Император Единства - Владимир Марков-Бабкин

Хмыкаю.

– Он что, и вправду так сказал?

Свербеев сделал неопределенный жест.

– Так сообщается, государь. В момент смерти возле короля было множество приближенных, включая ее величество Изабеллу Орлеанскую.

Ага. Сказано в лучших традициях дешевого индийского кино. После чего должны были устроить массовые танцы и карнавал в стиле «Король умер – да здравствует король!». Вот как-то слабо верится, что в условиях только что завершившейся бомбежки все только и делали, что слушали мелодраматические речи умирающего монарха.

Глава МИДа заметил:

– Ваше величество. Смею предположить, что не имеет принципиального значения, были ли эти слова в реальности. О них заявлено, и это делает их историческим фактом. Фактом, который не может быть проигнорирован никем, включая нового короля Генриха VI. И я считаю, что нам нужно всячески поддерживать эту легенду, даже если это всего лишь красивый миф. Чем больше обид и противоречий между немцами и французами, тем лучше для России. В том числе и в контексте послевоенной политики и, что очевидно, в контексте подготовки к возможной новой большой войне в Европе.

– Согласен. Нужно сделать все, чтобы исключить возможный военный союз Германии и Франции против России.

– Да, государь!

Поднялся Суворин.

– Дозволите, государь?

– Вам слово, граф.

Министр информации внес в разговор свои пять копеек:

– Ваше величество! Есть кое-что, на что я хотел бы обратить ваше внимание. Настораживает сам факт появления такой информации. Если такие слова действительно были произнесены, то кто-то быстро сориентировался и дал ход этому делу. Если же слов не было в реальности, то кто-то еще более оперативно запустил в массы эту легенду. И в том, и в другом случае это может свидетельствовать о появлении во Франции лица либо некой службы, которая может стать аналогом нашего Мининформа, чего ранее в этой стране не наблюдалось.

Помолчав несколько секунд, я киваю.

– Да, Борис Алексеевич, это ценное замечание. Поручите своим орлам внимательнее присмотреться к происходящему в этой сфере во Франции. И, разумеется, Сергей Николаевич и Федор Федорович, дайте соответствующие команды по линии МИДа и военной разведки. Покопайте это дело как следует. Вполне возможно, что тут может открыться что-то весьма интересное.

Подождав, пока указанные лица сделают пометки и сядут на место, спрашиваю Свербеева:

– Сергей Николаевич, как вы прокомментируете заявленные слова умирающего о том, чтобы новый король стал императором? И какие последствия вы прогнозируете в связи с этим?

Министр иностранных дел степенно поднялся и, кашлянув, ответствовал:

– Ваше величество! Общеизвестно, что покойный Иоанн Третий мечтал стать императором и ради этого был готов пойти на многие уступки, в том числе и на определенные территориальные потери, согласившись провести «уточнение границ» с Италией и Испанией. Вряд ли это можно объяснить лишь личной прихотью или тщеславием покойного. Вступая в Великую войну, Франция имела весьма серьезные притязания не только на Эльзас и Лотарингию, но и на усиление своей роли в Европе и мире. Однако уже совершенно очевидно, что Франция из войны выйдет куда более ослабленной, чем входила в нее. Страна унижена и ограблена. Золотой запас страны исчез в неизвестном направлении. События вокруг так называемой Коммуны едва не вылились в полномасштабную гражданскую войну, благо войскам генерала Петена, при поддержке нашей и союзников, удалось достаточно быстро усмирить смуту. Весь северо-восток Франции оккупирован, на этих землях провозглашены так называемые государства – Пикардия, Бургундия и Шампань, а продолжающееся наступление немцев на Гавр грозит новыми территориальными потерями. Какой Франция выйдет из войны, предсказать трудно, как, впрочем, и то, когда именно это произойдет – после всеобщего окончания войны в Европе или же новые власти будут вынуждены искать варианты сепаратного мира с Германий. Впрочем, последний вариант я бы считал маловероятным, разве что действительно Франция окажется буквально разгромленной, как это случилось в результате франко-прусской войны 1870–1871 годов.

Свербеев извинился, отпил воды из стакана, а затем продолжил:

– Итак, Франция унижена и ограблена. Запрос в обществе на реванш будет очень силен. Равно как и запрос на сильную государственную власть, которая сможет вернуть величие Франции. Посему движение в сторону воссоздания могущественной и авторитетной империи мне представляется неизбежным. И в этом отношении настроения среди широких масс и среди элиты будут во многом совпадать. Тем более что республиканская форма правления дискредитировала себя и все беды Франции сейчас списываются на продажных политиканов времен Третьей республики. В этом контексте во Франции не происходит ничего нового, если вспомнить, как монархия в этой стране сменяется республикой, потом республика превращается в империю, и так далее по кругу. С учетом всего сказанного, вполне естественным было бы ожидать провозглашение какой-нибудь Третьей империи после падения Третьей республики. Поэтому слова «стань императором» я бы воспринимал именно как некий манифест новой власти.

Ага. Вот вам еще один кандидат на Третий рейх во французском варианте. Да, реваншизм там ожидается махровый. А лет через двадцать Генриху VI будет лет тридцать – вполне подходящий возраст для жажды славы завоевателя и прочей романтики.

– Что же касается второй части фразы, государь, то «отомсти бошам» вполне может стать лейтмотивом нового царствования, каким была острая потребность поквитаться за позор военной катастрофы 1871 года и желание вернуть Эльзас и Лотарингию. Опять же личные обиды августейшей семьи на немцев будут играть весомую роль во всей этой истории.

– Хорошо, благодарю вас.

Министр иностранных дел поклонился и сел на свое место за длинным столом вагона-столовой, который использовался для проведения такого рода совещаний, благо панели планшетов легко вкатывались и убирались по мере необходимости.

– Федор Федорович, какова ситуация на французских фронтах?

Палицын поднялся и подошел к карте, закрепленной на планшете.

– Государь! После падения Руана и Абвиля положение союзных войск на севере Франции стало отчаянным. Германцы уже практически вышли к побережью Канала. В настоящее время британско-португальские войска удерживают лишь узкий коридор вдоль моря, местами шириной не более двадцати километров. Фактически единственной действенной защитой побережья стали корабли Гранд-Флита, которые ведут огонь из орудий главного калибра по приближающимся германцам. Ситуация осложняется сильным штормом, который затрудняет маневрирование силами флота по Ла-Маншу, фактически привязав корабли к бухтам. Кроме того, протяженность фронта наступательной операции немцев шириной более ста километров не позволяет артиллерии флота эффективно обстреливать германские силы. Развитая система дорог севера Франции сейчас играет на руку немцам, позволяя им продолжать наступления по шоссейным и проселочным дорогам, невзирая на проливной дождь.