Остров Д. Метаморфоза. Вторая книга - Ульяна Соболева

Тогда меня не нашли. Может, вонь от не вывезенного из зараженного города мусора сбила собак со следа, а может, мне просто повезло. Я помню это ощущение ужасающего спокойствия, когда стихли голоса, шаги, грохот проезжающих по городу военных машин и вой сирен. Все стихло. Поисковые работы ночью не велись. Я спряталась в одном из картонных ящиков и попыталась уснуть. Меня разбудил этот звук "мммсссммм". Он раздавался где-то очень близко. Пробивался сквозь пелену сна и походил на шипение змеи, но не настоящей, а какой-то гигантской или мутировавшей твари, так как он вибрировал и менял тональность, заставляя сжиматься и дрожать от страха.

Я ведь не знала, кто его издает, но он был жутким. Не человеческим и даже не животным. Потусторонний звук. Как из самой Преисподней. Звук истинного зла. Оно, скорей всего, звучит именно так, когда ты понимаешь, что ничего подобного не слышал раньше. Именно так звучит сама смерть, и все внутри сжимается в тугой комок, становится нечем дышать от паники. Я беззвучно плакала от ужаса и старалась не дрожать, чтоб меня не услышали снаружи".

* * *

Лаз начал сужаться, и я почувствовала, как на лбу выступают бусинки пота и жмет плечи и бедра. Почему-то показалось, что веревка отвязалась, и я, кусая губы, завела руку за спину, нащупывая узел, — все на месте. Я должна добраться. Должна. Пусть у меня получится, иначе все мы здесь сдохнем. Зажмурилась и поползла быстрее, протискиваясь между узкими стенками под все тот же скрип, так напоминающий скрежет ИХ когтей.

* * *

"Вдруг в коробку залезла крыса, и я закрыла себе рот обеими руками, чтобы не закричать. Ведь там за стенами из картона ползает нечто пострашнее крыс, нечто шипящее и скребущее землю, словно когтями. Я смотрела на крысу, а она на меня, а потом маленькая тварь, попискивая, в ужасе попятилась обратно, словно испугалась меня. Раздался отвратительный визг и хруст, я зажмурилась, вжимая голову в плечи. Это нечто сожрало ее. Я слышу, как оно чавкает. Тяжело дыша, молюсь, чтобы меня не заметили, но раздается этот жуткий, леденящий кровь звук разрываемого картона. Я вижу когти, полосующие его с обратной стороны, и мое сердце колотится прямо в горле. Уже не дышу, всхлипываю, и по щекам катятся слезы. Картон распался на две части, и я впервые увидела ИХ. Смотрят прямо на меня светящимися глазами и щелкают клыками, облизываясь. С физиономии одной из тварей стекает кровь и капает мне на ноги, а я не могу даже закричать, мне не просто страшно — я чувствую, как разрывается сердце от нечеловеческого ужаса".

* * *

Остановилась, тяжело дыша, пытаясь вытереть пот со лба о запястье. Впереди тьма и позади тьма, и фонарик у меня на голове мигает. Скоро погаснет. Ползу вперед, и мне кажется, что эта труба никогда не закончится, и, на самом деле, я не здесь, а там, на вонючей свалке среди проклятых метов, и мне уже оттуда не выбраться, ведь рано или поздно они меня сожрут.

* * *

"Неживые нагнулись надо мной и смотрят, склоняя головы то к одному плечу, то к другому. Я слышу, как трещат их шейные позвонки, и вижу, как неестественно скрюченные пальцы тянутся ко мне. Вблизи твари похожи на людей. Это и есть люди… но с ними произошло нечто ужасное, и они превратились в этих существ с землистым цветом кожи и светящимися глазами. Меты. Мертвые. Живые мертвые. Задохнулась, когда увидела среди них нашу соседку по коридору и ее дочь. Они тоже вели головами, принюхиваясь ко мне, и на четвереньках ползли на меня. Закрыла глаза, зажмурилась, всхлипывая и дрожа всем телом.

