — Даже преуменьшила, мне сдается. — Немолодая воительница слегка забеспокоилась под его взглядом. Если бы Таниса при первой встрече вступила с ней в бой, интересно, что бы из этого вышло?

Лучше, пожалуй, не знать. Они были правы, говоря, что нужны ей. Все пошло наперекосяк, друзей раскидало; если эта банда — ее единственное оружие, она готова взяться за рукоять.

Со сладкой улыбкой Таниса вытерла шпагу и села рядом с гигантом, который теперь один отделял ее от Синона.

Элиас Коммерц, будучи занятым человеком, предложил гостям осмотреть примечательные места Геллерона — иными словами, его, Элиаса, промышленные и торговые предприятия. Если он, по мнению Чи, хотел таким образом произвести впечатление на иноземного князя, то план его погиб в зародыше.

Необъятное пространство вокруг них грохотало так, будто здесь делали не стрелы для арбалетов, а громы и молнии. Во всем наблюдался своего рода порядок; печи, прессы и станки работали без передышки, и люди были лишь частью общего механизма. Слаженность и последовательность производства ошеломляла Чи.

— Ну, что скажешь? — спросила она.

— Я думал, жуканы не держат рабов, — ответил Сальма, сумрачно озирая цех.

— Они не рабы!

— Разве?

— Конечно, — подбоченилась Чи. — Они здесь по доброй воле и получают заработок. Ты просто не понимаешь, как все это организовано.

— По доброй воле? — Здесь собралось больше народу, чем Сальма мог сосчитать, и каждый без конца делал что-то свое. Одни работали на токарных станках, другие штамповали хитиновые детали, третьи загружали печи, дававшие больше света, чем закопченные окна, четвертые заливали в формы жидкий металл, пятые оттачивали готовые наконечники. Все были поглощены своей частью работы, и сделанное тут же передавалось следующему в ряду. А что, если б они, опять же по доброй воле, вдруг взяли и прекратили работать?

— И нечего делать такое лицо, — раздраженно бросила Чи. — У вас в Сообществе нет индустриального производства, а в Нижних Землях это обычное дело. Мы не можем три года ковать один меч, доводя его до полного совершенства.

— Выпустите меня отсюда, не то я завою. На воздух хочу.

— Как угодно, — сказала уязвленная Чи, но настроение Сальмы все же отчасти передалось и ей. Воля волей, подумала вдруг она, глядя на сотни тружеников, но ведь у них, наверно, и семьи есть, живущие чуть не впроголодь. Они пришли в Геллерон на заработки и просто вынуждены работать.

Контролер в дальнем конце пересчитывал связки готовых стрел. Один этот завод каждый день выпускал их сотнями по самой низкой цене, но что-то в грандиозной машине кузена Элиаса все же не совсем ладилось.

— Мне все равно, как вы это сделаете, — говорил он десятнику. — Наймите еще рабочих или заставьте этих шевелиться быстрее. Мы отстаем почти на пять процентов, а заказы растут. Мне нужно, чтобы на следующей неделе оборот был не меньше, а то и выше теперешнего.

— Будет сделано, — угрюмо кивнул муравин-десятник.

— Вот и прекрасно. Ну, как тебе мой завод, Чи?

— Впечатляет, дядя. — Она стала называть его так вместо кузена, поскольку он был ровесником Стенвольда.

— А друг твой что думает?

— Он еще не привык к нашим достижениям.

— Стрекозиды слишком любят ручную работу, и заказчики из них так себе. Неразвитые народы вечно цепляются за навыки тысячелетней давности, а потом удивляются, почему у кого-то армия лучше оснащена, чем у них.

— Вы не спрашивали десятника о Тото и Танисе?

— Он никого такого не видел, но Геллерон — большой город… Извини, я сейчас.

В цех влетел курьер-мушид — в зареве печей его крылья казались багровыми. Опустившись на пол, он бросился к Элиасу.

— Мастер Коммерц?

— Да, это я. От кого письмо, от таргавонской делегации?

— Нет, мастер, от офицера Брекена с северо-западного карьера. — Мушид вручил свиток и стал ждать, тяжело переводя дух.

Элиас, тихо выбранившись, развернул свиток в отблесках печного огня и вдруг зарычал:

— Вот, значит, какие вести посылает мне Брекен? — Чи показалось даже, что он сейчас ударит курьера. Тот отпрянул, лепеча:

— Он просит вас прибыть незамедлительно вместе с…

— Я вижу, о чем он просит, но имеет ли он понятие, сколько все это стоит? — Элиас скомкал письмо, курьер попятился еще дальше.

— Дядя Элиас, — окликнула Чи, стремясь отвлечь его от злополучного вестника, — что-то не так?

— Ничего, пустяки… — ответил тот с вымученной улыбкой. — Знал бы кузен Стенвольд, как деликатно нам приходится действовать в Геллероне. — Его взгляд упал на подавленного, бледного Сальму. — Не хочет ли твой друг подышать горным воздухом, Чируэлл?

— Может быть, — осторожно ответила Чи.

— У меня появились дела на севере, — Элиас тряхнул измятым письмом, — на одном из моих рудников. Думаю, чистый воздух пойдет вам на пользу — здешний, говорят, для приезжих вреден.

Чи очень надеялась, что Сальме станет легче в горах, но то, что она слышала о геллеронских шахтах, надежд не вселяло. Элиас, приняв ее молчание за согласие, уже направился к выходу, гонец поспешал за ним.

— Добудь мне еще двадцать человек, — говорил через плечо Элиас, — все равно кого, лишь бы годились. Сигнальные ракеты, арбалеты, магазинную баллисту… нет, лучше две. Я намерен разделаться с этим раз навсегда.

Чи и Сальма удивленно переглянулись: уж не воевать ли собрался дядюшка Элиас?

Геллерон не случайно выстроили так близко от гор. Торносский хребет изобилует полезными ископаемыми, и главные из них — залежи железной руды, богатейшие в Нижних Землях. Маленький рудничный город за четыре столетия благодаря железу и стали развился в промышленный и торговый центр; металл здесь варят, рафинируют, льют и преобразуют в изделия, предназначенные в основном для войны.