Цена моих грез - Ева Ройс

– Он заснул, – сын показал в сторону комнат. – И давай мы возьмем с собой Сашу? Я вырасту и женюсь на ней.

– Вот как. Даже конфетами делиться будешь? – услышала я звонкий голос девушки.

– Буду, – уверенно заявил Даня, немного подумав.

– Тогда я точно согласна, – рассмеялась она. – Только подождем немного.

– Я быстро вырасту, – обещал Данька, и я сама едва сдержала смех. Мой маленький смышленый глупышка.

В прихожей повисла напряженная тишина. Паша думал о чем–то своем, а Саша же мялась, явно чувствуя себя из–зависшей паузы не очень уютно.

– Александра, – я поднялась, не опуская пальчиков Дани, который до сих пор прижимался ко мне, – спасибо вам большое. Даже слов нет, чтобы выразить свою признательность… И…

Я не знала, как намекнуть ей на то, что хочу ее отблагодарить за невероятное проявление человечности – а ведь ей всего–то восемнадцать–девятнадцать – не только словами, но и чем–то материальным. Если честно, скажи она сейчас, что ей нужны деньги, я бы сразу же продала квартиру и заплатила столько, сколько она хочет.

– Мы с Дарьей хотели бы сделать вам подарок, – пришел на помощь Паша. Я улыбнулась ему, чувствуя себя совершенно счастливой.

– Что вы! – воскликнула молодая девушка, смутившись. – Я ничего у вас не возьму. Но буду благодарна, если вы останетесь на чай. Мы с мальчиками испекли шарлотку, думаю, вам стоит ее попробовать.

– Даня и Влад помогали? – удивилась я.

– Мы с ним готовили, да! – гордо сообщил Даня, на миг оторвавшись от меня, но потом снова обвил меня тонкими ручками.

– Вот видите, я не вру, – мягко улыбнулась Саша. – Вы пока снимайте верхнюю одежду, а я чай поставлю.

И она направилась в сторону кухни, поманив пальцем оглянувшегося на нее Даню. Тот, еще раз обняв меня, бросил “мамочка, давай быстрее” и пошел за ней.

– Меня бросили, – признала суровую реальность я.

– Ну, я пока тут, – Паша заключил меня в кольцо своих рук. – Хотя и меня тянет на кухню волшебное слово “шарлотка”.

Сквозь нирвану пробился в мой млеющий от его близости разум тот факт, что мужчина так и не поел. Впрочем, как и я.

– Ой…

– Не волнуйся, уже есть замена, тебя не съем, – заявил Левич, снимая давно расстегнутую куртку с плеч.

– Какая еще замена? – прищурилась.

– Вкусная, – и мужские губы на миг прижались к моим. – Но… ты вкуснее.

Я покраснела… а потом вспомнила, что на мне пижама. Достаточно плотная, но в любом случае пижама – легкие штаны и футболка. Надеюсь, хозяйка квартиры не заметит. Я как–то не думала, что задержусь. Хотя тогда я ни о чем не могла в принципе думать.

Это чаепитие мне понравилось, впилось сразу же в память уютом, пахнущим яблоками, грушей и искренними словами. Саша оказалась общительной и такой… домашней и теплой. С ней хотелось находиться рядом как минимум для того, чтобы смотреть на ее улыбку и слышать ее смех. Неунывающая, с огромным сердцем, переполненным добротой и пониманием – мне повезло, что именно она увидела Даню и Влада.

– Даша, – обратилась ко мне девушка, немного помявшись, – а я тебя узнала.

– Мы раньше виделись? – удивленно спросила. Вряд ли. Ее бы я точно запомнила.

– Нет, нет, – покачала она головой. – Просто я обожаю фильмы Виктора Малеева и слежу за его работами. Официальная страничка грядущего фильма в социальных сетях переполнена твоими фотографиями и видео со съемок.

