Четвертый рубин - Джеймс Р. Ганнибал

– А как насчёт правила номер один для агентов Старших министерств?

Гвен фыркнула:

– Правило о защите королевства от врагов тут не подходит! – Она обвела рукой Красную площадь. – Мы в России, Джек, а не в Англии. Здесь чужое королевство.

– Не занимайся буквоедством…

Он задумался было, не слишком ли рискованно оставлять на багажнике ящик с драгоценностями, но перед глазами вдруг вспыхнул образ бронзовой волчьей головы. Джек поспешно затянул девочек в кусты.

– Да что такое? – Гвен оттолкнула его руку и принялась отряхивать от сухих листьев свой чёрно-фиолетовый шарф.

Джек кивнул на середину площади, где стоял Эш. Нетерпеливо постукивая по брусчатке тростью с бронзовым набалдашником, он беседовал о чём-то с полицейским. Напарник каптенармуса возвышался рядом и казался ещё огромнее в толстом твидовом пальто с меховым капюшоном.

– Ой, – пискнула Гвен, пятясь ещё глубже в заросли. – Только Шоу здесь не хватало… И где он только добыл это дурацкое пальто? – Девочка тяжело вздохнула. – Он же не задумываясь сдаст нас русским, да ещё медаль потребует. Говорила же, валить отсюда надо, а мы торчим, как…

– Сначала осмотрим собор, – покачал головой Джек. – Таннер хотел проникнуть туда, а значит, должна быть серьёзная причина.

– Зачем ему? – встряла Сейди, усаживаясь между ними на единственный пенёк, торчащий среди грязной листвы и снега. – Ведь русский рубин уже у него!

– Да мало ли зачем искатели рыщут по историческим зданиям! – Гвен вытащила из кармана профессорскую книжку. – Ищет что-то… например, ещё какой-нибудь известный камень. – Открыв последнюю главу, она показала на картинку. – Вот, гляди, есть ещё третий рубин!

Подпись под изображением прозрачного красного камня клинообразной формы гласила: «Рубин Тимура». Джека словно мешком по голове ударили. Тот самый камень, о котором рассказывал Таннер! Он говорил, что рубин утонул в Марианской впадине, но если профессор на самом деле может ходить, то стоит ли верить его рассказу о приключениях на острове? Может, и деда он вовсе не спасал… а может, вообще всё было наоборот! Ну и дела! Забыв про холод, Джек уселся в сырую листву.

– Нет, – покачал он головой, – не думаю, что Таннер ищет третий рубин.

– Почему?

– Потому что уже нашёл.

Выслушав историю профессора, Гвен вынуждена была согласиться. Обстоятельства смерти Джозефа Фаулера-одиннадцатого представлялись всё мрачнее. Ничего объяснять Сейди они не стали – слишком мала для таких новостей. Однако девятилетняя девочка сама всё сообразила. Гвен погладила её по плечу:

– Мне очень жаль, Сейди.

– Мне тоже, – всхлипнула она.

Помолчав, Гвен захлопнула книжку и убрала в карман.

– Лазарев пишет, – задумчиво произнесла она, – что тот рубин давал Тимуру способность подчинять себе людей.

Да, именно так говорил про камень и профессор.

– Подчинять, – повторил Джек, – а ещё…

– Знание, – подсказала Сейди.

– И верность подданных, – закончила Гвен. – Три рубина, три подарка для правителя… Похоже, Таннер хочет стать королём.

– Скорее уж императором. – Джек глянул на площадь. Каптенармус с тростью и громила хранитель удалялись вместе с полицейским. – Скажу больше: профессор не всегда был таким, в смысле, убийцей и вором. Это камни так подействовали на него.

Гвен подала руку, помогая ему подняться на корточки:

– С чего ты взял?

– Я видел, как изменился герцог Алансонский, когда забрал рубин Чёрного принца в битве при Азенкуре. Он стал… ну… злым. Потом опять был глюк, уже от русского камня. Какой-то Николай посмотрел на него и тут же спятил – стал расстреливать людей из пушек.

– Ясно, – кивнула Гвен, задумчиво глядя на опавшие листья, – восстание декабристов двести лет назад. Я про это читала. Когда умер император Александр, в армии произошёл раскол: большая часть поддерживала его брата Николая, но несколько тысяч солдат вышли на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге и стали выкрикивать царём другого брата, Константина. – Она подняла глаза на Джека. – Николай долго пытался уговорить мятежников разойтись мирно, а потом во внезапном припадке гнева приказал выкатить пушки и стрелять.

– Я всё видел, – поморщился Джек. – Как только он поднял корону, тут же стал другим человеком. Сперва ругал кавалериста, который кого-то застрелил, и вдруг стал с удовольствием палить по толпе картечью… Это точно от рубина, я сам чувствовал.

– Выходит, – подытожила Гвен, – что каждый из рубинов стал причиной жестокости, в разные времена и в разных странах. Что же натворит Таннер, имея при себе все три? – Она взглянула на собор. – Придётся всё-таки туда идти.

– Ну вот, а то правило, правило… – Не ожидая ответа, Джек встал, но девочка тут же толкнула его назад. Он вздохнул. – Ну что ещё?

– Джек, тут же полиция везде! – Гвен кивнула на пустые ступени храма, сияющие в лучах прожекторов. Сразу увидят. Неужели ты думаешь, что профессор заходил через парадную дверь?

Опасливо озираясь, они обошли собор, разглядывая двери. Ни Эш, ни Шоу больше на площади не показывались, но хорошо это или плохо, было непонятно.

– Вот, – кивнула Гвен на вход, скрытый в тени, – Таннер должен был войти здесь.

Они быстро перебежали к крыльцу, Джек дёрнул железную дверь, и та со скрипом приотворилась. Защёлка замка была притянута клейкой лентой.

– Видишь? – шепнула Гвен, собираясь войти. – Фантом поработал.

– Погоди! – Джек тронул её за руку, останавливая. – Этот Лазарев…

– Который написал книгу про рубины?

– Да, но… он…

Джек сам не понимал, почему в голове вдруг возникла эта фамилия. Он перевёл дух, отстраняясь от голосов полицейских на площади. В ушах всё ещё звенело после взрыва на станции гиперпетли.

Лазарев… Источник должен быть где-то здесь, близко.

Сунув руку в карман своей кожаной куртки, он сжал в пальцах Зет. Звон в ушах рассеялся. Переговоры полицейских раций повисли в воздухе пурпурной туманной вязью непонятного шрифта. Красные, синие и белые мигалки отражались в мокрой брусчатке вдали.

Так, всё это не нужно, долой, пусть растворяется в сером тумане подсознания. Важен лишь этот маленький дворик на задах собора. Что у нас здесь? Деревья шевелят голыми ветвями на зимнем ветру… Имя, откуда взялось имя?

Чёрная мраморная доска на стене, исписанная кириллицей, – не то. Урна для мусора… смятые бумажные стаканчики, окурки… что-то блестящее прямоугольное… надпись… Лазарев! Джек бросился бегом через освещённое пространство, выпуская из руки Зет. В голове тут же снова зашумело, и он споткнулся, ухватившись за край урны, чтобы устоять на ногах.