Путь к сердцу мужчины - Кира Муромцева

Только вот за несколько дней до поездки, Аля резко передумала, тем самым добавив Серову головных болей. Причину таких перемен не озвучила, но уж слишком хитро косилась в сторону Гоши. Нет, определенно, вывозить ее в лес не стоит. Да только отговорить, как не пытался, строптивую красавицу мужчина не смог. В заключении, Алевтина устроила истерику. Вновь красивую. Как иначе?! У красивых девушек всё красивое. В том числе слезы и истерики. Гоша, уже давно, привыкший к этому, плюнул и согласился взять Алю с собой. Тогда-то, обнимая моментально повеселевшую девушку, вдруг подумалось, что Валя истерики никогда не устраивала. Предпочитала наорать или молча отсидеться в туалете, а не пускать сопли пузырями. Мысль настолько накрепко засела в его голове, будто только и ждала подходящего момента.

С тех самых пор он не переставал их сравнивать. Чёрное и белое. Лёд и пламя. Вылепленные не только по разному образу и подобию, но и из разного теста.

Георгию стало казаться, что его черепную коробку вскрыли, вытащили мозг, а потом тщательно так прополоскали, избавляя от пыльцы феи. И фея все чаще стала приобретать очертания ведьмы. Легкие, едва заметные, но очертания!

—Гоша, я хочу писать,— желания феи услышали все присутствующие на оккупированной полянке.

—Смотрите,— Завьялов ткнул в сторону разлапистого куста.— Только сегодня и только сейчас — этот шикарный биотуалет в Вашем распоряжении. В комплекте вы получаете: натуральную туалетную бумагу, освежитель воздуха с ароматом хвои, абсолютное уединение на лоне природы. Поспешите воспользоваться.

Алевтина с осанкой истинной королевы, бросила на Артёма Михайловича взгляд полный недовольства и походкой заправской фотомодели, будто прямиком из показа мод в Париже, направилась в указанном направлении.

—Гоша, но тут нет туалета,— спустя секунду послышалось возмущение феи. Сквозь едва сдерживаемый смех товарищ майор виновато развел руками, за что и получил тычок Георгия. Вот же гиены. Лишь бы позубоскалить.

Когда с туалетом, с горем пополам, разобрались, женщины принялись чистить и резать овощи, мужчины же разделились на группы. Одна занималась приготовлением мяса, для шашлыков, вторая взяла на себя установку палаток. К слову, занятия нашли себе все, кроме Али. Она хвостиком ходила за Георгием, не отлипая от него ни на секунду.

—Котик, я кушать хочу!… Котик, мне холодно!…Котик…Котик….- то тут, то там слышался голос феи. Под конец дня прозвище: «котик» намертво прилипло к Серову и отлипать не желало. И ведь не скажешь ей ничего. Сразу глаза, как два бездонных блюдца и столько слёз в них плещется, словно он собаку бродячую пнул.

Грешно ему жаловаться, безусловно, фея же была стопроцентным попаданием в его идеал, только, оказалось, с идеалом жить тяжело. Не дотягивал. И то, что так хотел видеть в Валентине, бесит сейчас больше всего.

***

—Мне очень надо, товарищ майор!— Скороходов умоляюще взглянул на Артёма Михайловича.— Один день! Я потом отработаю.

—Верю, Скороходов. Но не понимаю,— Михалыч вытащил руку из кармана брюк, обменялся с подошедшим Серовым рукопожатием и кивком головы показал на Илью, вводя Гошу в курс дела: — Отпросится резко на целый день куда-то решил, а объяснить не хочет.

—Мне надо,— упрямо повторил парень.— Семейные обстоятельства.

—Да отпусти ты его! Чего в душу к парню лезешь?— фыркнул Серов.

—Кто, как не я, Серов?! Вот залез бы тебе в душу, может быть детей твоих крестил уже. А так ерунда одна с тобой приключается. Так что, я вам всем теперь батька родной! Глаз спускать не буду. Давай, Скороходов, кайся и, с Богом, пойдешь в свой отгул. Ну?