А потом услышала визг, резко открыла глаза, и тошнота рванула к горлу. Они схватили еще одну крысу и жадно грызли ее со всех сторон, растаскивая клыками на части. Они меня не тронули. Я не представляла для них никакого интереса. Их больше привлекали падальщики, спрятавшиеся под картонными коробками, как раз там, где я нашла себе убежище".

* * *

Еще несколько рывков вперед, прислушиваясь к гробовой тишине и стараясь вынырнуть из марева, которое окутывало с ног до головы, заставляя вспоминать то, что не вспоминала никогда. Только ощущение вернулось с такой силой, что я опять почувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся среди метов и умудрившейся прожить там около месяца.

* * *

"Хожу среди них, шатающихся по свалке, жрущих крыс, бездомных животных, и понимаю, что меня здесь никто не найдет, потому что для живых здесь нет места — это обитель смерти. И я не понимаю, почему все еще живая. Обрывками и вспышками в темноте вижу себя саму с зайцем в левой руке, бредущую между ящиков и пинающую пластиковые бутылки, которые катятся по земле и трещат, когда распрямляются после удара носком моих стертых туфель с бантиками. Я стараюсь не смотреть по сторонам. Только себе под ноги. Потому что не хочу видеть ИХ. Они меня не трогают, но мне так страшно, что кажется, даже волосы дрожат от этого ужаса, и он не проходит. Я с ним живу изо дня в день. Я не сплю по ночам, потому что боюсь, что во сне меня сожрут твари. Иногда прячусь как можно дальше чтобы забыться тревожной дремотой и просыпаться от каждого шороха.

Сворачиваю за очередную кучу мусора из игрушек и пластмассовых кукол. Их руки, ноги и головы валяются под ногами, и я смотрю на них с ощущением дикой пустоты внутри — когда-то ими играли такие же дети, как и я. Теперь они все мертвы или стали неживыми. Когда я умру, мой заяц будет точно так же выброшен на свалку.

А потом я увидела то, от чего на голове зашевелились волосы и в горле застрял дикий вопль вместе с невыносимой тошнотой, от которой потемнело перед глазами. Я увидела гору трупов. Не все становятся метами — все же не все. Потому что здесь они устроили для себя склад так называемой еды. Увидев, как меты копошатся в груде из человеческих тел, я осела на землю и потеряла сознание".

* * *

Распахнула глаза и заметила вентиляционный люк. Несколько секунд на то, чтобы прийти в себя от воспоминаний и подавить тошноту, избавиться от запаха мертвечины, забивающего ноздри. Это не может быть воспоминаниями, это сон. Я вспомнила свой сон… или галлюцинации, навязанные замкнутым пространством и страхом. Я не могла видеть все это. Не могла потому что… потому что этому нет объяснения. Ведь спустя время меты бросались и на меня тоже… но тогда… тогда что-то произошло, и они меня не трогали. Почему? Черт его знает. Наверное, так было угодно Богу. Но я вдруг поняла, что трупным смрадом несет не от метов, а от их "запасов". Это означало, что у метов предназначение — убивать все живое, а не бездумно создавать себе подобных, но по какой-то причине эта система дает сбои.

Вытащила из-за пояса пистолет, дернула с предохранителя и толкнула вентиляционный люк вперед. Адреналин взвился в венах, когда крышка с грохотом упала на пол. Замерла в ожидании — ни звука не доносится снаружи. Подползла еще ближе и свесила голову вниз, оглядываясь по сторонам — на первый взгляд, чисто. Но эта тишина может быть обманчивой. Твари впадают в подобие спячки, если не чувствуют запах еды и не слышат посторонние звуки. Они мгновенно активизируются, едва уловив малейшее колебание воздуха. Постаралась как можно беззвучнее соскочить вниз, повиснув вначале на руках, мягко приземлившись на пол и замерев на корточках, снова оглядываясь по сторонам. Отвязала веревку и, тихо ступая на полусогнутых с ножом наготове и пистолетом, пошла в сторону лестничной клетки. Дверь оказалась незапертой, и я с облегчением толкнула ее рукой, и тут же на меня набросилась тварь.