Твоё личное Чистилище - Нина Беннет

— Красивая картина… — Он нарушает молчание кивая на портрет в золотой рамке напротив которого они стоят.

— Да. — Вежливо соглашается Полина.

На картине изображена рыжеволосая дама. Она нага. И её нагота прикрыта лишь простынёю. В руках она держит парочку спелых персиков.

Разговор завязывается сам собой. Лёгкая, непринуждённая беседа.

Полина вежливо улыбается и даже смеется над одной из шуток Романа, но как только её смех замолкает Полина тут же ощущает буквально макушкой горячий, раздражённый взгляд мужа…

— Я просто не понимаю почему ты злишься, Андрей! Мы просто разговаривали!

— Видел я как вы разговаривали! — Недовольно бросает мужчина шагая вперёд Полины.

Остаток вечера проходит напряжённо. Андрей наблюдает за женой и ревнует ту к милым беседам с Романом. Как итог скандал образовавшийся когда они выходят из музея дабы сесть в заказанное заранее такси и отправится домой.

Андрей раздраженно открывает дверцу машины.

— Садись. — Холодным, почти мёртвым тоном.

Полина качает головой в расстроенных чувствах. Задаёт вопрос ответ на который не получает.

— Почему тебе постоянно нужно быть таким?

Едут в такси молча. Полная тишина давит на Полину. Сидит и смотрит на пролетающие дома и машины в стекле по ту сторону. И хмуро думает, что такая любовь. Такой брак не то, что ей нужно. Ещё ей невольно вспоминается Герман с его нежные и теплыми объятьями и мягким нравом…

«Зачем же ты уехал мой любимый друг… Без тебя все не то…»

По приезду домой Андрей не остывает. Наоборот ещё больше горячится.

— Да, что с тобой такое?! — Восклицает Полина замирая посреди гостиной.

— Что со мной? — Издевательски ухмыляясь переспрашивает мужчина.

Подходит ближе к жене. Заглядывает в беспокойные глаза. Его же карие очи полны злого пламени.

— Это, что с тобой, Полина! Почему ты кидаешься на каждого мужика который просто обращает на тебя свое внимание?! Сначала мой любимый, дорогой братишка, потом, вот Титов…

— Что?!

У полины аж рот открывается от шока. Значит она кидается? Значит она в его глазах какая ш…?

«Да, что твою мать такое несёшь??»

— Да пошёл ты! Я тебе не девушка лёгкого поведения, придурок! — Не сдержавшись ругается и отталкивая мужа идёт по лестнице вверх.

— Подожди! Мы не закончили!

Догоняет. Грубо хватает за запястье и разворачивает.

Смотрит с какой — то ненавистью патологической. Или же Полине кажется этот страшный взгляд именно таким.

— Не девочка лёгкого поведения, говоришь? А может вы уже с этим ***** Титов уже договорились где-нибудь в мотеле отдохнуть?

И будто этого удара ей недостаточно добавляет убивая:

— Думаешь я идиот и не видел как ты на него смотрела? Как слюни ему вслед пускала?!

Это становится последней каплей.

Бам!

Ладонь жжёт от того с какой силой она отвешивает ему пощёчину.

— Ты не дурак, Андрей. Ты просто Чудовище. Злое, наглое, эгоистичное Чудовище. — Произносит холодно. Даже холоднее чем она думала.

А потом она убегает. От него и от самой себя. По щекам текут непрекращающиеся слезы, которые смешиваются с тушью.

Ноги сами ведут в комнату Германа. Быстро поворачивает замок закрывая дверь.

Оглядывается. Тут нечего не поменялось, даже ещё Ритка тут так и не убирала.

Все так будто сейчас парень зайдёт в свою комнату.

Берет в руки рубашку которая валяется на кровати. Ложится на кровать. Прижимает к груди вещь и вздыхает аромат.

Ткань пахнет ИМ.

А ещё любимым цитрусом.

И такой он родной и успокаивающий, что она улыбается.

— Ненавижу, ненавижу его, ненавижу… — Шепчет яростно в пустоту комнаты. Закрывает глаза и до боли кусает губы.

Полина радостно улыбается. Обнимает крепко лучшую подругу. Стоят несколько минут. Качаясь из стороны в сторону. Глупо хохочут.

— Привет, Ксень! Как доехала, нормально?

Девушка отмахивается. Кусает пухлые наполненные гиалуронкой губы.

— Да ну. Еле ползла на этом такси. Знаешь на Мальдивы больше ни ногой!

Ксения начинает громко рассказывать о своих приключениях за границей. Полина просит Ритку подать кофе с шоколадом и булочками в гостиную комнату.

Ксения Толкина или же просто Ксеня. Была лучшей подругой Адамовой. Они познакомились ещё в школе. В начальных классах. Полине сразу понравилась темноволосая бойкая девчушка, а Ксении ещё больше понравилась хрупкая, нежная одноклассница. Она обожала трогать её густые, светлые волосы и называть “куколкой-барби”.

Потом родители Поли ужасно разбогатели — в гору пошёл бизнес отца и девочек разлучили. Ксения осталась жить в бедном районе и учиться в самой обычной школе, а Полина переехала в большой дом и стала грызть гранит науки в одной элитной и до неприличия дорогой, закрытой гимназии.

Но даже потеря контактов на пару лет не смогла разрушить дружбу этих девочек. Они все равно позже продолжили общение. И считают себя лучшими подругами по сей день.

Пробивная Ксения всегда обладала до нельзя красивой внешностью. Но красота эта была не нежной как у Полины, а “жаркой”, даже слишком. Девушка кровь с молоком со взглядом необъезженной кобылицы, с темными как воронье крыло волосами всегда привлекала к себе много внимания.

Три года Толкина работала моделью в не шибко популярном глянце. Но ей всегда хотелось богатой и сытой жизни. Поэтому вскоре у молодой Ксени “цыганки”.

(Однажды один фотограф сказал, что ее внешность эталон настоящей цыганской женщины.)

появился первый спонсор. Ухажер-кошелек как сама смеясь называла их Ксения. Отношения вышли недолгими, но по итогу весьма ушлая девушка стала обладательницей новенькой, красной иномарки. Да все правильно Ксения была содержанкой. Любовницей немолодых богатых мужчин. В основном тех которых были уже давно окольцованы и обзавелись не одним наследником.

— Ужасный отпуск… Говорила Борисику давай в Испанию! Вместе! — Она устало отхлебывает сладкий эспрессо. Откусывает нежный край свежей булки.

— А он, что? — Усмехается Полина тоже делает глоток своего ароматного напитка.

Они сидят в гостиной, пьют горячий кофе, завтракают ароматными булочками которые испекла Валентина Теодоровна и закусывают шоколадными конфетами.

— Ой даже не хочу… — Хмурясь Ксения смешно морщит курносый носик.

Ковыряет ногтем столик.

— Ты же знаешь у Борисика дети. Сын — сопляк двадцати ещё нет, а дочери четырнадцать… Жена грымза старая каждый его отпуск контролирует и в семейный превращает…