—Не могу я сказать,— голову опустил, чтобы в глаза начальнику не смотреть, только взгляд тяжелый из-под рыжих бровей пространство сверлит.

—Почему это?— удивился Завьялов.— Я же теперь с тебя точно не слезу, Илья.

—На свадьбу меня пригласили,— стрельнул глазами, наблюдая за реакцией Гоши, но тот пребывал в какой-то своей задумчивости, не обращая внимания на Скороходова.

Ох, как Илье это не понравилось. Обида за Валентиночку Сергеевну гордо подняла голову и опускать никак не хотела. А, к чёрту!

—Валентина Сергеевна, наша, замуж выходит.

Прозвучало тихо, но всем показалось, будто где-то хорошо так бабахнуло. Особенно прилетело Серову. Даже уши заложило. Пришлось переспрашивать и тут его ждал неприятный сюрприз. Валя не горевала, Валя, его Валя, выходила замуж.

—За кого, стесняюсь спросить?— прочистил горло Завьялов, наконец, прерывая затянувшуюся тишину.

—Петенька,— скривился Илья.

Ему, как и всем, Петр не нравился. Может и человек он был хороший, добрый, но его вечное потакание Розе Львовне и немое обожание, выводило из себя даже самого стойкого, к таким вещам, человека.

Правда, Валя не жаловалась. Она никогда не жаловалась. Отмахивалась от них, улыбалась, только все чаще в глаза предпочитала не смотреть. Илья понимал почему. Однажды, еще в клубе, заглянул в них, а там концентрированная, ничем не разбавленная боль. Когда только успела так врасти в Серова. Что отрывать приходится с мясом, вплоть до того, что остаются шрамы.

—Когда, говоришь, свадьба?— переспросил Гоша.

Торжество должно было состояться через два дня. После чего, Валентина, с новоиспеченным мужем и его мамой улетают в Германию. Навсегда.

Слово «навсегда» как-то особенно впечатлило Георгия. Если с ее замужеством можно что-то решить, то как ее вытаскивать из лап арийцев Серов представить не мог. Собственно, как и ответить на вопрос, почему его все это так задевает. Сам хотел, чтобы она ушла, первый начал другие отношения, купаясь в любви к своей фее, а только Валю все равно отпускать не желал. Ни мысленно, ни физически. Во как! Сам для себя тайну невиданную открыл. Ему оказывается больно. Ему оказывается она нужна. Только вот, что это? Любовь ли? Или игрушкой мальчика стал играть кто-то другой, и мальчик поднял скандал?! Еще, конечно, не поднял, но обязательно поднимет. Только в себе разберется, со своей дурной головой, да с Алевтиной. Каким бы придурком Гоша себя не считал, но с двумя женщинами одновременно крутить не желал. Не для него это. Женщина, как и работа, должна быть одна! Особенно в его возрасте.

***

Свадьба-свадьба, кольца-кольца… Сколько в этой песне смысла вложено. Сколько эмоций и чувств двух влюбленных сердец. А я вот не была влюбленной. Отнюдь! Петя, думаю, не испытывал ко мне аналогичных чувств. Из нас троих, а в этом водевиле было именно трое, была влюблена только Роза Львовна. Только неясно в кого больше: в меня или в своего сына. Никогда не думала, что тётя Роза умеет включать режим наседки по отношению к еще кому-то, кроме Пети. А вон как, оказывается. Бегает вокруг меня, словно ей батарейки в одно интимное место засунули. Туда — сюда. Туда — сюда. Воистину энергичная женщина.

—Хлопцы, шевелимся!— не отставала от Зубило моя бабуля.

Хлопцы шевелиться не хотели. Им больше импонировало облизывать взглядами ящик водки, который мы предусмотрительно задвинули под стол. Благо, бабушка всех наших родственников знала, как облупленных и предугадала тот факт, что горячительное до самой свадьбы не доживет, если его не припрятать. С этих обормотов станется всосать за здоровье молодых в один присест весь припасенный алкоголь.