– Вау! – только и выдохнула я. – Я в приятном шоке и не знаю, что сказать.

Наша беседа плавно перетекла к кино. И мы продолжили бы болтать еще очень долго, но Даня уже начал зевать, а Паша – явно скучать, хотя и принимал участие в обсуждении, да и уже время давно перешагнула за полночь. Договорившись с Сашей завтра созвониться, я одела мальчиков, сладко спящего Влада взял на руки Левич и первым вышел из квартиры девушки. Мы с Даней, после того, как он с ней попрощался, пошли за мужчиной.

– Мамочка, а мы куда? Обратно? – мой малыш посмотрел на меня. Так смотрят… так почти уже никто не смотрит. С безграничной верой. Когда доверяешь свою жизнь безоговорочно.

Чертовы документы! Скорее бы. Просто сейчас я могла взять только Даню, мне бы не разрешили второго, а оставлять Владика… Нет. Не могла. Но Паша сказал, что все будет уже на этой неделе.

– Сейчас нет, а вот завтра вечером придется. Но ненадолго, моя радость. Осталось немного, мое солнце.

Мой малыш нахмурился, но кивнул. Он мне доверял, а я чувствовала себя так, будто бы подводила его, пускай иначе и не могла.

– Раз ты знаешь, что самое страшное может случиться в любой момент, ты ведь знаешь и другое: что самое прекрасное тоже может случиться когда угодно.

(с) Дженди Нельсон

Жизнь – это череда взлетов и падений. После каждого падения, как бы больно и хреново не было, неизменно наступает взлет. Так что, даже падая в бездну, знайте – уже совсем близко чудо. Совсем скоро будет хорошо, просто подождите, потерпите, поборитесь.

Жизнь упоительна. Жизнь изменчива. Жизнь восхитительна во всех ее проявлениях.

И мир такой же – красочный, прекрасный и невероятный.

Счастье стоит пережитых потрясений. Любовь стоит пролитых слез. Семья стоит перенесенных трудностей и боли. Жизнь стоит всего.

А сегодня у меня был именно такой великолепный день – самый солнечный, несмотря на зиму, самый яркий, несмотря на вчерашний стресс. День после падения. День взлета. К черту то, что было и будет, здесь и сейчас все сказочно.

– Мамочка, я тебя так люблю, – сказал Даня, сжимая своими пальчиками мою ладонь.

Я улыбнулась ему, ощущая себя самой счастливой из счастливейших. Как же это круто – взять детей, пойти погулять, не волнуясь о том, что я должна как можно больше заработать, чтобы хватило на подарки малышам, на квартиру, надо бегать за документами, надо столько всего, а времени нет даже на то, чтобы сесть и подумать… о своем. Подумать о родных, подумать о том, как же мне холодно и одиноко. И как же отлично – осознавать, что у тебя теперь есть человек, который подставит плечо, возьмет за руку, скажет “я с тобой”, объятием согреет. Который поможет, просто потому, что ты –это ты. Человек, которому можно довериться и сказать, как же страшно. Еще один человек, которого просто любишь. Я так была благодарна Паше. За шанс. За Даню. За Влада. За себя. За все и всех.

– А я тебя, моя радость, – поцеловала сына в мягкую щечку, пахнущую молоком и медом. И, не удержавшись, прижала к себе крепко–крепко. Как же я вчера испугалась. Как же, Господи, я испугалась…

Мы утром, конечно, с мальчиками провели беседу, где я им сказала, насколько неправильным был их поступок, но… Во мне уже живет страх что–то сделать не так, и получить снова такую же реакцию. Однако Паша мне обещал, что на днях уже решит эту проблему, и я смогу забрать их домой. Точнее, Паша сказал “мы можем забрать”. А я, как приличная влюбленная идиотка, до сих пор не могу успокоить свое сердце и перестать улыбаться. Я уже точно могу заявить, что полностью и бесповоротно сошла с ума от этого мужчины. Моего мужчины.