Демоны Юга - Артем Каменистый

Последнее он, по-моему, произнес с нескрываемым одобрением.

Дирижабль не стал далеко удаляться. Набрал высоту, развернулся, очень медленно приблизился, с него свесилась гирлянда разноцветных флагов.

— О чем сигналят? — спросил я, совершенно не разбираясь в этой азбуке.

И обычную-то едва понимал, ведь читательские познания Дат в мою голову поместить не удосужился, а научиться этому делу с нуля — не такое уж быстрое дело, тем более что с разговорным языком познакомился недавно и не совсем обычным образом.

— О чем вообще эти обсосанные устрицы могут сигналить? Приказывают оставаться на месте, а если вдруг ослушаемся, грозят страшными карами. А это еще что? Улетают почему-то…

— Дирижабль — сложная машина. И дорогая. Они понятия не имеют, что сейчас произошло. Возможно, грешат на поломку. В таком случае им, должно быть, приказано как можно быстрее уходить на базу.

— Ну да, такая техника стоит дорого. Но, как по мне, у них никаких потерь нет по технике, да и из людей только крикун свое получил, его я бы жалеть не стал, голос дурной.

— Перестраховываются.

— Наверное. Страшно, должно быть, летать по небу.

— Не очень.

— Ну вам точно виднее. Эти, должно быть, не знают, что в Махене случилось. Иначе разбомбили бы нас без разговоров.

— Тогда откуда они взялись?

— Реку закрывают постепенно. Начали снизу, и теперь все выше и выше поднимаются. Дирижабли впереди всех идут, они же следят, чтобы никто не нарушал запрет. Я так понимаю, слушать их приказы мы не станем?

— Я не капитан, да и вопрос смешной.

— И правда смешной. Тогда подождем, когда отойдут подальше. Эй! Будюм! Вижу, ты очень рад тому, что работать не приходится?! Знаю, что рад без памяти, пиявка ты ленивая! Давай уже, выходи из пожизненного запоя, запускай машину! Разведем пары, и ходу отсюда, а то на веслах придется до вечера болтаться в этом болоте!

— Ты же сам говорил, что дымить опасно!

— А ты мне говорил, что с выпивкой завязал! Раз сто я это от тебя слышал! Ну и что?! Завязал?! Большего вруна ни море, ни суша не видывали! Малышка Лилия, которая ухитрилась продать свою девственность почти сто раз, в сравнении с тобой воплощение честности!

— Ладно уже, не кипятись, сейчас все будет!

Чем выше мы поднимались, тем меньше встречали то, что принято называть признаками цивилизации. Капитан Дор, судя по всему, был не совсем откровенен, когда заверял о своей полной непричастности к криминальным делам. Ну откуда честному капитану знать, где именно располагаются самые укромные речные тропы? И не абы какие, а с глубинами, достаточными для прохода не такого уж маленького суденышка. Мы лишь раз наткнулись на топкую мель, да и с той легко сошли, не провозившись и часа.

Мы, бывало, от рассвета до заката продирались через такие дебри, где деревья, поднимающиеся по берегам, смыкали над узкой протокой кроны, и получался оригинальный зеленый туннель. Мачту в таких местах приходилось снимать, машину почти все время гоняли на самых низких оборотах, чтобы не дымить чрезмерно. При малейшем намеке на жужжание авиационного мотора останавливались, по возможности укрываясь еще тщательнее. Для маскировки где только можно навязали охапок тростника, располагая их беспорядочно, чтобы размывали правильные очертания судна.

Изредка проходили участки, где можно было разглядеть далекие окрестности. И почти никогда не замечали ничего, кроме все тех же дремучих зарослей по берегам. Лишь однажды увидели едва заметную тропу, что выходила к почти развалившемуся причалу. А может, просто рыбацкий мостик, очень уж мал. Однажды на глаза попалась деревня, все хижины которой стояли на сваях. С виду полностью заброшенная, от крыш уже почти ничего не осталось, но стены еще держатся.

Человека не видели ни разу.

Дирижабли в покое не оставляли. Но, по-моему, не столько нас разыскивали, сколько летали наверх по своим делам. Тота — наилучший ориентир для авиаторов. И она же — оптимальное укрытие для людей вроде нас. Не из тех рек, что к верховьям превращаются в ничтожные ручьи. Здесь ее долина расширялась, русло разбивалось на бесчисленное количество протоков, все это утопало в буйной зелени. Эдакая полоса километров пятнадцати шириной, где опытный моряк везде найдет для себя тропинку. Чтобы надежно перекрыть такой путь, потребуются заслоны из десятков кораблей, лодок, дирижаблей, оборудованные береговые посты, налаженная между ними система связи. Быстро организовать все это на территории, еще три недели назад находившейся под полным контролем повстанцев, власти Директории не смогли.

Но они старались, и поэтому путь, в обычное время проходимый за два-три дня, у нас отнял больше пяти.

* * *

На шестой день Дор был вынужден сделать короткое признание:

— Я не знаю, куда идти дальше.

— А кто знает? — тут же уточнил я.

— Грул где-то в этих краях, но где именно, я понятия не имею. Хоть чаек спрашивай, да и те сгинули куда-то. Далеко мы от моря ушли, ох как далеко… Поищем туземную деревню, они любят здесь по левому берегу селиться. Там посуше, и их меньше трогают.

Насчет трогают — не знаю. Первая найденная нами деревня была не просто брошена, а уничтожена. Почти все хижины сожжены, на разлагающихся трупах пируют раздувшиеся от объедения грифы. Мы понятия не имели, кто это сделал: с равным успехом могли поработать как солдаты Грула, так и войска Директории. Я уж не говорю про полубандитские отряды, принадлежность которых настолько спорная, что они сами не знают, как их следует называть и к какой стороне относить.

Во второй деревне повезло чуть больше. Точнее, повезло еще на подходе. Мы удачно повстречали рыбацкую лодку. Туземцы испугались корабля, и уже почти исчезли в туннеле еле заметной протоки, уходившей в тростниковые дебри, но темнокожий Малосса по очереди со своим братом Тунаком на все лады начали их заверять в нашем миролюбии. Своим аборигены поверили, вернулись, и, угостившись дармовым ромом, охотно поведали о здешней обстановке.

По их словам, дела здесь — хуже не придумаешь. Директория последовательно проводит политику выжженной земли, уничтожая деревни, заподозренные в поддержке Грула. Под термином «поддержка» они могли подразумевать что угодно: продажу связки бананов повстанцам, то, что их патруль напился из колодца, или вообще устраивали кровавый погром безо всяких пусть даже смехотворных или выдуманных причин.

Результат был предсказуем: часть уцелевшего на этой территории населения ушла подальше. В основном — более-менее цивилизованные туземцы, метисы и семьи белых поселенцев. Более дикие тоже частично разбежались, оставшиеся, вроде этих рыбаков, старались не попадаться на глаза белому человеку. Плохо разбираясь в политических реалиях, они не доверяли ни правительственным войскам, ни солдатам Грула.

Но, к нашему счастью, знали, где располагается лагерь генерала. И даже согласились нас туда проводить, потому как Дор не был знаком с этой частью реки, люди из его команды тоже здесь никогда не бывали.